Песни красных дьяволят: Чем хорош саундтрек фильма «Гремлины»

Продолжаем рассказы о знаменитых саундтреках 1980-х, чье влияние, подпитанное ностальгией, по-прежнему важно для массовой культуры. Сегодня вспоминаем о работе Джерри Голдсмита для фильма «Гремлины» — культовой хоррор-комедии, которая вышла в первый летний уикенд 40 лет назад.

Гремлины как таковые — порождение англо-американского городского фольклора прошлого века с запутанной историей. Сперва эти монстрики селились в самолетах и подъедали их, вызывая авиакатастрофы. Гремлинов не то изобрел, не то популяризировал служивший во Вторую мировую в авиации писатель Роальд Даль — по его книгам впоследствии поставят уникально-жутковатые фильмы для детей вроде «Чарли и шоколадной фабрики», «Ведьм» Николаса Роуга, а потом и Роберта Земекиса или «Матильды» Дэнни ДеВито. Парадоксально, что гремлины у Даля как раз были хорошими — ВВС по сюжету их мобилизовали для борьбы с нацистами. И первое появление гремлинов в Голливуде состоялось в музыкальном мультфильме «Русская рапсодия»: kremlin gremlins, русский маленький народец, демонтирует на лету самолеты люфтваффе и убивает лично Гитлера, полетевшего бомбить Москву.

С началом холодной войны, вероятно, мирные договоренности с людьми остались в прошлом, и злые гремлины возникли на экране как символ проникавшей в общество паранойи. Сначала — в классическом эпизоде сериала «Сумеречная зона» под названием «Кошмар на высоте 20 000 футов». Если думаете, что не знаете, о чём речь, меметичный кадр с Уильямом Шетнером сразу развеет сомнения. За иллюминатором — гремлин.

Эпизод был переснят создателем «Безумного Макса» Джорджем Миллером для фильма-антологии «Сумеречная зона» 1983 года. Вышел альманах под патронажем Стивена Спилберга, но снискал дурную славу: в результате настоящей авиакатастрофы на съемках новеллы Джона Лэндиса погибли двое вьетнамских детей и актер Вик Морроу. Режиссером третьей новеллы был Джо Данте, а композитором всего фильма — Джерри Голдсмит.

Голдсмит — одна из ключевых фигур американской киномузыки, наряду с Джоном Уильямсом или Томасом Ньюманом. К 1980-м он был уже заслуженным и титулованным мастером. В отличие от сосредоточенных прежде всего на мелодизме собратьев по жанру, Голдсмит стремился быть, если пользоваться расхожими сравнениями, не Вагнером или Рахманиновым, а скорее Стравинским в киномузыке. Он одним из первых стал использовать авангардные ходы для озвучивания мейнстримных фильмов, заставлял иначе звучать традиционные инструменты и с охотой брался за новоизобретенные — предшествуя в том числе Хансу Циммеру. Свой единственный «Оскар» Голдсмит получил за саундтрек к хоррору «Омен», который включает знаменитую славящую антихриста хоровую композицию Ave Satani. Режиссером фильма был Ричард Доннер, снявший некогда оригинальный гремлинский эпизод «Сумеречной зоны».

Голдсмит закрепил репутацию композитора фильмов ужасов и фантастики, поработав над «Чужим» Ридли Скотта. Постоянным композитором Стивена Спилберга оставался Джон Уильямс, которому Голдсмит несколько раз уступал в оскаровской гонке, но Голдсмита знаменитый режиссер мог считать вторым лучшим в деле, потому приглашал работать над фильмами своих протеже.

Сперва над «Полтергейстом» Тоуба Хупера, основопологающим хоррором нового десятилетия. Возможно, именно здесь Голдсмит достиг вершины в музыке этого жанра — на контрасте атональных пассажей, собственно, ужаса и симфонического умилительного экстаза тем семьи и дома. Для «Сумеречной зоны» композитор создал фактически четыре саундтрека — по одному для каждой новеллы. Режиссером одной, как упоминалось, был молодой Джо Данте, которому Спилберг после подкинул полушуточный сценарий о домашних монстрах молодого дебютанта Криса Коламбуса. Так появились «Гремлины».

