Тени великих предков: Главные актеры 1910—1920-х

Потрясения Первой мировой войны и революции в России не могли не отразиться в искусстве, в том числе в самом молодом — кинематографе. В это же время набирал силу Голливуд. На экранах всего мира загорались первые звезды. В нашей статье мы расскажем об актерах-мужчинах немого кино: комиках, трагиках и даже монстрах.

Великие любовники

Рудольф Валентино и Рамон Новарро

Одним из первых тип кинозвезды воплотил американский актер итальянского происхождения Рудольф Валентино. СМИ называли его «латинским любовником» и «роковым соблазнителем». Звездный час для Валентино настал с экранизацией романа Висенте Ибаньеса «Четыре всадника Апокалипсиса» (1921). Он сыграл страстного аргентинского художника и героя войны Хулио.

Актеры с «южной» внешностью в то время крайне редко были на главных ролях, но авторы картины рискнули — и не прогадали. Герой Валентино сражал наповал и женщин, и врагов, а еще отлично танцевал. Сцену, где Хулио во время танго соблазняет девушку, специально включили в фильм, чтобы продемонстрировать танцевальные таланты актера. Еще более популярным Валентино сделали роли экзотических героев-любовников в фильмах «Шейх» и «Молодой раджа». Он стал для зрительниц проводником в мир романтических сказок, сделавших впоследствии славу Голливуду.

Ранняя смерть актера вызвала массовую истерию у его поклонниц, а продюсеры стали искать «второго Валентино». Новым «латинским любовником» и звездой студии MGM был назначен мексиканец Рамон Новарро. Причем молодому актеру даже подбирали роли, похожие на образы его предшественника. Так, фильм «Араб» был откровенным подражанием «Шейху». Пиком карьеры Новарро стала главная роль в фильме «Бен-Гур» по одноименному роману Лью Уоллеса, самой дорогой картине своего времени.

Витольд Полонский и Владимир Максимов

В дореволюционном российском кинематографе были свои звезды, блиставшие в амплуа героев-любовников. Их образы лишены экзотичности и нарочитого эротизма голливудских красавцев. Они скорее воплощали типажи, характерные для европейских оперетт начала XX века.

Витольд Полонский представал элегантным и меланхоличным красавцем из высшего света. Как не без горечи признавался сам актер, он играл лишь обманутых мужей или счастливых любовников.

Вот в мелодраме Евгения Бауэра «Жизнь за жизнь» (1916) Полонский появляется в роли светского щеголя князя Баратынского. Ради наследства он бросает влюбленную в него героиню Веры Холодной. Обезумевшая от горя девушка убивает князя. Причем персонаж Полонского даже умирает изящно — красиво положив ногу на ногу. В картине «После смерти» актер отошел от образа ловеласа, сыграв живущего исключительно наукой молодого ученого. Но и здесь его герой становится причиной трагедии. Отвергнутая им девушка с горя принимает яд.

Другая звезда дореволюционного кино Владимир Максимов преимущественно играл идеалистических романтических героев в салонных мелодрамах. Часто это неврастеничные художники и музыканты или пылкие юноши, переживающие первую любовь. Его персонажи страдают сами и заставляют страдать возлюбленных. В фильме «Блуждающие огни» (1917) герой Максимова, разрывающийся между женой и любовницей, решает покончить жизнь самоубийством. Недоброжелатели критиковали актера за то, что его образы уж слишком слащавые, тем не менее вплоть до 1920-х годов Максимов оставался одним из главных сердцеедов для женской аудитории.

Короли комедии

Роско Арбакль

Большинство успешных комедий эпохи немого кино строились на физическом юморе, перекочевавшем на экраны из цирка, уличных театров и водевильных шоу. Именно из водевиля пришел в кинематограф Роско Арбакль. Он был крупной звездой во всех смыслах: весил под 120 килограммов (за что получил прозвище «Толстяк»), а контракт с Paramount на какое-то время сделал его самым высокооплачиваемым актером мира.

Несмотря на внушительнее размеры, Арбакль был невероятно проворен и подвижен, например без труда мог сделать в кадре сальто или ловко взобраться по веревке. Этот визуальный контраст, конечно, придавал дополнительный комизм гэгам. Полными динамики были и все фильмы с его участием: шутки шли пулеметной очередью, не давая зрителю ни минуты передышки.

