Мама, я дома: 10 фильмов о сыновьях

В подписке Okko доступна вторая полнометражная картина драматурга Флориана Зеллера «Сын», которая продолжает трилогию о семейных ценностях. Вспоминаем еще 10 очень разных картин об очень разных отпрысках: эксцентричные признания Ксавье Долана, мучительные наблюдения Киры Муратовой и иронические поиски справедливости Владимира Битокова.

«Крамер против Крамера» — образцовая фамильная драма и исследование граней родственных взаимоотношений: где и когда семья заканчивается и заканчивается ли когда-нибудь? Уверенный карьерист и рекламщик Тед Крамер (Дастин Хоффман) однажды обнаруживает себя на кухне вместе с малолетним сыном Билли (Джастин Генри): сковорода на полу, гренки подгорели, ребенок плачет. Вот как выглядит отцовство, когда мать покидает дом.

Режиссер Роберт Бентон составил честную и человечную хронику болезненного расставания и воссоздал условия бытия отца-одиночки. Не забыв и о матери: Джоанна Крамер (Мэрил Стрип) — одна из самых смело написанных героинь эпохи. Фильм был обласкан и зрителями, и критиками (пять «Оскаров» в копилке), но, что важнее, не утратил искренности и прямоты за прошедшие десятилетия. «Крамер против Крамера» остается важнейшей картиной о природе гендерных ролей и хрупкости взаимоотношений: как родителей между собой, так и сына с мамой и папой.

Если мысленно раздавать достижения каждому фильму из списка, то картина Линн Рэмси, несомненно, заслуживает статуса самой невыносимой и душераздирающей истории о материнстве. Пусть в основе сценария и лежит сюжет вымышленный, но художественная составляющая не делает фильм ни менее пугающим, ни менее реалистичным в деталях. 

Кевин (Джаспер Ньюэлл в детстве и Эзра Миллер с возрастом) с ранних лет день за днем проверяет на прочность мамино терпение и мамины силы. Ева (Тильда Суинтон) пытается принять поведение родного ребенка, но с каждым годом воспитания на износ всё чаще теряет самообладание. Линн Рэмси постепенно прокладывает дорогу от личного психологического ада к общему кошмару наяву — трудный подросток устраивает в школе резню. Лента представляет события с редкой позиции родителей убийцы — людей, на плечи которых обычно ложится вина за трагедию. Кино вышло в высшей степени некомфортное и болезненное, но эмоциональный гнет не отменяет важности высказывания. Сыновей не выбирают, впрочем, как и родителей: к счастью, Рэмси удалось выбрать артистов, которые смогли достоверно передать развитие непростых отношений в семье.

Название фильма — исчерпывающий синопсис: вчера детдомовец, сегодня нежеланный сын Витька (Евгений Ткачук) хочет сдать отца, криминального авторитета на пенсии (Алексей Серебряков), в богадельню и скорее получить в наследство желанную квартиру. Проблема одна: Леха Штырь парализован, а путь до дома инвалидов предстоит неблизкий. 

Дебютная картина представила публике режиссера Александра Ханта как самобытного автора, который древнерусскую тоску и провинциальную хтонь возводит в степень лубочного рэпчика. Не то роуд-муви, не то комедия, не то криминальный боевик: Витька Чеснок и Леха Штырь — герои двух поколений, в которых нет ничего героического, но есть пульсирующая жизненная энергия, которую невозможно подделать. Фильм Ханта старается закрывать глаза на условности и моральные принципы, но всё равно видит человечность там, где ее будто вовсе и не может быть.

Лассе Халльстрём («Шоколад», «Правила виноделов») — режиссер, который в любом тупике умеет найти выход. Вот и для Гилберта Грейпа (Джонни Депп) кинематографист уготовил свой извилистый путь. Молодой человек прозябает в крохотном городке Айовы, где все друг друга знают, а огромный супермаркет вот-вот разорит единственную бакалейную лавку. Гилберт одновременно и сын, и отец: после кончины папы парень вынужден стать старшим и взять на себя роль опекуна и для матери (Дарлен Кэйтс), которую подводит здоровье, и для сестер (Лора Хэррингтон и Мэри Кейт Шеллхардт), и в первую очередь для младшего брата Арни (Леонардо ДиКаприо) — у пацана задержка в развитии и пугающая тяга к высоте.

Возвращаясь к названию ленты: Гилберта гложет несвобода, отсутствие перспектив и желание жить своей жизнью — хотя бы позволить себе влюбиться! Несмотря на довольно тягостное положение и обстановку вокруг, фильм Халльстрёма (как и роман-первоисточник Питера Хеджеса) не стремится сгущать краски, а пытается найти баланс между гнетом ответственности и стремлением сбросить балласт.

Вместо того чтобы посещать сеансы психотерапии, Ксавье Долан построил режиссерскую карьеру на описании непростых взаимоотношений с матерью. После раннего дебюта «Я убил свою маму» и полученных авансов в виде статуса вундеркинда канадский алмаз неограненный взрастил еще одну картину на почве противоречий родителей и детей с оттенками драмы Эдипа: Диана (Энн Дорваль) забирает нерадивого Стива (Антуан-Оливье Пилон) из интерната — парень грубит, хамит и едва ли может утихомирить свой буйный нрав.

