«Тихое место: Азраэль»: Ни слова больше

В российский прокат вышел экспериментальный хоррор «Тихое место: Азраэль» американского режиссера И.Л. Каца, снятый в эстонском лесу и не имеющий отношения к «Тихому месту» Джона Красински. По сюжету девушка с вырезанными голосовыми связками пытается заставить остатки цивилизации услышать себя. Рассказываем, чем примечателен фильм ужасов, а за что ему можно выдвинуть претензии.

Мир фильма — не постапокалиптический даже, а постисторический. События разворачиваются спустя столетия после того, как праведники вознеслись на небеса, а брошенным грешникам пришлось как-то соображать, что делать с опустевшей землей и населившими ее зомби-головешками, питающимися плотью и идущими на звук и запах. Выжившие в очередной (в мировой и кинематографической истории) раз изобрели велосипед и организовали религиозный культ. Они отказались от греха речи, поэтому вырезают себе голосовые связки, а монстрам из леса скармливают провинившихся соплеменников. Но когда приходит черед приносить в жертву девушку с именем ангела смерти Азраэль (Самара Уивинг), что-то идет не так.

В самых ярких представителях хоррорного поджанра о культистах жертвами сектантов становятся граждане, лучше всех соблюдающие известные законы общества, а потом свидетельствующие, как их понятия о пристойном летят вверх тормашками. Это благочестивый христианин-полицейский в «Плетеном человеке» Робина Харди, это мечтающая об опрятной жизни и продолжении рода мать в «Ребенке Розмари» Романа Поланского. Азраэль, которую зритель впервые видит в сценах из «райского сада», кажется идеальной мишенью для заклания, но дает решительный отпор. В великолепном эпизоде освобождения от пут она по-гудиниевски спасается от медленного зомби и отправляется на поиски похищенного бойфренда (Нэйтан Стюарт-Джарретт), а после встает на путь мести за него, не стесняясь прямых визуальных цитат из «Убить Билла». К слову, мстить женщины здесь будут много — в этом постапоке они оттеснят мужчин и под конец решат судьбу руин мира сами.

Начинавшая карьеру королевы крика в триллерах («Момент истины», «Пушки Акимбо», «Я иду искать») Уивинг покоряла зрителя сардоническими репликами и отчаянными воплями. Здесь ее голос сведен к шипению и свисту, крики превратились в выдохи, а всё, что хочет сказать Азраэль, читается по пронзительным взглядам в лучших традициях Эммы Стоун и неостановимой мимической буре. Именно по ее лицу приходится расшифровывать происходящее — и, по словам Уивинг, вынужденная немота героини стала одним из главных поводов взяться за эту роль. «Секрет в изображении различных регистров страха», — говорит актриса.

Выразительные таланты Уивинг и выверенный ритм фильма — две из трех причин, почему картина с примерно пятью репликами (человек, который произнесет их, не задержится в кадре надолго) смотрится на одном дыхании. Девушка нон-стоп демонстрирует сложную хореографию боя, раздает люлей и монстрам, и людям, стреляет в цель, будучи завязанной морским узлом, а главную свою драку, уже ставшую любимой сценой критиков, и вовсе проводит подвешенной на дереве вниз головой. Не выживет никто, кроме Азраэль.

Третья причина и абсолютный партнер Уивинг в ее одиссее мести — эстонский оператор Март Таниэль. Изначально запланированные в Канаде съемки Кац перенес в Эстонию, где его правой рукой стала продюсерка Катрин Кисса, организовавшая для американцев местную съемочную группу. Она и привела в проект Таниэля — оператора российских режиссеров Натальи Меркуловой и Алексея Чупова, работавшего с ними над картинами «Интимные места», «Человек, который удивил всех», «Капитан Волконогов бежал». Узнаваемая дышащая камера Таниэля, то замирающая, то неотступно следующая за героиней, влюбленная в скудный мшистый балтийский лес, — полноправный персонаж фильма.

Однако намеренно экономный сценарий вредит картине, а не красит ее. Вся страстность и кунг-фу-подготовка Уивинг, все операторские красоты нет-нет да и отступают перед серьезными недостатками лора. Бесшовно целенаправленно пожертвовать сценарными подробностями прекрасно удалось недавней «Субстанции». Последняя разрешает зрителю не думать, почему спина Деми Мур как-то заживает сама после кошмарной операции по вскрытию всей бабки, а у ее клона не спрашивают паспорт на киностудии, — фильм не об этом. С «Азраэль» сложнее: в лесу только девушка, ее враги и тишина — и для того, чтобы страшная сказка ожила, не хватает правды о том, что у этой сказки под шкурой. Зрителю захочется узнать больше и о монстрах, которые необъяснимо то быстрые, то медленные, и о беременной главе культа и сути самого культа, и о том, что наверняка должно было заменить людям устную речь за 200 лет ее отсутствия — не только же холотропное дыхание и свист. Азраэль, увы, ответа на эти вопросы не дает (она не может!) и остается наедине с внезапной, но классической жанровой развязкой, которую у нее нет сил удержать в руках.