Смеяться нельзя бояться: 10 военных комедий, которые победили страх

Была одна сцена в фильме «Гарри Поттер и узник Азкабана», в которой на уроке по защите от темных искусств профессор Люпин помогал ученикам побеждать их самые глубокие страхи. Рецепт был прост: нужно было рассмеяться. Страх — сильное оружие, против которого не так уж и много средств защиты. Собрали военные комедии, которые показывают, что юмору всегда и везде найдется место, а главное — юмор спасает даже в самые сложные времена. Также предлагаем вам посмотреть подборку лучших советских фильмов о Великой Отечественной войне.

В далеком 1931 году режиссер Виктор Тривас решил снять удивительный фильм. Кино тогда только-только переходило к звуку, а Тривас взял на главные роли четырех актеров, каждый из которых говорил на своем языке. По сюжету все они сталкивались в одном заброшенном доме, который стоял аккурат между двумя линиям фронта, и начинали налаживать быт, довольно уморительно. Фильм назывался «Ничейная земля», а Тривас показал, как враждующие стороны внезапно оказывались заодно — за то, чтобы выжить в этой беспощадной (Первой мировой) войне.

В 2002-м Александр Рогожкин, на счету которого был уже не один комедийный проект (взять хотя бы «Особенности национальной охоты» и его сиквелы), решил зайти на очень схожую территорию. В «Кукушке» его герои тоже, теперь уже во время Второй мировой, встречаются на нейтральной земле — в доме у саамки Анни. И как-то им приходится там сосуществовать. Как и Тривас, Рогожкин выстраивает целый ряд комических ситуаций на языковом различии, ведь его солдаты, один русский, а другой финн, не понимают друг друга. Добавляет Рогожкин в свой сюжет и любовь, а вот с враждой перестраховывается, и в 1944-м, когда происходит действие, двое мужчин формально уже никакие не враги. А вообще, в такой глуши и не разобрать. И только Анни, как и герои Триваса, знает: нужно продолжать налаживать быт, а там и мир подоспеет.

«Кукушка» — один из многочисленных примеров фильмов о Второй мировой, которые продолжают выходить и по сей день. Но за всей этой глыбой новых сюжетов не стоит забывать и о прежних, о старых, о первых. Особенно если это комедии. Шутить о серьезном всегда непросто, не говоря уже о том, чтобы высмеять происходящее в моменте, а ведь именно смех помогает преодолеть страх. И первым, кто пытается скинуть фигуру Гитлера с его демонического пьедестала, становится величайший комик всех времен — Чарли Чаплин.

Чаплина знает каждый, его имя ассоциируется не только с комедией, но и с кино как таковым. Именно Чаплин, один из немногих, будучи независимым режиссером, может себе позволить в 1940 году выпустить «Великого диктатора». Основная сложность в том, что фильм отчаянно высмеивает Гитлера и его прихвостней, а ведь США на тот момент еще не находятся в состоянии войны. И всё же картину выпускают, она проходит на ура, а Чаплин создает очередного незабываемого героя, который вызывает никакой не страх, а только усмешку.

Эрнст Любич тоже активно ратует за то, чтобы высмеять нацизм. И хотя сейчас его имя уже не так известно, в 1940-е Любич — абсолютная легенда и звезда, мастер комедий во всех их проявлениях: будь то ромком, комедия положений или пародия. В 1942 году Любич снимает свой ответ происходящему в Европе — «Быть или не быть» о варшавской театральной труппе, которая пытается спасти свою страну, а заодно и весь мир, от нацистских злодейств.

Любичу везет меньше, чем Чаплину, и он огребает немало критики за свое несерьезное отношение к трагическим событиям. Мол, он выражает фильмом неуважение и к евреям, и к полякам. Любичу, еврею из Берлина и сыну гродненского конфекционщика, приходится даже писать объяснительные письма в редакции газет. Однако картина проходит проверку временем и лишь подтверждает слова одного из героев ленты, альтер эго Любича, сыгранного Феликсом Брессартом, евреем, бежавшим в 1938-м от нацистов в США: «Нельзя недооценивать юмор».

