Вампиры дома на холме: Хоррор Гари Добермана «Жребий»

Стриминг Max выпустил долгожданный хоррор «Жребий» Гари Добермана, сценариста дилогии «Оно» Энди Мускетти и соавтора франшизы «Заклятье». Доберман признался, что взяться за историю его подтолкнуло засилье сексуальных и романтичных образов вампиров в кино. Режиссер хотел вернуть на экраны по-настоящему пугающих кровососов и снова обратился к Стивену Кингу за вдохновением. Разбираемся, получилось ли у Добермана сделать вампиров снова страшными.

«Жребий», спродюсированный Джеймсом Ваном, должен был выйти еще в 2022 году, но при попустительстве Warner Bros. два года пылился на полке. Не без усилий Стивена Кинга, который числится среди исполнительных продюсеров, в конце сентября этого года фильм открыл крупнейший фестиваль жанрового кино Beyond Fest в Лос-Анджелесе, а затем вышел на Max (хотя изначально готовился к кинотеатральному прокату).

«Жребий», известный также под названием «Салемский удел», был вторым опубликованным романом Кинга после «Кэрри», он, очевидно, вдохновлен произведениями Брэма Стокера и Ширли Джексон. Роман дважды адаптировали для телевидения, в чём был смысл: увесистый 500-страничный «Жребий» едва ли можно уместить в полный метр без серьезных сокращений.

Тоуб Хупер взялся за «Жребий», как только закончил снимать «Техасскую резню бензопилой» в 1979 году. В двухсерийной адаптации «Салемские вампиры» был создан образ главного монстра Барлоу в духе графа Орлока из «Носферату» Фридриха Вильгельма Мурнау — эффектный, но значительно отличавшийся от персонажа первоисточника. Часть второстепенных линий и героев были удалены, однако Кингу экранизация понравилась. В начале нулевых режиссер Микаэль Саломон и сценарист Питер Филарди перенесли действие романа в 2000-е годы и сняли двухсерийный фильм с Рутгером Хауэром в роли Барлоу. Несмотря на колоритного актера, успеха не случилось.

В отличие от Саломона, Доберман не стал менять время действия книги, сохранив атмосферу 1970-х. Это характерная черта большинства работ Добермана, которые пропитаны ностальгией и воспроизводят стиль эпохи в мельчайших деталях, будь то интерьеры, костюмы или музыка. Правда, традиционный для Кинга Мэн с его вымышленной топографией, как это обычно и бывает, на экран не попал: фильм сняли в нескольких городах штата Массачусетс.

Писатель Бен Мирс (Льюис Пуллман) возвращается в родной город Джерусалемс Лот, штат Мэн, для работы над новой книгой. Он быстро заводит отношения с местной девушкой Сьюзан Нортон (Макензи Ли), что не нравится местным, и заводит дружбу со школьным учителем Мэтью Берком (Билл Кэмп). Незадолго до Бена в город приехали двое чужаков: богатый европеец Ричард Стрейкер (Пилу Асбек) и его партнер Курт Барлоу (Александр Уорд), которого, однако, никто в лицо видел. Стрейкер открывает антикварную лавку, а также покупает старый дом на холме, Марстен-Хаус, где хранит в подвале доставленный из порта огромный старый ящик. У дома дурная репутация — ходят слухи, что бывший владелец поклонялся Сатане и убил всю свою семью, после чего повесился в одной из комнат особняка.

Вскоре в городе начинают происходить странные события. Сначала Джерусалемс Лот потрясло исчезновение школьника по имени Ральфи (Кейд Вудворд). Затем его друг Дэнни (Николас Кроветти) неожиданно заболел болезнью крови и скоропостижно умер, а после его похорон могильщик Майк (Спенсер Трит Кларк) стал словно сам не свой. Мэтью, учитель, боится оставлять Майка одного, поэтому приглашает переночевать у себя, чтобы на утро отвезти беднягу к доктору. Ночью Мэтью замечает кровавые отметины на шее Майка, а поведение гостя начинает вызывать всё больше беспокойства. Учитель обращается за помощью к Бену, Сьюзан и доктору Коди (Элфри Вудард), и в считанные дни они становятся свидетелями настоящего кошмара. Герои начинают догадываться, что в городе поселились вампиры, которые обращают горожан с немыслимой скоростью. К такому же выводу приходит и бесстрашный школьник Марк (Джордан Престон Картер) — после того, как его однажды ночью навестили обратившиеся друзья. Марк — новенький в школе, по сути, он еще один чужак, которого отторгает закостенелая среда сонного городка, однако он находит в себе силы к сопротивлению и бьется не на жизнь, а на смерть и со школьными хулиганами, и с вампирами. Разношерстной компании предстоит вооружиться кольями и святой водой и встать на защиту города от нашествия упырей. Они организует что-то вроде штаба сопротивления в стенах местной церкви, а помогает им в этом святой отец Каллахан (Джон Бенджамин Хики).

В ключевых образах Доберман следует за первой экранизацией, обращаясь к тем же визуальным эффектам, которые использовал в своем фильме Хупер. Вслед за Кингом Доберман отдает дань «Призраку дома на холме», вслед за Хупером — «Носферату» и «Психо». Кадры наполняются густым туманом и разноцветным мистическим светом. Доберман конструирует атмосферный старомодный хоррор, радующий киноманов отсылками к любимым ужастикам (в начале фильма, например, в автомастерской механик чинит машину из «Кристины») и милыми сердцу эффектами, скорее ламповыми, чем страшными.

По-настоящему леденящий душу хоррор у Добермана, конечно, не получился, однако жуткие моменты в фильме всё же есть. Связаны они в первую очередь с образом Барлоу, который хоть и выглядит до боли знакомо, но своими редкими безмолвными появлениями нагоняет саспенса. Он являет собой не просто образ Другого, но некую таинственную сущность, которую и разглядеть-то толком не получается, не то что понять замысел и мотивацию (если она вообще есть). Нарочито странный пришелец, привезший с собой никому не нужный зловещий антикварный хлам и нечисть, уничтожившую целый город, — классический троп эпохи времен холодной войны, позаимствованный у творцов Интербеллума. Орлок прибывает в Германию из Восточной Европы, Барлоу проникает в Новый Свет из Старого, принося с собой смерть и ужас, которые распространяются подобно эпидемии. Пришельцев сопровождают опасные паразиты вроде крыс, а вампиризм передается, как вирус, от человека к человеку с бешеной скоростью. Образ виновника беды делает вампирские хорроры ближе к историям инопланетной интервенции вроде «Вторжения похитителей тел», чем к зомби-апокалипсису.

Пугает и медленная трансформация укушенных героев, которые выглядят почти так же, как давно знакомые соседи или члены семьи, но на деле оказываются злыми доппельгангерами, поглощенными тьмой и распространяющими ее. Это частая тема литературы Кинга и ее экранизаций: наглядное воплощение страхов замкнутых сообществ пред проникновением всего чужеродного. Не зря даже выросший в Джерусалемс Лот, но поживший в Нью-Йорке Бен для неизменных обитателей городка почти такой же инородный элемент, как и жуткий европеец.

По многим параметрам «Жребий» скорее ремейк фильма Хупера, чем самостоятельная адаптация, и, несмотря на красивую кинематографию, не привносит ничего принципиально нового в визуальном плане. Тем не менее есть в «Жребии» и неожиданные сюжетные нововведения, выводящие динамичные сцены из темных подвалов в заполненное светом закатного солнца пространство автокинотеатра, — ружье, повешенное на стену еще в начальных титрах, — на экране которого зритель так и не увидит ни одного фильма.