«Всё прошло хорошо» Франсуа Озона: Увидеть Швейцарию и умереть

По подписке Okko уже можно посмотреть драму Франсуа Озона«Всё прошло хорошо». Фильм, основанный на автобиографическом романе Эмманюэль Бернейм, рассказывает о трудной проблеме эвтаназии, а также отношениях жизни и смерти в современном обществе. Несмотря на это, смотрится он на удивление легко.

Сюжет проще некуда: две взрослые сестры помогают разбитому инсультом пожилому отцу добровольно уйти из жизни. К счастью, богатый француз может себе позволить поездку в Швейцарию, где эвтаназия легальна, а потому всё пройдет легко и цивилизованно. Нужно только потерпеть полгода, преодолеть некоторое количество юридических проволочек и шок близких. Близкие, впрочем, не слишком противятся воле старика, решающего свою судьбу с римским хладнокровием.

Андре Дюссолье предстал в нехарактерной для себя роли старой развалины. Некогда его персонаж Андре Бернейм был богатым коллекционером, женатым на известной скульпторше. Брак был фиктивный — Бернейм предпочитал мужчин (правда, открыто об этом заявить побаивался), — но всё же родились две дочери. Эмманюэль (Софи Марсо) стала писательницей, Паскаль (Жеральдин Пайя) занимается музыкой. Супруга Симон (Шарлотт Рэмплинг) страдает от болезни Паркинсона и депрессии, она уже мало что понимает. Дочери, чьи отношения с властным отцом всегда были полны непонимания, всё же соглашаются исполнить его последнюю волю.

Тогда с визитом из Швейцарии является добрый круглолицый ангел смерти — безымянная дама в исполнении Ханны Шигуллы. Кстати, сразу после этого фильма муза Райнера Вернера Фассбиндера сыграла еще и в последней на сегодня работе Озона «Петер фон Кант» (она меся назад открывала Берлинский фестиваль) — вольном ремейке «Горьких слез Петры фон Кант» великого немца. Дама приносит утешение Бернейму и становится его проводником… туда. Бернейма и других героев не интересует вопрос загробной жизни или ее отсутствия. Похоже, после «По воле божьей» Озон окончательно закрыл для себя религиозную тему, о которой напоминает лишь эпизодическое появление мусульманина-водителя скорой в финале.

Но и в совершенно секулярном мире французских буржуа эвтаназия — вопрос этически сложный. Соответствующие аргументы «за» и «против» пунктиром отмечаются в фильме. Они известны и так и, наверное, не являются предметом короткой рецензии. Другое дело, что добровольная смерть — важнейшее событие для человека, чья жизнь всегда была окружена абсолютным комфортом. Есть смутное воспоминание о войне на заре детства, пара любовных кризисов в зрелости, и больше никаких трагедий. Всё и было хорошо.

Озон показывает жизнь европейского класса, где люди не ходят работать в офис, не берут ипотеку, не боятся преступности, а в свободное время развлекаются современной живописью и музыкой Брамса. И пытается сопоставить беспроблемность такого существования с неминуемой проблемой жизни и смерти.

Тот, кому доводилось видеть человека, пережившего инсульт или подобный тяжелый удар, мог наблюдать, как воля к жизни надолго оставляет потрясенного. Старые привычки, увлечения, работа, юмор, привязанности — всё, составлявшее саму личность, — уходят. Словно душа парализуется вместе с телом. Таков Бернейм, которому не нужно от дочерей, врачей, бывшего возлюбленного ничего, кроме как позволить ему уйти. Туда, где в синеву неба вторгаются белые альпийские вершины.

Ужас всепоглощающей власти танатоса проникает в существование дочерей Бернейма, прежде всего — Эмманюэль. Героиня Марсо оттягивает щеку перед зеркалом и передразнивает отца. Лик смерти проглядывает через по-прежнему прекрасное лицо актрисы. Именно такие моменты в подчеркнуто-реалистичной, холодной киноповести Озона являются сильшейшими, в отличие от фрейдистских флешбеков в прошлое Эмманюэль и ее отца.

Вопрос без ответа, как и вопрос о том, не прекрасна ли жизнь. Его задает Бернейму водитель скорой. Сегодня нужно быть наивным человеком, чтобы искать ответы в искусстве, и Озон даже не делает вид, будто что-то знает. Поэтому его фильм смотрится не со страхом, а с каким-то, возможно, мнимым, но облегчением.

Кино не в первый раз обращается к медленному умиранию, к опустошению личности. В последние годы тему затрагивали, например, в «Любви» или «Отце». Но фильм Ханеке очень рационален, а «Отец», который принес второго «Оскара» Энтони Хопкинсу, почти театрален. Картина Озона, что называется, жизненная. Это спокойная череда сцен, актерская игра без аффектации, интонация будничной беседы. Здесь нет трагедии, щемящее чувство в груди отпускает к финалу.

Да еще спасает французская грубоватая жовиальность: вот две сестры в кафе между делом признаются, что ненавидели отца, когда он был здоров, а затем, смеясь, вытирают пивную пену с носов друг друга. Надо сказать, иногда возникает ощущение, что даже Дюссолье, изображая беспомощного старика, слегка веселится.

В центре внимания фильма — Софи Марсо в привычном амплуа сильной героини. Мало давая волю своим мыслям, редко являя сильные эмоции, она умудряется сказать всё. Ее персонаж, Эмманюэль Бернейм, жила на самом деле, как и ее отец. Романистка была также сценаристкой нескольких фильмов Озона. «Всё прошло хорошо» — ее последняя книга, Бернейм умерла всего через 4 года после публикации произведения, в 2017-м. Это дань уважения Озона своей коллеге и честное прощание.

Эмманюэль так и не может осознать природу их любви-ненависти с отцом, причин происходящего, смысла долгой жизни ее отца. Всё проходит очень быстро. Если в жизни смысла нет, в смерти — тоже. Но, кажется, в чем-то он всё еще остается. Титры, звучит Брамс, соната для фортепиано № 3 фа минор.