В самое сердце: Что посмотреть после «Жизни Чака» Майка Флэнагана
В июне в российский прокат вышла «Жизнь Чака» — экранизация одноименной новеллы из сборника «Будет кровь» Стивена Кинга. За ее адаптацию отвечает Майк Флэнаган, сейчас негласно считающийся главным мастером экранизаций творчества «короля ужасов». Но «Жизнь Чака» — скорее из числа редких добрых и жизнеутверждающих произведений. При этом сам проект выполнен в матрешечном формате, раскрываясь через самые разные жанры и параллельные сюжеты. Рассказываем, что еще стоит посмотреть, если вам полюбился многоликий фильм.
Также рекомендуем посмотреть подборку лучших фильмов, снятых по книгам Стивена Кинга.
Первая и самая очевидная ассоциация — конечно же, «Господин Никто» Жако Ван Дормеля. Его фэнтезийная мелодрама разворачивается в разных временных отрезках и даже реальностях. Оказавшись на пороге смерти, пожилой герой (Джаред Лето) рассказывает историю своей невероятной жизни. И не сразу в этом захватывающем потоке сознания можно разобрать, что из поведанного произошло на самом деле, а что — не более чем сказочный вымысел. «Господин Никто» работал с сентиментальной стороной философского вопроса: как бы сложилась моя жизнь, прими я ряд иных решений? Герой то и дело гадает, верно ли он поступил и тот ли внутренний выбор сделал.
Эти мучительные сомнения роднят его с персонажем «Жизни Чака» (во взрослом возрасте его сыграл Том Хиддлстон, а в детстве и юности — Коуди Флэнаган, Бенджамин Паяк и Джейкоб Тремблей). Чак то и дело мысленно возвращается в свое прошлое, осмысляя его: как потерял в раннем детстве родителей, как воспитывался бабушкой и дедушкой, в доме которых обнаружил тайную комнату, и как осознавал свою личную значимость в бескрайнем мире. Главный герой «Господина Никто» приходил к выводу, что жизнь не имеет правильных и неправильных ходов. И всякое решение ценно, потому что привело нас туда, где мы оказались. Этот же вывод делает и повзрослевший Чак, тоже оказавшийся на границе миров: жизни и смерти, в преддверии которой хватило сил не испугаться и ни о чем не пожалеть.
Едва ли не самая сентиментальная работа режиссера-провокатора Дэвида Финчера. За основу взят одноименный компактный рассказ Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Это удивительная история про Бенджамина Баттона (Брэд Питт), рожденного наоборот. На свет он появился в теле старика и жил, постепенно молодея до состояния младенца. Но посередине своего уникального пути герою удалось насладиться и обычной жизнью, познав семейное счастье со своей главной любовью Дэйзи (Кейт Бланшетт). Фицджеральд и Финчер размышляли о скоротечности жизни и о том, как она никогда не повторяется.
Расширив оригинальный текст писателя, Финчер резюмировал, что всякая судьба — ценность. Частная история Бенджамина впитывала в себя следы всей окружающей его реальности: он менял страны и континенты, стал свидетелем войн и важнейших открытий, встречал самых удивительных «попутчиков» на своем пути и познал много любви. Эта же примирительная нота в отношениях человека с его судьбой пронизывает и «Жизнь Чака». Кинг, а следом и Флэнаган единогласно заключают: жизнь непостижима, но какой бы сложной она ни казалась, в ней всегда больше скрытой красоты и ценности.
С экзистенциальной стороной жизни в своем творчестве работает Терренс Малик — не просто режиссер-мыслитель, а кинематографист-поэт. Он любит подбирать глубокую рифму к, казалось бы, тривиальным вещам и находить в бытовых вещах поводы для восхищения. Жизнь как чудо — девиз всего творчества кинематографиста, а «Древо жизни» в нем венец. В картине Малик размышляет на примере отдельной семьи, как может возникать и рушиться мир. Сперва буквально: он прослеживает само зарождение мира и его последующую трансформацию вплоть до момента краха на примере отдельно взятой семьи.