Еще один ответ на бесчинства Второй мировой — «Кролик Джоджо» Тайки Вайтити. Вторая мировая стала важным водоразделом. Мир искусства задался вопросом о том, возможна ли поэзия после зверств концлагерей. Мир науки — вопросом о том, до каких пор человечество вообще может позволить себе воевать. Кино же на протяжении десятилетий продолжает исследовать точки зрения, и Вайтити берется за рисковое дело — рассказать о войне с точки зрения совсем еще юного немецкого мальчика, который боготворит Гитлера.

Мальчик по имени Йоханнес мечтает стать гордостью фюрера, который приходит к нему в виде воображаемого друга (Гитлера играет сам Вайтити). Но дело в том, что ребенку просто нужен друг, а еще лучше — отец, которого тому очень не хватает. Его мать лишь поддерживает в сыне тягу к фантазированию, хотя сама предельно реалистично относится к ситуации в Германии, не только распространяет запрещенные листовки, но и держит в тайной комнате еврейскую девочку. О ней-то и узнает в какой-то момент мальчик. И как ему быть — неизвестно, ведь все вокруг, начиная с фюрера, рассказывают ему, что евреи — настоящие чудовища. Но его новая подруга совсем на чудовище не похожа.

А вот эксцентричный тарантиновский боевик «Бесславные ублюдки» про войну лишь наполовину. Вторая половина — извечное тарантиновское признание в любви к кино. Действие разворачивается во Франции, которая как раз находится под немецкой оккупацией. Гестапо лютует, но не молчит и специальный отряд под предводительством лейтенанта Альдо Рейна по прозвищу Апач. Пока нацисты выслеживают и уничтожают евреев, которые прячутся среди французов, подопечные Рейна выслеживают врагов, убивают, а если и щадят, то оставляют вырезанную на лбу жирную свастику.

И дело даже не в том, что Тарантино, как повелось, цитирует десятки фильмов самых разных лет, его любовь к кино коренится в центральном образе картины — фигуре Шошанны Дрейфюс, которая выживает после нападения нацистов на ее семью, обзаводится фальшивым именем и настоящим кинотеатром и планирует грандиозный поджог прямо во время премьеры одной из нацистских пропагандистских картин. Всё это увлекает невероятно, а заодно и заставляет думать о том, что и о Любиче Тарантино не забыл, ведь у первого кульминационная сцена тоже разворачивалась в театре, на премьере, которую посещал сам фюрер.

Вместе с объявлением мира прекращаются все боевые действия, но война еще надолго остается с человеком — в воспоминаниях и травмах, физических и душевных. Именно эти неотступные воспоминания и берется показать в своем фильме «Однажды в Германии» Сэм Гарбарски. Действие разворачивается в 1946-м, на территории Франкфурта разбит лагерь для еврейских беженцев — выживших и спасшихся из концлагерей. И вот одна разбитная компания евреев решает быстро накопить денег и убраться подальше от злополучной Германии — в Штаты. Возглавляет компанию предприимчивый Давид Берманн, совместный бизнес идет в гору, но что-то с Давидом не так.

Давид привлекает внимание американских военных следователей и подозревается в сотрудничестве с нацистами. Представить нечто более абсурдное сложно, ведь Давид и сам — узник концлагеря, но быть уверенными в его прошлом можно, только пройдя всю историю военных лет заново. И допрос за допросом Давид вспоминает, а вокруг него мир медленно пытается прийти в себя после агонии войны.

Сегодня «Небесный тихоход», легкая музыкальная комедия о трех товарищах-летчиках, которые на время войны обещают друг другу на девушек не смотреть и ни в коем случае не влюбляться (естественно, всё идет наперекосяк), стала классикой советского кино. Именно своими ролями майора Булочкина и старшего лейтенанта Тучи вспоминаются сейчас актеры Николай Крючков и Василий Меркурьев. Но когда в 1945 году фильм был завершен, его режиссеру Семёну Тимошенко пришлось непросто. Его атаковали коллеги и кинокритики, вменяя в вину легкомысленное отношение к Великой Отечественной войне и подвигам советских солдат. Герои были признаны поверхностными, фильм — бездумно опереточным. По правде говоря, таким он и был, с той лишь поправкой, что дело тут было не в легкомысленном отношении режиссера к теме, а в его благодушном отношении к зрителю, которому необходимо было отдохнуть и забыться.

