Человек наизнанку: За что мы любим Эдварда Нортона

Эдварду Нортону — 55! Ходят слухи, что он постоянно усложняет собственные роли и переписывает чужие сценарии. Его способность изображать притягательных психов не подлежит сомнению. Интеллигентный, почти прозрачный Нортон держит личную жизнь под замком и в кино снимается не ради денег, а пока ему от этого хорошо. Вспоминаем его творческий путь и самые важные роли.

Также предлагаем вам посмотреть лучшие фильмы с участием Эдварда Нортона.

Закон и беспорядок

Это было снайперское попадание. С первой же роли. Дело было в 1995 году, среди более чем двух тысяч претендентов на роль Аарона Стэмплера, главного подозреваемого в деле об убийстве архиепископа, выбрали Эдварда Нортона. Кастинг-агентка Ширли Рич отыскала его на одной из проб, где тот читал шекспировские монологи. Нортону было 26 лет. Персонаж, манера игры, место действия — всё это разом определило дальнейшую карьеру актера. Фильм назывался «Первобытный страх».

Прежде чем описывать картину, придется предупредить — без спойлеров тут не обойтись. И если кто хочет для начала посмотреть фильм, лучше сразу перескочить через этот и следующий абзацы. Пока же дело против Аарона Стэмплера в разгаре. И хотя именно Эдвард Нортон становится звездой картины, формально центральное место отведено тут как раз адвокату Аарона, Мартину Вэйлу, которого играет Ричард Гир. Вэйл верит в невиновность своего подопечного и всеми способами пытается разобраться в деле. Улики налицо, но Вэйл не может перебороть сочувствие к этому простодушному парню с акцентом и повадками вежливого фермера южных штатов.

Всё встает на свои места, когда во время встреч с психиатром Аарон выдает все классические приметы человека с диссоциативным расстройством личности. Осталась пара формальностей — и победа в суде в кармане. И всё бы хорошо, если бы не одно «но» — второй и окончательный спойлер: Аарон притворяется. Нортон же всех без исключения покоряет своим исполнением двух, даже трех персонажей внутри одной роли: простака, жестокого грубияна и психопата — в последних сценах все субличности сливаются в едином экстазе.

С этого момента пару-тройку раз в десятилетие Нортон играет именно таких сложносоставных персонажей. Правда, не только герой оказывается судьбоносным для его актерской карьеры. «Первобытный страх» определяет и органичную для большинства нортоновских персонажей среду — среду американской судебно-правовой системы. Пространство моральной озабоченности, гражданских пороков и прав. Причем его герои с равной частотой появляются по обе стороны тюремной решетки.

В том же 1996 году Нортон сыграет молодого и подающего надежды адвоката — тот будет защищать скандального владельца журнала Hustler в фильме Милоша Формана «Народ против Ларри Флинта». Еще через год — только что вышедшего из тюрьмы шулера, которому нужно во что бы то ни стало вернуть долги, в картине «Шулера». Обе роли будут невелики, но уже в 1998-м Нортон получит главную. Его Дерек Виньярд в «Американской истории X» пройдет долгий путь от глубоко антагониста (американского неонациста) до положительного героя (мудрого старшего брата, который всячески пытается загладить свои прежние прегрешения), а Нортон окончательно утвердится как один из ведущих актеров десятилетия.

Герой о двух лицах

Как и дебютный Аарон Стэмплер, Виньярд в исполнении Нортона произвел фурор. Абсолютный злодей, который с задором в глазах «мочит» темнокожих парней у порога своего дома, попадает в тюрьму, исправляется и наконец становится примерным гражданином, — актер воплотил на экране самые постыдные пороки и самые искренние тщания американского общества. Неудивительно, что именно его Финчер выбрал на одну из главных ролей в легендарный «Бойцовский клуб», который в куда более сатирическом ключе проходится по тем же социальным проблемам США. Фильм в прокате провалился, но очень скоро обрел статус культового. В нём Нортон снова выдает блестящий образ морально озабоченного гражданина со странностями, который критикует современное общество потребления и предлагает вымещать токсичную ярость на встречах бойцовского клуба. Фильм, как и «Первобытный страх», до самого финала сохраняет один небольшой секрет, по которому будет очевидно, что и Финчер вовсю заигрывает с умением Нортона-хамелеона менять типажный окрас.

Опыт «Бойцовского клуба» не прошел бесследно. Еще спустя три года, в 2002-м, в фильме «25-й час» Эдвард Нортон сыграл наркодилера накануне отправки на зону. Зная, что выглядит слишком нежно и с таким милым светлым личиком опасно заявляться на зону, герой просит своего друга избить его: сцена как две капли похожа на любую из встреч клуба, не говоря о кадрах, когда Нортон преспокойно болтает с собственным отражением в зеркале. А чтобы окончательно закрепить эту его «фишку» с раздвоением личности, в 2009-м Тим Блейк Нельсон решает нормализовать патологию и снимает Нортона в роли братьев-близнецов в фильме «Травка». Несложно догадаться, что братья эти совсем не похожи друг на друга: один, оставшийся в родной Оклахоме, выращивает и продает высококачественную анашу, а второй становится уважаемым преподавателем философии в университете Браун.

