«Вампирша-гуманистка ищет отчаянного добровольца»: До первой крови

Обаятельный дебют канадки Ариан Луи-Сейз «Вампирша-гуманистка ищет отчаянного добровольца» добрался до российского проката. Картина собрала выигрышные для молодой современной аудитории темы: буллинг, первая любовь, романтический вампиризм с дорогой в бессмертие. «Впусти меня» здесь встречается с «Вампирами средней полосы» — сочетание интригует, но и вызывает вопросы. Осторожно, спойлеры.

Сюжет в целом обрисован в названии. Саша — очень милая вампирка, у которой всё никак не прорежутся клыки, потому что ей жалко убивать людей. Несколько десятилетий она пьет кровь, предоставленную родителями, то есть кровь на всю семью вообще добывает одна мама — тяжкая женская доля, даже во французской Канаде. Наконец семья решает, что Саша должна съехать. Пока что к старшей сестре, которая обучит ее охотиться на людей.

Убивать Саша по-прежнему отказывается, и над ней нависает реальная угроза голодной смерти. Девушка думает покончить со всем этим самостоятельно и в результате попадает на собрание анонимных суицидников. Где и знакомится с Полем, старшеклассником, который, как он утверждает, не хочет жить. Сразу влюбившись, Поль предлагает Саше всю свою кровь — она будет жить, он умрет. Но девушке всё равно жалко, она тянет время, предлагая парню исполнить его последнее желание. Это выливается в ночной дестрой и оканчивается, закономерно, «обращением» Поля.

Сара Монтпети, тихая и изящная, красиво играет девочку-вампиршу. Между прочим, ранее она уже засветилась в роли мистической обольстительницы в подростковой драме «Соколиное озеро». Для Феликса-Антуана Бенара это удачная первая большая роль. Парень немного напоминает Билла Скарсгарда, изображающего тихоню с последней парты, который всех убьет. Вампирскую же семейку играют местные комедийные артисты.

Конечно, это довольно смешное кино. Подкупает, например, сцена, в которой герои-подростки безуспешно пытаются в первый раз «сделать это», то есть дать ей напиться его крови. Очевидная связь вампиризма и секса проявляется здесь не с романтически-«сумеречной», а с кринжово-наивной стороны.

Что касается самой метафоры вампира как инакового, изгоя по социальному, гендерному или расовому признаку, об этом уже написаны тома, да и в других фильмах, вроде вышеупомянутых, проблема проявлена как-то острее. Впору заканчивать рецензию — идите в кино да посмотрите сами. Но для разнообразия можно старомодно задаться вопросами околоморального характера. Почти всё действие фильма Луи-Сейз разворачивается ночью — очевидно, в том числе для того, чтобы скрыть во мраке недочеты маленького бюджета. Однако яркая история как раз подсвечивает неудобные сюжетные моменты. Ниже еще больше спойлеров.

Каково последнее желание Поля? Подойти к хулигану, который задирает его на работе и в школе, и сказать ему: «Да пошел ты, козел». Размах, прямо скажем, не фаустовский. Но и это Поль отчаянно трусит сделать, поэтому Саша предлагает ему потренироваться «на кошках»: ребята ходят по домам и говорят гадости директрисе, физруку, заносчивой однокласснице Поля. Это всё иногда забавно обыграно, возможно, по-человечески понятно, но как-то не очень симпатично. Особенно когда доходит до реальных смертей.

В связи с фильмом уже вспоминали «Конец е...го мира», а еще можно вспомнить «Смертельное влечение» про школьный клуб недобровольных самоубийц с юными Вайноной Райдер и Кристианом Слэйтером. В подобных произведениях проливалось много крови, но была и подспудная мысль, что культивируемое комплексом жертвы насилие — это нехорошо, в идеальном мире должно быть иначе. Убийство школьных хулиганов во «Впусти меня» мотивировано, но всё равно было злом. Саше убить того самого ненавидимого Полем хулигана — только губы утереть.

Знаете, что еще нехорошо? Вампиризм. Да, конечно, вампиры вроде не виноваты, что они такие. Некоторые «хорошие» вампиры убивают, например, только животных, или других вампиров, или воруют кровь в больницах. В конце фильма про вампиршу-гуманистку герои тоже находят как бы моральное решение и становятся, так сказать, добровольными ассистентами по эвтаназии. Бабуля послушала в последний раз Моцарта, вспомнила молодость, да и поделилась кровью — все довольны. Но ведь, честно говоря, это всё равно фу, гадость. Кровопийца всегда неправ для человека, он паразит, он неприятен.

Заметим также, что гуманизм Саши не мешает ей пить добытую родительскими руками из живых людей кровь. И вообще не мешает общаться со своими родственниками, которые только в течение фильма зверски убили троих человек. Наконец, что она изначально собиралась делать, напитавшись Полем, — влюбить в себя следующего суицидального «добровольца»? А так ли уж невинен Поль, который сам попросил его обратить и сделать частью Сашиной семейки? Контркультурный угар молодости в одночасье обернулся устремлением к вампирскому мещанству. «Твой тесть — фашист!» — хочется сказать Полю.

Меня теперь спросят, что же остается делать вампирам, раз им довелось оказаться такими неприятными? Ответ прост — надо превратить Канаду в социальное государство. Одни сдают кровь в фонд вместо налога, другим выдается кровьпаек. И никаких неудобных контактов, никакого разделения на хозяев и жертв. Но это уже совсем другая история.