Чаще всего Арбакль играл простодушных, полных оптимизма деревенщин, не вписывающихся в городской образ жизни. Он одним из первых комиков придумал повторяющийся визуальный образ: мешковатые штаны, шляпа-котелок и большие ботинки. Очевидно, что не без оглядки на него создавал своего Маленького Бродягу Чарли Чаплин, считавший Арбакля одним из наставников.

Обязан «Толстяку» карьерой в кино и другой великий комик — Бастер Китон. Именно Арбакль предложил Китону первую небольшую роль в короткометражном фильме «Помощник мясника». С тех пор Роско и Бастер стали близкими друзьями и постоянными партнерами на экране.

Фактически карьера Арбакля рухнула после трагической гибели актрисы Вирджинии Рапп на одной из его вечеринок. Актера обвинили в изнасиловании и убийстве. И хотя суд оправдал Арбакля, он впал в немилость у СМИ и голливудских боссов.

Чарли Чаплин, Бастер Китон и Гарольд Ллойд

Эстафету у первого короля комедии приняли его протеже — Чаплин и Китон, а также Гарольд Ллойд. Все они были главными фигурами своих фильмов, хотя Ллойд был скорее продюсером, чем режиссером. Их стихией была буффонада, но каждый выработал свой узнаваемый стиль.

Чаплин, как и многие актеры эпохи, начинал карьеру в театре. В кино он прогремел, когда создал своего Маленького Бродягу. Тросточка, котелок, усики, большие ботинки — один из самых узнаваемых киноперсонажей XX века. Сценический образ Чаплина, как у того же Арбакля, восходит к цирковому амплуа клоуна Августа. Веселого, неунывающего растяпы, в своих манерах и одежде часто гротескно подражающего людям высшего света. Однако при внешней пародийности чаплинский бродяга вел себя как настоящий джентльмен. Аристократ не по происхождению, но по духу.

Другой важный контраст содержания и формы в том, что многие работы Чаплина строятся по канонам мелодрамы. Несчастный маленький человек с достоинством преодолевает все невзгоды и лишения, а в в конце получает награду в виде ответного чувства любимой девушки. Отсюда и специфическая по сравнению с коллегами по жанру лиричность персонажей Чаплина.

И, конечно, по технической части он невероятно изобретателен. В отличие от более примитивного слэпстика предшественников, в своих трюках Чаплин никогда не повторялся. Причем ему удавалось превращать в настоящий аттракцион, казалось бы, нехитрые бытовые вещи, как, например, в знаменитом «танце булочек» из «Золотой лихорадки» (1925).

В отличие от Чаплина, у другого великого комика Бастера Китона не было сквозного персонажа. Он мог сыграть пещерного человека, как в фильме «Три эпохи», или наивного студента-ботаника в «Электрическом доме» — эти герои переставали существовать сразу после титров. Неизменным было только его фирменное невозмутимое лицо. Не было в комедиях Китона и нарочитого мелодраматизма чаплиновских работ — это чистая буффонада с набором головокружительных трюков. Его каскадерские номера были сколь опасны, столь и невероятно технически продуманы. Достаточно вспомнить знаменитую сцену с падением на Китона стены дома. Его новаторские режиссерские приемы, сложные трюки и размах повествования в наибольшей степени проявились в фильме «Паровоз Генерал» (1927), одной из важнейших картин эпохи немого кино.

Из всей «большой тройки» Ллойда называли самым американским комиком. В 1919 году Ллойд придумал «персонажа с очками», который и принес ему славу. В нём узнавали себя миллионы простых американцев. Энергичный, вечно куда-то спешащий и никогда не унывающий житель большого города. После каждого падения его герой поднимался как ни в чём не бывало, одаривал зрителя белоснежной улыбкой и снова мчался по своим делам.

И, конечно, как и у других звездных комиков, в арсенале актера было полно эффектных трюков. Кадр, где Ллойд висит на стрелке часов в фильме «Безопасность прениже всего!» (1923), стал одним из самых известных в истории кино.

Макс Линдер

Еще до Чаплина с Китоном на экране царил француз Габриэль-Максимилиан Лёвьель, ставший известным под псевдонимом Макс Линдер. Неудивительно, что первый крупный комик немого кино появился именно во Франции с ее богатыми традициями пантомимы.