Дважды Эдвард Нортон сыграл почти идентичных героев в хайст-муви: в отличном «Медвежатнике» 2001-го и слабеньком «Ограблении по-итальянски» 2003-го — и там, и там он демонстрирует свою суперспособность перевоплощаться из чужого в своего. В 2008-м Нортон сыграл копа в «Гордости и славе», в 2010-м — зэка в «Стоуне». Вся эта история с героем о двух лицах достигает мифического масштаба — в 2008 году Нортон сыграет заглавную роль в «Невероятном Халке». И хотя в роли Халка актер не приживается, фильм с его участием стал самой взрослой из существующих на данный момент экранизаций истории Халка.

Иллюзионист

Его герои с неустойчивыми типажами (то хороший, то плохой, то умник, то недалекий уголовник), но всегда с одним и тем же лицом неминуемо сливаются в единый образ человека, который способен всех обдурить, просто потому что может оказаться кем угодно. Образ вызревает окончательно уже в 2006-м, когда Нортон снимается в фильме «Иллюзионист». Это история жизни одного легендарного фокусника, который встречает любовь детства и всячески пытается вернуть ее. Миссия непростая, учитывая, что девушка — невеста кронпринца. Конечно, главный вопрос — удастся ли персонажу Нортона всех обдурить. Дальше, кто не хочет спойлеров, переходите к следующему абзацу. Тем, кто остался: да, наш иллюзионист и вправду всех дурит, еще и уходит безнаказанным, равно как и нортоновский Стоун четырьмя годами позднее. Причем, если в крупнобюджетном «Иллюзионисте» нам разжевывают все трюки, которые проделал нортоновский герой (в традициях классического детектива), то «Стоун» ставит перед зрителями только одно жирное и угрюмое многоточие.

Таким же непроницаемым является и Харлан, ковбой посреди современной Калифорнии в фильме «Это случилось в долине». Ему без труда удается очаровать своим романтическим амплуа двух трогательных родственников — еще совсем ребенка Лонни и его старшую сестру Тоби, которая влюбится в Харлана. Но батя у ребят — суровый и разочарованный в жизни коп (в исполнении Дэвида Морса), который, как ему кажется, видит Харлана насквозь и всячески пытается разоблачить. Нортон приветлив, светловолос, еще и на белого коня в какой-то момент запрыгивает. Что тут может пойти не так? Зная его прежние роли, можно предположить, что примерно всё.

Наконец, на этом же напряженном недоверии построен и образ Уолтера Фэйна, врача-бактериолога в «Разрисованной вуали». Наоми Уоттс, которая играет его неверную жену, идеально показывает это пронизанное страхом существование на далекой земле, куда она вынуждена отправиться с мужем, а фильм временами и вовсе превращается из исторической драмы по роману Моэма 1920-х годов в настоящий хоррор.

Идейный добряк

Однажды в бар зашли психопат, адвокат и священник… Если бы хоть один анекдот начинался с этих слов и кто-нибудь взялся его снять, то всё это был бы один человек и играл бы его Нортон. Правда, надо признать, роль священника он все-таки исполняет в отрыве от своих порочных сущностей. В собственном режиссерском дебюте, ромкоме «Сохраняя веру» 2000 года. Это первая роль, где Нортон позволяет себе улыбаться без того, чтобы в следующем кадре к этой улыбке добавилось дьявольское, одержимое сияние глаз (один из его мощнейших инструментов). Нет, здесь он добрый, довольно плаксивый и очень искренний. Вновь его внешность счастливого комсомольца, собирающего отряд у костра, идеально использует Уэс Андерсон в своем «Королевстве полной луны».

Еще более неожиданна роль Нортона в «Убить Смучи». Фильм обычно называют черной комедией, хотя оттенков и цветов в ней гораздо больше. Всё начинается с детского телешоу и Робина Уильямса, который скачет по сцене в радужном пиджаке с пайетками. Нортон появлятся чуть позже, когда Радужного Рэндольфа (Уильямса) берут на взяточничестве и на шоу вместо него приглашают розового носорога Смучи. Смучи — не простой носорог. И вовсе не потому, что его рог из плюша. У Смучи есть свои жизненные принципы. Он против насилия, он не ест мяса, он не одобряет корпоративных продаж, которые проталкивают вредные для здоровья продукты. Смучи — большой молодец, но куда ему тягаться с очередной корпорацией? И всё же он, обезоруживающе искренний и улыбчивый, попробует.