Выйди фильм на пару лет раньше, когда еще бушевала война, никто бы не заподозрил в нем никакой крамолы — цензуре было не до того. Именно поэтому в военные годы вышли такие сентиментальные и чуткие комедии, как «Два друга», «Парень из нашего города», «Небо Москвы» или «Актриса». Все они рассказывали и о войне, и о чувствах, и о маленьком, забавном, смелом и нежном герое. Но после победы всё изменилось. Правительство взяло курс на монументализацию. Маленький человек пропал, а экраны второй половины 1940-х и начала 1950-х заполонили фильмы о научных деятелях, писателях и прочих национальных героях, в жизни которых не было места чувству — только долгу. И в этом смысле «Небесный тихоход» заскочил в последний вагон странной и чуткой военной оттепели в кино. Возвратиться к подобным героям и темам кино смогло уже только с наступлением новой оттепели конца 1950-х и 1960-х годов.

Еще один странный приют войны — захолустная железнодорожная станция в оккупированной Чехословакии времен Второй мировой. И всё на этой забытой станции идет своим чередом: кто-то хочет повышения, кто-то — первой любви, а кто-то — непрестанной радости жизни. У железной дороги пасутся гуси, мимо станции иногда проходят немецкие эшелоны. Главный герой, Милош Грма, только что поступил сюда стажером. Он радуется своей красивой униформе, завязывает отношения с кондукторшей Машей и совсем не знает, что приготовила ему жизнь.

Фильм Иржи Менцеля принято называть комедией, ведь многое здесь и вправду трогательно и смешно, но именно человеческий замер, это глубокое сопереживание герою и превращает «Поезда под пристальным наблюдением» в трагикомедию. Шутить и горевать одновременно не позволили себе ни Чаплин, ни Любич, ни Тарантино. Тайка Вайтити подошел ближе всего к этой двоякой материи жанра, но то, что сделал Менцель, — настоящий шедевр.

Находится место комедии и в осмыслении Вьетнамской войны. И хотя американский кинематограф на эти события реагирует еще в 1970-е — тут выходит и «Таксист» (1976), и «Апокалипсис сегодня» (1979), — требуется более 50 лет, чтобы кино начало шутить. Конечно, еще в 1970-м появляется черная комедия Роберта Олтмена «Военно-полевой госпиталь», явно сделанная как ответ на депрессивно-абсурдное положение американских войск во Вьетнаме, но всё же формально речь там идет о Корейской войне. И вот в 2022-м режиссер Питер Фаррелли берется за непростое дело в фильме «За пивом!».

Джон — завсегдатай пивного бара у себя на районе в Инвуде на Манхэттене. Многие из его друзей и знакомых ушли воевать, а он продолжает гонять пиво и прославлять в тостах отвагу товарищей. Однажды, ведомый упрямством, Джон ввязывается в пари — решает доставить местного пивка своим товарищам прямо на фронт. И отправляется в Южный Вьетнам. Стоит ли говорить, что Джон явно не готов к тому, что ему предстоит увидеть, но еще больше он оказывается потрясен тем, насколько искаженно говорят о войне дома, в Штатах. Всё — одно сплошное вранье. Только на пиво и можно положиться.

А вот «Горячие головы», разбитная пародия Джима Абрахамса, берутся высмеять все американские армейские фильмы разом, но в первую очередь «Лучшего стрелка» с Томом Крузом. На месте Круза теперь Чарли Шин, именно он играет молодого летчика-аса, которого мучает совесть из-за несчастного случая в прошлом, когда его отец стал причиной смерти друга. Будет тут, конечно, и история любви, и преодоление чувства вины, и военная операция по уничтожению Саддама Хусейна.

Шин приходит в фильм с внушительным багажом, причем в первую очередь комедийным, правда, с армейским антуражем он знаком по более серьезной своей роли — еще в 1986-м он играет рядового Криса Тейлора в драме Оливера Стоуна «Взвод» о войне во Вьетнаме. Как же хорошо, что Шин держится комедии, ведь представить себе «Горячие головы» без него просто невозможно.