В короткометражной картине «Первый конькобежец» (1905) он предстал перед публикой в образе парижского франта. Его шикарный элегантный костюм и утонченные манеры контрастировали с неловкими движениями на льду. Вскоре появилась целая серия подобных фильмов: «Макс в кафе», «Макс на пляже», «Макс — тореадор». Его беспечный герой, настоящий прожигатель жизни, хочет то охмурить богатую невесту, то пожить за чужой счет. В 1910-е актер был самым узнаваемым комиком Европы.

Характерной особенностью игры Линдера была неожиданная смена эмоций. Вот он активно жестикулирует, смеется, а затем резко застывает в кадре. Беззаботное веселье на лице сменяется грустью. Считается, что актер делал это осознанно, чтобы дать зрителю вдоволь посмеяться над шуткой. По другой версии, такие спонтанные переходы, порой не продиктованные сценой, могли быть вызваны неврастенией Линдера.

Актер какое-то время небезуспешно работал в Голливуде, но там уже вовсю сияли свои комедийные звезды. После Первой мировой войны образ бедолаги в потрепанной одежде оказался зрителю ближе, чем денди в роскошном костюме.

Маска ужаса

Лон Чейни

У жанра ужасов были свои звезды. Причем многих из них, в отличие от комиков, поклонники едва знали в лицо, ведь то было скрыто за маской-гримом, наводившей ужас на неискушенных зрителей первых хорроров. Так, Лон Чейни, «человек с тысячью лиц», был актером-художником, собственными руками создававшим свои пугающие образы. Актер тщательно прорабатывал каждую деталь своего облика. Например, для роли Квазимодо из фильма «Горбун из Нотр Дама» (1923) Чейни соорудил искусственный горб весом в 18 килограммов.

В Голливуде ходила шутка, что, когда Чаплин увидел перебегавшего дорогу крупного жука, он сказал своему спутнику: «Осторожно, это может быть Лон Чейни в новом гриме!» Благодаря умению перевоплощаться Чейни порой играл в своих фильмах по две роли: во «Вне закона» (1920) он изобразил и злодея, и жертву, которую тот убил.

Пожалуй, венцом карьеры Чейни стала роль в «Призраке оперы». Большую часть фильма лицо его под маской, все сильные эмоции персонажа актер должен был передать не мимикой, а движениями тела. И справился с этой задачей блестяще — его Эрик (он же призрак) вызывает не только ужас, но и сострадание. Созданный Чейни персонаж станет одним из прообразов для знаменитых монстров Universal.

Пауль Вегенер

В 1913 году на экраны вышла картина «Пражский студент», которую многие киноведы считают первым полноценным фильмом ужасов в истории. Эта вольная экранизация рассказа Эдгара Аллана По о встрече с мистическим двойником стала актерским и режиссерским дебютом в кино для Пауля Вегенера.

С тех пор за Вегенером закрепилась слава актера, играющего мрачных, таинственных и опасных антагонистов. Чему способствовала и его своеобразная внешность с резкими чертами лица и крепким телосложением. Как отмечали критики, брутальному Вегенеру идеально удавались роли отрицательных персонажей, сочетающих в себе недюжинную физическую силу, волю и интеллект.

Другой знаковой работой для Вегенера стала роль Голема в одноименном фильме 1920 года. С помощью заклинаний раввин оживляет исполинскую глиняную статую, мстящую врагам еврейского народа. Но молчаливый монстр выходит из-под контроля. Увы, картина не сохранилась, однако Вегенер еще дважды удачно воплотил этого персонажа в продолжениях «Голем и танцовщица» и «Голем, как он пришел в мир».

Национальные герои

Гилберт Андерсон и Дуглас Фэрбенкс

По закону жанрового кино злу должны противостоять благородные протагонисты. Герой не просто сражал злодея, но и воплощал идеалистические представления о национальном характере.

Самым американским жанром был и остается вестерн. Фильмы про ковбоев подарили миру своих особых героев — вооруженных до зубов суровых парней в широкополых шляпах. Водевильный актер Гилберт Макс Андерсон (урожденный Макс Аронсон) еще в раннем коротком фильме «Большое ограбление поезда» (1903) создал прототип ковбоя, который впоследствии повлияет на персонажей Джона Уэйна и Клинта Иствуда.

