«Платформа 2»: Кровавый аттракцион для мизантропов

На Netflix вышел долгожданный сиквел философского хоррора о вечной войне за ресурсы и идеалистах, которые мечтают ее остановить. Рассказываем, почему на этом аттракционе все-таки стоит прокатиться дважды.

Испанец Гальдер Гастелу-Уррутия в 2019-м, как говорится, создал идею на миллион: самые обычные заключенные превращают экспериментальную тюрьму в ад на Земле, притом что путь к спасению прост как дважды два: достаточно не брать чужое, а есть только свое, заказанное при поступлении блюдо. Платформа с едой движется через все уровни от 1-го до 333-го, но уже после 100-го этажа люди умирают с голода или едят своих соседей (постояльцев всего 666 — число более чем красноречивое).

Спустя пять лет Гастелу-Уррутия возвращается, чтобы испытать на практике еще несколько прогрессивных теорий, призванных привести человечество к процветанию. На поверку все эти гуманистические (религиозные и политические) платформы оказываются зыбкими и висящими в пустоте, а еще они превращают своих проповедников в кровавое месиво. Слышать неутешительные диагнозы всегда неприятно, тем не менее в своем человеконенавистничестве «Платформа 2» по-прежнему красноречива и убедительна.

Современная художница Перемпуана (Милена Смит из фильма «Параллельные матери»), чья последняя выставка стала сенсацией из-за жуткого несчастного случая, отправляется в экспериментальную тюрьму, «чтобы простить себя». Судьба к ней благосклонна: в первый месяц она просыпается на 24-м уровне в компании громилы Замятина (Ховик Кеучкерян из «Бумажного дома») и с приятными на первый взгляд соседями сверху. Обитатели 23-го уровня называют себя лоялистами и объясняют новый закон Ямы (так заключенные называют тюрьму): есть можно только свое блюдо, то, которое ты заказывал при поступлении. Громила, чью пиццу уже изрядно потрепал какой-то нарушитель сверху, сопротивляется, но быстро соглашается остаться голодным на один день ради общего блага. Вскоре нарушителя наказывают, а к концу месяца приходят радостные вести: цепочка солидарности и законного распределения ресурсов растянулась аж до 175-го уровня. На следующий день законопослушные соседи просыпаются на 180-м.

Новый месяц для лоялистов оказывается не таким успешным, а вслед за голодом приходят репрессии. Дело в том, что Замятин пренебрег еще одним важным законом лоялистов — обязательно выбрасывать еду погибших ради общего блага товарищей, чтобы никто не мог остаться в выигрыше вследствие чьей-то смерти. Замятин украдкой подъедал порции убитых лоялистов и теперь оказался в опасности. Перемпуана впервые начинает сомневаться в гуманности установленного свода правил. Окончательное разочарование постигнет художницу, когда она впервые столкнется с кровожадными карателями, фанатично пытающими и калечащими провинившихся (они как раз вышли до обидного схематичными). Но все ее попытки сопротивляться и установить новый, более справедливый закон приводят только к новым жертвам.

Большего мизантропа, чем Гальдер Гастелу-Уррутия, мировой кинематограф точно не видел. Во второй «Платформе» мы опять имеем дело с очищенной от лишних подробностей метафорой. На этот раз к сценаристам первой части Давиду Десоле и Педро Риверо присоединились Эгоиц Морено и сам режиссер, чтобы еще больше избавить «Платформу» от лишних деталей. В итоге четверке удалось сократить историю до голой схемы, объясняющей, почему все созданные человеческим гением гуманистические концепции ведут в ад, сталкиваясь с несовершенной природой. Никакого тайного заговора, ни слова о Хозяевах тюрьмы и никаких ключей к спасительной разгадке — «Платформа 2» оказалась проста и сурова, как тяжелая бетонная плита, которая ее олицетворяет.

Несмотря на скорее негативную критику и низкий зрительский рейтинг (любители загадок, очевидно, были разочарованы), стоит признать, что сиквел все-таки развлекает. Это кровавый аттракцион в духе «Куба» и «Пилы», который при этом очень искусно и минималистски снят оператором Джоном Сангронизом, которому хватает цвета и света, чтобы оживить голый бетон на каждом уровне. Персонажи тоже удались, особенно радует здоровяк Замятин — с виду психопат, а на деле кроткий страдалец с душой напуганного ребенка.

Кроме того, в фильме содержится один любопытный кульбит — к середине картины сиквел вдруг оказывается приквелом. Эта новость придавливает зыбкую надежду, дарованную создателями в финале первой части, бетонной стеной — всё уже было, провалилось и, видимо, провалится еще не раз. Резонный вопрос — стоила ли эта весть отдельного сиквела? Но он кажется таким же неразрешимым, как главная дилемма «Платформы»: самосохранение или солидарность? Учитывая, что в ресурсах у Netflix пока нет недостатка, напоминание о том, что делать мир лучше стоит даже без малейшей надежды на успех, все-таки было не лишним.