С момента крушения вселенной начинается «Жизнь Чака». В своем первом акте картина Флэнагана напоминает фильм-катастрофу. Герои Чиветеля Эджиофора и Карен Гиллан — бывшие супруги, наблюдающие за увяданием мира. Внезапно случаются природные катаклизмы, затем сбоят интернет и мобильная сеть. А следом небо просто готово схлопнуться над головами людей. Только последующее развитие сюжета объясняет зрителю зашитый в этот апокалиптический сюжет лирический смысл.
Свою поэтическую оду всему живому, торжествующему над всем покойным и конечным, снял Даррен Аронофски. Он скрестил миф о Древе жизни с историческим контекстом завоевания американских земель испанскими конкистадорами и современной историей мужа-ученого (Хью Джекман), борющегося за жизнь супруги (Рэйчел Вайс). Аронофски сравнивает смерть любимого человека с концом всего мира, но при этом оставляет и надежду — человек жив в нашем сердце, покуда жива память о нем.
Кинг и Флэнаган подхватывают этот жизнеутверждающий лейтмотив — «Жизнь Чака» не скрывает, что у всего сущего есть свой финал. Но человек не заканчивается там, где наступает конец его жизни, продолжая быть в памяти своих близких и в тех «следах», которые оставил за время своего пребывания на этой земле. Только, в отличие от героев «Фонтана», сопротивляющихся воле рока, персонажи «Жизни Чака» его покорно принимают.
Мрачный сказочник Тим Бёртон почти четверть века назад снял совершенно поразительное кино, в котором полностью отказался от своего нуарного почерка. Напротив, его «Крупная рыба» — кино, после которого появляются дополнительные силы жить и ценить эту жизнь. Главный герой Эд Блум (в юности его сыграл Юэн Макгрегор, а в старости — Альберт Финни) относится к собственной истории как к захватывающему рассказу, который сочиняет с ранних лет. Уже взрослому сыну (Билли Крудап) он рассказывает многочисленные небылицы, выдаваемые за правду: как странствовал с бродячим цирком, встречал великана, узнал о тайне своей смерти от злой ведьмы, подарил любимой женщине поле цветов и так далее.
Каждая последующая история звучала диковинней предыдущей, и сын героя потратил годы, стараясь разобраться, что в этой сказке ложь, а что правда. Но Бёртон приводит нас к неожиданному итогу: пусть рассказчик ненадежен, но и что в этом плохого, если история на миллион. Так же увлекательно пишет летопись своей жизни герой «Жизни Чака», наделяя ее волшебными и необъяснимыми элементами, невзирая на то, поверят ему окружающие или нет. Картина Флэнагана вторит «Крупной рыбе» в свободном порыве своих героев перепридумать себя и свою жизнь. В конце концов, это не ложь, а всего лишь авторский прием.
Экранизация первой части одноименного романа Стивена Кинга, в котором всю мистическую составляющую автор приберег на вторую половину книги. Адаптация же режиссера Скотта Хикса и вовсе обошлась без нее. В центре истории — мальчик Бобби Гарфилд (Антон Ельчин), в доме которого поселился удивительный сосед Тед (Энтони Хопкинс). На дворе Америка 1960-х, Бобби растет без отца, и Тед становится для него важной родительской фигурой, делящейся с ним своей мудростью и нетривиальным взглядом на жизнь.
«Сердца в Атлантиде» близки «Жизни Чака» своим неспешным и добрым повествованием и сюжетом об отношениях маленького мальчика и мудрого взрослого. В картине Флэнагана они выстраиваются между Чаком и его дедушкой Элби (Марк Хэмилл). Тот воплощает в себе фигуру взрослого, на которого можно положиться, и рассказчика, делящегося с юным героем своими секретами. Их союз — одно из достоинств фильма: Элби пытается уберечь внука от потенциальной опасности «многие знания — многие печали», но в то же время становится для него ценнейшей ролевой моделью.
