«Красные комнаты» Паскаля Планте: Завороженная жестокостью

В Okko вышел психологический триллер «Красные комнаты» Паскаля Планте, премьера которого прошла в прошлом году на фестивале в Карловых Варах. Рассказываем о мрачной, но притягательной картине, разгадывать тайны которой — одно удовольствие.

Молодая женщина Келли-Энн (Жюльетт Гарьепи) каждый день ночует под окнами здания суда, чтобы не пропустить очередное заседание. Идет судебный процесс по делу Людовика Шевалье, обвиняемого в жестоком убийстве трех девочек-подростков, издевательства над которыми он транслировал в даркнете, в так называемой «красной комнате», за «посещение» которой нужно платить.

Что движет героиней, трудно понять. В обычной реальности она — успешная модель и техно-гений, вполне хорошо зарабатывает и живет в дизайнерской квартире на верхнем этаже небоскреба. Она не проявляет эмоций и контролирует все аспекты своего существования. Однако этот совершенно неприметный человек, обвиняемый в страшных вещах, становится обсессией Келли-Энн. У этого, как выяснится позже, есть свои парадоксальные причины.

«Красные комнаты» — третий полнометражный фильм канадского постановщика Паскаля Планте и первый в жанре психологического триллера. Его дебют «Временные татуировки», посвященный неожиданной встрече молодых людей и их короткому роману, в 2018 году был номинирован на награду «Хрустальный медведь» Берлинского фестиваля, которую вручают лучшему фильму для юношества. Второй фильм Планте, «Надя. Баттерфляй», был отобран в Канны, но фестиваль тогда не состоялся из-за пандемии коронавируса. Драма рассказывала историю спортсменки, которая переосмысляет жизнь на закате карьеры. В третьей картине режиссер снова выбирает новый жанр и чувствует себя в нем столь же уверенно. «Красные комнаты» можно назвать одним из самых интересных и загадочных триллеров 2023 года.

Паскаль Планте обманывает зрителя так же мастерски, как его главная героиня опережает своих противников в игре в онлайн-покер. Начавшись как предельно выверенная судебная драма, фильм быстро идет дальше. Ни один режиссерский шаг не предугадать, ни одну из его симпатий к героям (а есть ли они вообще?) не раскрыть. Келли-Энн — подобие робота с прекрасной внешностью. Даже ее лучшей подругой является «Гвиневра» — голосовая помощница, которая своими шутками единственно скрашивает будни модели. Ник героини в даркнете — «Леди Шалот», отсылка к балладе английского поэта Альфреда Теннисона о проклятой женщине, обреченной видеть реальный мир лишь в волшебном зеркале. Обиталище леди Келли-Энн — помещение в кроваво-красных зловещих тонах, подсвеченное экранами мониторов, лишенное дневного света и зримого присутствия жизни.

Чтобы усилить контраст отчужденности главной героини, режиссер знакомит нас с неуклюжей и трогательной Клементиной (Лори Бабен), ярой поклонницей маньяка Шевалье. С ней Келли-Энн встречается ранним утром недалеко от здания суда. Без дома и без определенных занятий, Клементина — ходячий сгусток эмоций. По каким-то причинам главная героиня решает приютить девушку у себя в квартире на время процесса. Новая знакомая пытается вытянуть из модели хоть что-то человеческое, но попытка заранее обречена на неудачу, и то, что завязывается между Клементиной и Келли-Энн, никогда не станет дружбой. Миры этих двух девушек столкнулись совершенно случайно, благодаря жестокости, косвенными свидетельницами которой они обе выбрали стать.

Еще одна вершина странного треугольника — сам Людовик Шевалье (Максвелл МакКейб-Локос). Олицетворяющий жестокость, лишенный субъектности, предстающий в качестве зверя в прозрачном боксе зала суда «образцовый гражданин», у которого ни разу не было проблем с законом за все 39 лет его существования на планете Земля. Однако он, в отличие от главной героини, всё же выражает чувство — безграничную скуку в отношении происходящего с ним.

Келли-Энн изо дня в день продолжает появляться в суде. Но почему? Именно этот вопрос, а не то, признают Шевалье виновным или нет, составляет суть этого мрачного триллера. Есть ли у Келли-Энн доказательства вины маньяка? Не была ли она его соучастницей? Напряжение картины нарастает медленно, пока не становится едва выносимым, а его кульминацией является сцена, в которой Келли-Энн в белокуром парике и в голубых контактных линзах снимает пальто на заднем ряду зала суда. Под ним — точно такая же школьная форма, какую носила третья жертва маньяка. Когда судебные приставы уводят героиню из зала, ранее бесстрастный Шевалье наконец поднимает глаза и машет ей рукой.

Только жест маньяка смог всколыхнуть что-то в Келли-Энн. Но этого не будет достаточно, чтобы сделать из холодной модели живого человека. В финале фильма становится ясно, что режиссер всё же сочувствует своему прекрасному бесчувственному монстру. Его Келли-Энн — воплощение нездоровой озабоченности общества злом, доведенное до пугающих крайностей. Но как прервать порочный круг и можно ли снова обнаружить в себе человечность, Планте не расскажет — оставит на размышление зрителям.