«В паутине» Ким Джи-уна: Сны о чем-то большем

В российский прокат вышла черная производственная комедия корейского мастера Ким Джи-уна, автора «Горечи и сладости» и «Я видел дьявола». Премьера фильма состоялась во внеконкурсной программе Каннского фестиваля этого года. Объясняем, почему за одной вывеской скрываются сразу две картины и как автору удается рассказать о не самых известных страницах истории родного кинематографа.

Южная Корея, 1970-е. Режиссера Кима (Сон Кан-хо) мучают кошмары, критики и синдром самозванца. Во сне он видит идеальный альтернативный финал своего только что завершенного фильма, тогда как утвержденная версия уже направлена цензорам в министерство культуры. Наяву кинокритики за соседним столиком не без удовольствия напоминают Киму, что он лишь бледная тень своего великого учителя режиссера Щина (Чон У-сон). Сам же Ким глотает таблетки, чтобы усмирить разыгравшееся воображение и взращенный многолетней ремесленнической работой (все его картины, кроме дебютной, были так себе) комплекс неполноценности. На этот раз Ким уверен — будь у него еще пара съемочных дней, из новой рядовой жанровой поделки мог бы получиться настоящий шедевр.

Его молитвы были услышаны — переработанный сценарий приводит в восторг молодую Ми-до (Чон Ё-бин), наследницу киностудии, которая готова ради пересъемок отложить следующий проект, найти инвесторов, обманом затащить всю распущенную команду обратно в павильон и даже напоить до полусмерти внезапно нагрянувшего цензора. Далее борьба за будущий шедевр всё больше превращается в веселый и крайне экстатичный производственный фарс: всё полыхает (в прямом и переносном смысле), все кричат (и даже иногда дерутся), а камера дубль за дублем воплощает безумные сны режиссера.

Комедия о том, из какого сора рождается кино, была представлена на последнем Каннском кинофестивале. Ее режиссер Ким Джи-ун до этого отметился во многих жанрах. На его счету популярный нуар «Горечь и сладость», по-корейски кровавый триллер «Я видел дьявола» и кимчи-вестерн «Хороший, плохой, долбанутый». Капризный и ранимый режиссер Ким в исполнении звезды «Паразитов» Сон Кан-хо здесь, конечно, альтер эго автора, но вдохновлен он другим великим Кимом корейского кинематографа. Образ главного героя частично списан с культового Ким Ги-ёна, чья «Служанка» 1960 года (она же «Горничная») стала сначала хитом проката, а много позже — хитом европейских синематек. Синефилы даже нарекли постановщика «корейским Хичкоком». Фильм, который пытается переснять главный герой «В паутине», как раз эту великую «Служанку» и напоминает больше прочих: юная ткачиха с фабрики заводит роман с женатым учителем музыки и постепенно разрушает его семью. Сходство, впрочем, условное — будущий шедевр своим безумным сюжетом (пауки-убийцы, инцест, кровная месть, вымогательство) напоминает об истоках всей фирменной корейской экспрессивной киножути.

«В паутине» состоит сразу из двух фильмов: черно-белого триллера с контрастными длинными тенями, проливным дождем, винтовыми лестницами и выразительными сверхкрупными планами и развеселой комедии положений о создании этого триллера. Киму и его команде, чтобы завершить съемки, приходится постоянно обманывать высоких студийных боссов и министерских чиновников, которые так и тянутся в заколоченный для пущей секретности павильон. Дух корейских 1970-х оказывается удивительно созвучен советской предоттепельной поре, консервативных начальников приходится забалтывать длинными речами про генеральную линию партии (в данном случае Ким хватается за соломинку, обещая, что финальный гибрид будет фильмом антикоммунистическим). Получается такая «Карнавальная ночь» по-корейски: чтобы создать что-то новое, стоит наврать с три короба, но для талантливого режиссера это вообще не проблема, а тест на профпригодность.

Производственные коллизии, прямо скажем, не выдающиеся и вполне предсказуемые, а самые смешные шутки связаны с явлениями покойного наставника Щина (с корейского «бог»), который так горит профессией, что даже самопроизвольно воспламеняется. Отъявленным синефилам и поклонникам корейского кино картина придется по вкусу — в конце концов, всегда увлекательно узнавать отсылки к культовым фильмам и погружаться в атмосферу фильмов, на которых выросли Ким Ки-дук, Пак Чхан-ук, Пон Джун-хо и прочие современные суперзвезды режиссуры. Но историй о муках творца в последние годы было столько, что, кажется, фестивальные любимцы просто не хотят видеть дальше собственного носа и выходить в мир где-то за границами киностудии. «Весь мир — кино» — метафора, конечно, универсальная, но слишком уж затертая.