Летняя пародия на рождественское кино отчасти неуловимо напоминала советские эзотерические фильмы для младшего возраста вроде «Снежной сказки». Украденный у китайского старичка зверек могвай, помесь Йоды и ET, размножается почкованием, а его потомки в результате традиционного нарушения запрета героями окукливаются в монстров-разрушителей, на сей раз похожих на гигеровского Чужого. За считанные часы в городе начинается хаос, которому могут противостоять только смелые юные подпольщики.

К слову, еще одной прославленной прежде работой Голдсмита была минималистическая неоджазовая музыка к «Китайскому кварталу» Романа Поланского, выдержанная в печальном духе нуара. Интересно, что действие «Гремлинов» начинается как раз в китайском квартале, только, очевидно, не в Лос-Анджелесе. Но Фильмы Поланского и Доннера, мрачные триллеры 1970-х, были о безнадежном гниении общества, о потере лица и будущего. Последовавшая за крахом Нового Голливуда фантастика спилберговской когорты авторов в период обострения холодной войны должна была укрепить легенду несокрушимости американского мира, микрокосмом которого является Маленький Американский Город.

В данном случае вымышленный город Ниагара-Фолс, чьи декорации, между прочим, послужат для создания Хилл-Вэлли из «Назад в будущее». У этих городков много общего: визуальные и тематические отсылки, связавшие послевоенную и рейгановскую Америку, идеальные американские парень и девушка в качестве героев, их почти идеальные семьи — признаем, конечно, что Марти Макфлай и его друзья гораздо более запоминающиеся, — и трудноопределяемое сочетание оптимизма с цинизмом.

Соответственно, музыка к «Гремлинам» требовалась не ужасающая или печалящая, а воодушевляющая. Так же, как «тема Кэрол Энн» из «Полтергейста» с ее ангельским пением контрастирует с Ave Satani. Только «Гремлины», в отличие от «Полтергейста», были все-таки шуточным, а не взаправдашним хоррором. «Страшилками», а не ужасами. Хотя по сегодняшним стандартам детского кино здесь целая гора трупов (а оригинальный сценарий Коламбуса, говорят, был еще кровавее).

Голдсмит во многом построил саундтрек на иронии. Где-то музыкальные темы варьируют рождественскую песню-колядку «Святая ночь», где-то — фрагменты из хорроров 1950-х, вплоть до музыкальной цитаты из саундтрека к «Психо» Бернарда Херманна в эпизоде с бойней на кухне. Мелодию Гизмо — основную как бы рождественскую тему могвая — композитор попросил напеть знакомую девочку из своей синагоги. В оркестрово-синтезаторном развитии вышло очень красиво, отдаленно напоминающе прозрачные эмоциональные мелодии Владимира Косма. Само решение Голдсмита сочетать электронное и симфоническое звучание важно в контексте времени, оно обогащает интонации фильма. К примеру, тревожные моменты в саундтреке часто озвучены сэмплами из кошачьих воплей и полицейских сирен.

Компанию Голдсмиту на диске-саундтреке составили обязательные песенные номера. Притом, хотя несколько раз мы слышим по радио диджея рок-станции, никакого в полном смысле рока в фильме не звучит, если не считать Make It Shine забытых Quarterflash с типичным для эпохи синтезаторным риффом. Только упоминаются некие хулиганы-рокеры, обижающие маленьких. Грязным панкам в засыпанном пластиковым снегом кукольном городе не место.