Еще одна история от Стивена Кинга, на этот раз выстроенная в формате лабиринта. Главный герой, школьный учитель Джейк (Джеймс Франко), получает уникальную возможность вернуться в прошлое, чтобы попытаться предотвратить смерть президента США Джона Кеннеди. Для этого ему нужно нарушить сложную цепочку событий, приведших к трагедии. При этом важно изменить ход истории в прошлом так, чтобы не превратить в кошмар будущее.
«Жизнь Чака» структурно тоже раскладывается на несколько актов, выполненных в разных жанрах. Первая часть кажется апокалиптической антиутопией про угасание мира. Вторая — притчей о герое, который поразительным образом связан с общей историей мира. И, наконец, финальный акт — семейная драма про поиск себя в жизни, лишенной важных опор. Здесь Кинг и Флэнаган тоже играют с идеей различных реальностей, меняющихся под воздействием нашей доброй воли: даже незначительное событие способно определить будущую жизнь, а значит, пустяков не существует.
Более нуарный, чем «Жизнь Чака», любовный роман Дэвида Маккензи с Евой Грин и Юэном Макгрегором. Но у обоих фильмов схожий зачин: влюбленные оказываются на пороге апокалипсиса. Мир внезапно дает сбой, и люди лишаются всякого будущего. Но отведенное им время вместе — на вес золота. В этой картине случайности не случайны, а горький финал — не повод перестать наслаждаться каждой подаренной минутой.
В «Жизни Чака» крах жизни тоже становится не только пугающим фоном, но и пространством для зарождения любви. Бывшие супруги Марти и Фелиция, ощущая необратимый финал, тянутся обратно в объятия друг друга, оставляя позади все прочие обиды. Стивен Кинг со знанием дела констатирует: настоящая любовь возможна всегда и у нее нет и не может быть срока годности.
Фильм-головоломка главного выдумщика Голливуда Чарли Кауфмана. Картина с двумя Джесси, Бакли и Племонсом, начинается как меланхоличный ромком. Находящиеся в отношениях герои отправляются к родителям одного из них, чтобы познакомиться поближе и провести вместе праздники. Но романтический флер истории довольно быстро уступает мистическому подтексту: персонажи ведут себя странно и нелогично, а окружающий мир ломается, как компьютерная игра, в которой возникают неожиданные баги.
Только в финале история складывается в логический пазл, и зритель понимает ключевой замысел Кауфмана, который вновь совершает дерзкую вылазку в чужие голову и сердце. Это рифмует ленту с проектом Флэнагана — «Жизнь Чака» тоже полна неожиданных сюрпризов и на первый взгляд нелогичных сюжетных ходов. Зрителям нужно запастись терпением, чтобы дождаться развязки, которая всё объяснит, а еще, конечно, утешит и обнадежит. Всё не то, чем кажется, — ключевой референс обоих проектов-загадок.
Еще в 2011 году Ларс фон Триер предвосхитил повсеместный интерес к тому, как хрупок мир и как высока угроза его исчезновения. Датский агент-провокатор выстроил свою историю вокруг шумной свадьбы героини Кирстен Данст — отчего-то совершенно несчастливой невесты. Всё торжество она старается остаться наедине с собой, избегая лишнего общения и внимания. Кажется, что интуитивно она ощущает нечто большее, чем она сама. Во второй части картины мы понимаем, что на планету летит метеорит, способный ее уничтожить. А героям не остается ничего, кроме как принять свою судьбу.
Майк Флэнаган действует менее пессимистично — следуя за оригинальным текстом Стивена Кинга он, конечно, выносит планете приговор, но не безапелляционно. Напротив, в истории остается зазор для надежды и нового рождения. Ничто не конечно настолько, чтобы жизнь на нашла возможность самовоспроизвестись снова. Потому начавшиеся со схожих начальных точек картины приходят к кардинально разному итогу: смерть, разумеется, есть, но не стоит забывать, что ей предшествует такая прекрасная жизнь.