Культивировал образы «настоящих американцев» и суперзвезда «немого» Голливуда Дуглас Фэрбенкс. Звездой Фэрбенкса сделала первая же роль. В фильме «Ягненок» (1915) он сыграл избалованного юношу Джеральда из богатой семьи, который ради любимой женщины перерождается в героя. Картина начинается с того, что на глазах невесты его поколотил ковбой и невеста сбежала с ним. Джеральд отправляется в погоню, по пути взяв уроки бокса. В итоге он спасет возлюбленную из лап бандитов и вернет ее расположение.

Впоследствии Фэрбенкс стал для Америки экранным воплощением исторических и легендарных героев. Во многом благодаря нему стали всемирно популярными «фильмы плаща и шпаги». Персонажи Фэрбенкса виртуозно фехтовали в «Знаке Зорро» и «Трех мушкетерах», перепрыгивали с башни на башню в «Робин Гуде», парили на ковре-самолете в «Багдадском воре» и плыли под парусом в «Черном пирате».

Эмиль Яннингс и Пауль Рихтер

Свои национальные герои кинематографа появлялись и в Европе. Часто это были персонажи средневековых эпосов. Дальше всех тут пошла Германия. Зрителей по всему миру покорило монументальное полотно Фрица Ланга «Нибелунги» (1924) по мотивам средневековой немецкой поэмы «Песнь о Нибелунгах». Поражающая размахом картина должна была свидетельствовать о возрождении нации после поражения в Первой мировой войне. Великого воина Зигфрида, убившего дракона и покорившего королей, сыграл Пауль Рихтер. Его образ арийского героя занял центральное место в нацистской пропаганде. Самого Рихтера стали называть немецким ответом Фэрбенксу.

Звездой кинематографа Третьего рейха был и один из самых разноплановых актеров немого кино Эмиль Яннингс. Геббельс называл его «государственным актером» и национальным достоянием Германии. В 1929 году Яннингс стал первым обладателем «Оскара» в номинации «Лучшая мужская роль» за фильмы «Путь всякой плоти» и «Последний приказ».

Яннингс почти никогда не играл романтических персонажей, сквозной линий во многих созданных им образах была тема власти. Он часто снимался в роли государей в исторических постановках: русского императора в «Петре Великом», Людовика XV в «Мадам Дюбарри», древнеегипетского правителя в «Жене фараона». В то же время он изображал маленьких людей, одержимых жаждой власти, — получившего источник вечной энергии шахтера в «Алголь, трагедия силы» или несчастного швейцара в «Последнем человеке».

Иван Мозжухин

Крупнейший русский актер немого кино Иван Мозжухин не имел постоянного амплуа. В отличие от большинства коллег-современников ему удавалось придать своим ролям глубину и психологизм. Знаменитые «мозжухинские слезы» трогали зрителей и за пределами Российской империи.

Он успешно снимался как в комедиях, так и в салонных мелодрамах, но подлинная слава к Мозжухину пришла в крупных реалистических постановках. Так, он исполнил роль адмирала Корнилова в эпической «Обороне Севастополя» (1911), первой русской полнометражной картине. Во время Первой мировой войны Мозжухин также воплотил образ героя своего времени — благородного офицера, поднявшегося на защиту Отечества, — в патриотической драме «Слава — нам, смерть — врагам» (1914).

Большое место в репертуаре Мозжухина занимала экранизация русской классики, в первую очередь произведений Пушкина. Он играл царевича Елисея в «Сказке о спящей царевне и семи богатырях» и Руслана в «Руслане и Людмиле», а его Герман с безумными глазами в «Пиковой даме» (1916) Якова Протазанова — едва ли не самый известный образ в отечественном дореволюционном кинематографе.

Пожалуй, именно с роли в «Пиковой даме» начал складываться единый образ мозжухинского героя — человека, над которым довлеет рок. И в этом словно было предзнаменование судьбы не только актера, но и всей страны. В 1919 году в Крыму Мозжухина арестовали вместе с женой и приговорили к расстрелу. Среди прочего припомнили героические роли русских офицеров. По счастью, один из командиров был давним поклонником актера, что спасло ему жизнь. В феврале 1920 года на греческом судне «Пантера» Мозжухин вместе со многим другими артистами и режиссерами навсегда покинул Россию.