На тусовке гремлинов играет Mega Madness Майкла Сембелло: продюсеры, видимо, рассчитывали на этот тоже абсолютно восьмидесятнический танцевальный трек. Сембелло чуть ранее прославился до сих пор всем известным бэнгером Maniac, но так и остался автором одного хита. И точно не ясно, почему именно гремлины слушают семиминутный ньювейв-трек Out/Out Питера Гэбриела, — возможно, британского экспериментатора сочли некой заменой яппи-певца Хьюи Льюиса, за внимание которого тогда сражались «Охотники за привидениями» и «Назад в будущее» и по которому будет фанатеть герой «Американского психопата».

Короче говоря, сделала «Гремлинов» именно музыка Голдсмита, а повторенная в финальных титрах композиция The Gremlin Rag осталась главным хитом фильма и визитной карточкой автора на концертах. В картине она звучит как раз не в концертном, а в электронном исполнении. Голдсмит, кажется, первый раз тогда целиком положился на синтезаторы, дополнив мелодию еще и целым «хором гремлинов». Послушайте этот трек, воплотивший в обаятельно устаревшем саунде жестокое веселье времени, — и он привяжется к вам на неделю. Музыкальное решение наследует саундтреку «Суспирии» от группы Goblin и, пожалуй, предшествует целому феномену хоррор-музыки Дэнни Эльфмана для фильмов Тима Бёртона. Надо сказать, как раз Бёртона Спилберг и хотел пригласить постановщиком «Гремлинов» — но тогда у режиссера было мало опыта.

Джерри Голдсмит получил за «Гремлинов» премию «Сатурн». На «Оскар» такие саундтреки тогда почти не выдвигали, но потом у композитора были и другие номинации на главную американскую кинонаграду — в том числе за музыку к «Основному инстинкту», «Секретам Лос-Анджелеса» и, возвращаясь к китайскому фэнтези, «Мулану». Также он остался известен как композитор «Звездного пути», но многое растратил на озвучивание проходных ремейков и утративших обаяние оригинала сиквелов. Его вечный соперник Уильямс, недавно отмечавший 90-летие, обошел умершего в 2004-м Голдсмита уже бесповоротно.

Режиссер Джо Данте продолжал снимать про то, как подростки спасают американский микрокосм от монстров в разных обличиях, а Голдсмит работал с режиссером до конца. Данте знают гораздо меньше Бёртона, хотя некоторые его работы сделались тихими хитами видеопроката. То же можно сказать и о других питомцах «спилберговского гнезда», которым прочили большое будущее. Даже Земекис полузабыт теперь. Лишь Крис Коламбус сумел сделать свою страсть к разрушению более социально-приемлемой в «Один дома», а потом закрепился в истории как режиссер первых частей «Гарри Поттера». Все — с музыкой Джона Уильямса.

Год назад выходил мультсериал «Секреты могвая», но более основательное возвращение к теме «Гремлинов» после прямого сиквела 1990 года не планировалось. Возможно, дело в том, что в мотивах детской жестокости фильма можно услышать и ксенофобные подтексты. Гремлины — те, у кого нет дома и кто хочет дом чужой, а наш дом — наша крепость. «Могвай», кстати, по-китайски «дьявол». Сам по себе скорее ангельское существо, но порождающий в американском субстрате демонов-гремлинов. Наряду с шутками про дохлого Санта-Клауса эти вещи пугали общество, которое после железного занавеса провозглашало тотальное принятие.

«Гремлины» цитируют послевоенные картины «Эта замечательная жизнь» и «Вторжение похитителей тел», а современные ностальгические проекты — кино 1980-х. Но успех «Очень странных дел», вроде использующих тематику холодной войны, не привел пока к переосмыслению «Гремлинов», несмотря на актуальные мотивы порчи электроники. Или даже «Инопланетянина» Спилберга, тоже едва ли не забытого новым поколением зрителей. И всё же, если сегодняшняя культура готова к более пристальному взгляду в прошлое — а почему нет, Джо Данте, говорят, работает над ревизией «Магазинчика ужасов», — тогда «Гремлины» могут вернуться. И первое, что мы захотим услышать заново, это их вечную музыкальную тему.