Родственники то любят, то ненавидят друг друга, пытаясь найти гармонию в столкновении столь непростых и взрывоопасных характеров. Долана можно ругать за наивность и нарциссизм, но режиссеру нельзя отказать в витальности и живописании рутины кинематографическими красками. В оптике Ксавье даже поход в супермаркет превращается в уникальный момент, который может больше никогда не повториться.

Среди выпускников той самой мастерской Александра Сокурова из Нальчика Владимир Битоков выделяется как режиссер наиболее зрительский и порой сентиментальный (но разве это минус?). Прежде чем оказаться в прокате и пополнить библиотеки онлайн-кинотеатров, картина «Мама, я дома» была показана на Венецианском фестивале.

Тоне (Ксения Раппопорт) выпала участь потерять сына: мать пытается добиться объяснений и отыскать пропавшего ребенка. Следы ведут куда-то к генералам и в недра ЧВК: вероятно, парень погиб в Сирии, но ответственность за кончину брать бюрократический аппарат не собирается. Однажды на пороге дома Тони появляется молодой человек (Юра Борисов) со словами: «Мама, я дома». 

Раппопорт играет одну из своих лучших ролей, Борисов открывает еще одну грань таланта, а Битоков сочиняет басню о поисках справедливости в сходных интонациях с «Подменой» Клинта Иствуда и «Тремя билбордами на границе Эббинга, Миссури» Мартина МакДоны. Несмотря на драматичность завязки, «Мама, я дома» — кино и трогательное, и ироничное: раны лечит не время, а другие люди.

Фильм доступен по подпискам START и «Премиум».

Ретроспективно довольно сложно понять, отчего картину Киры Муратовой по сценарию Натальи Рязанцевой так не хотели знакомить с союзными зрителями: то не запускали на студии, то мариновали готовый фильм на полке. Ни в интонациях, ни в посыле не отыскать идей противоречивых и тем паче антисоветских, но при этом сложно не замечать, что «Долгие проводы» — лента «иная», не похожая на соотечественниц на генетическом уровне. 

Взросление сына (Олег Владимирский) обозначает лишь одно — неотвратимое старение его матери (Зинаида Шарко): в бытовой конфликт укладываются и полярные мироощущения, и тягостные отношения, и нарастающее непонимание. Кира Муратова сплетает переживания, визуальные образы и не любовь, но вопрошание любви в цельное полотно, которое застыло вне времени и порядка.

Джонатан Сафран Фоер написал чуткий и трогательный роман о том, как общая национальная катастрофа стала тысячей маленьких трагедий. 11 сентября 2001 года страна утратила чувство безопасности, а десятилетний Оскар (Томас Хорн) потерял папу (Том Хэнкс) — самого лучшего на свете выдумщика, который превращал каждый день сына в бесконечную экспедицию. После похорон мальчик находит загадочный ключ в конверте и надеется поисками подходящего замка продлить прощание с отцом.

Картина Стивена Долдри во многом (если не во всем) уступает роману-оригиналу, но всё же очень кропотливо фиксирует растерянность мальчишки, который лишился самой важной опоры в жизни. И если осмысление трагедии не всегда выглядит корректно, то Хэнксу и Хорну удалось запечатлеть пусть и краткий, но достоверный миг неповторимой любви отца и сына.

Совсем недавно появился еще один повод вернуться к «Возвращению» Андрея Звягинцева: дебютная картина режиссера попала в список 50 лучших фильмов XXI века по версии издания The Hollywood Reporter, а значит, не забылась и не полегла под тяжестью следующих работ автора. Впрочем, еще с премьеры на Венецианском фестивале картина не была обделена ни премиями, ни похвалой критиков.

Привычное русло жизни братьев Андрея (Владимир Гарин) и Ивана (Иван Добронравов) меняется с внезапным появлением отца (Константин Лавроненко), знакомого лишь по фото. Путешествие с чужим близким не могло стать семейным походом и экскурсией по примирению. По крайней мере, не в оптике Звягинцева: режиссер предлагает загадочную фигуру старшего, полную недосказанностей, и юношескую кровь, в которой кипит жгучая обида. «Возвращение» — кино-реминисценция: мистическое, метафорическое и даже мифологическое, но при этом осязаемое и вещественное. 

Фильм доступен по подпискам START и «Премиум».

«Милый мальчик» — задокументированное психотерапевтическое упражнение. Хулиган и балагур Шайа ЛаБаф стал знаменитостью слишком рано даже по меркам голливудской фабрики звезд, и большинство решений (не всегда удачных) за мальчика принимал папа, тоже некогда артист Джеффри ЛаБаф. Находясь на очередном ретрите, Шайа в рамках терапии написал сценарий о своих непростых отношениях с отцом — этюд стал фильмом в руках постановщицы Альмы Харель. Что еще поразительнее, ЛаБаф (совершенно неузнаваемый в кадре) сыграл собственного отца: пожалуй, не был придуман обряд прощения и принятия более красноречивый.

При всей достоверности и автобиографичности «Милый мальчик» — кино не обличающее и не обвиняющее, а, напротив, освобождающее. Своего рода наглядная попытка примерить «шкуру» родного, но такого далекого человека. Помимо нестабильного климата в семье Шайа ЛаБаф показал и изнанку дисфункционального взросления в жерновах ранней славы, с которой не справился ни ЛаБаф-младший, ни старший: главная удача в биографии Джеффри — выступления с дрессированной курицей.