Розовый Смучи на фоне всех этих маньяков, католических священников, копов и бунтующих клерков более всего напоминает самого Нортона. И если к своей личной жизни актер мало кого допускает, то о его общественной деятельности известно достаточно. Выходцу из протестантской семьи с увесистым багажом социального влияния, Нортону с детства знаком социальный активизм. Его дедушка был сооснователем Enterprise Community Partners — некоммерческой организации, которая целит в улучшение рынка жилья и расовое равенство, а сам актер занимается экологическим активизмом и социальным предпринимательством. И судя по его делам, он не просто безупречный плюшевый носорог, но и отличный бизнесмен.

Да и про фильмы, в которых он снимается, Нортон часто говорит в социально полезном ключе — мол, берется за те, что могут изменить общество к лучшему. Ну ладно, «Халк» не в счет, это просто его любимчик из комиксов. Не зря же второе, что говорит Нортон об актерстве, да и обо всём остальном: играть и работать нужно не только с пользой, но и в радость, а когда накатывает усталость — нужно отдыхать. Воистину, Смучи-дзен.

Мир наизнанку

«Мир наизнанку». Ровно так назвал свою книгу о «комической» — американской комедии с постоянными персонажами-масками — Леонид Трауберг. Там он в том числе рассказывал о студии «Кистоун», которая переворачивала реальность с ног на голову и стала пристанищем многих гениальных комиков эпохи немого кино. На «Кистоуне» начинал Фэтти Арбакл и Чарли Чаплин. Там же на студии комики оттачивали многочисленные гэги, которые стали основой не столько жанра, сколько целого мира. Этот мир был призван смешить, и поэтому всё в нём было узнаваемо, хоть и оказывалось порой в странных местах. Крем для торта — на лице, а лошадь — в гостиной. Были узнаваемы и герои — по их маскам. Котелок, усы, трость и ботинки — Чаплин. Огромные глаза, широко раскрытые то ли от удивления, то ли от боли, и неподвижное лицо под войлочной порк-пай шляпой — Китон. Фэтти был толстячком, а Ллойд носил круглые очки и костюмчик по сезону.

Про роль Нортона в «Бёрдмэне» принято говорить как о чём-то очень ему подходящем. Вот, мол, обсессивный актер, играющий по системе Станиславского. Но если приглядеться, то большинство его ролей, их сердцевина, скорее напоминают маски и механику комической. Когда главный герой в «Бойцовском клубе» устраивает самому себе взбучку в кабинете начальника — это прием, который могли бы использовать Чаплин или Китон. Чистая техника и умение безопасно приземлиться на задницу. И это не говоря о масках. Они так и завораживают в игре Нортона.

Не переходы из одного состояния в другое, а готовые маски для каждого из них. В своем интервью для New York Times Нортон однажды сказал, что величие актрисы Мэрил Стрип заключается в том, что она умеет одновременно показать и фасад, и те эмоции, которые прячет под ним. Нортону удается эти фасады менять. Менять маски. Нет, он не существует, как Чаплин, с неизменными атрибутами весь фильм напролет, но в отдельных сценах именно маски доводят их до необходимого эффекта, Нортон это знает и застывает. Застывает с маской нациста-фанатика в «Американской истории X», застывает с маской хорошего парня в «Первобытном страхе».

Штука в том, что маски эти не всегда в выражении лица — это может быть движение или голос. Так, работу над своей ролью заключенного в «Стоуне» Нортон начинает с интервью десятков заключенных — ищет, как будет говорить. Он признается, что прекрасно знает об этой своей особенности — умении пародировать (еще один навык профессионального комика). И оно ему пригождается не раз. Он пародирует — идеально — синдром Туретта, исполняя главную роль в своем же «Сиротском Бруклине». Пародирует умственно отсталого сотрудника в «Медвежатнике». Даже своего кумира Де Ниро он пародирует, точнее одну из его ролей: в «Это случилось в долине» есть сцена с Харланом, который красуется с револьверами перед зеркалом точно так же, как это делал Трэвис из легендарного «Таксиста» Скорсезе.

За вычетом нескольких комедийных картин, где персонажи Нортона благополучно отыгрывают амплуа ангельского мальчика, мир вокруг героев актера обозлен и жесток. И герои принимают тот вид, надевают те маски, которые этой реальности соответствуют. Иначе им явно не справиться. И ничего здорового в этом нет. Герои Нортона и вправду в большинстве своем просто молят об интенсивной терапии. Тут он, конечно, куда ближе к Джокеру, а не к Халку. Порождение криминальной драмы, сатиры или нуара, которое научилось не прятать свою улыбку, но использовать ее. Добряк-наркодилер, безобидный психопат, адвокат и преступник в одном лице. На сей раз уже не мир — человек наизнанку.