«Тихое место: День первый»: Мертвые не умирают

В мировой прокат вышел фильм «Тихое место: День первый» — приквел хоррор-франшизы Джона Красински и одна из самых ожидаемых премьер лета. В этот раз картину снял не звезда «Офиса», а Майкл Сарноски, постановщик «Свиньи» с Николасом Кейджем. А в главных ролях — Лупита Нионго из «Мы» и Джозеф Куинн из «Очень странных дел». Рассказываем, как «День первый» оправдывает ожидания и почему это лучший фильм в серии.

Сэм (Лупита Нионго) — больная раком девушка, живущая в хосписе неподалеку от Нью-Йорка. Она потеряла весь интерес к жизни и просто дожидается неизбежной смерти. Заботливый медбрат Рубен (Алекс Вульф) везет ее в город посмотреть шоу марионеток, чтобы немного развеяться. Получается не очень: сразу после представления на Манхэттен нападают слепые пришельцы с чересчур развитым слухом.

Сэм выживает при первой атаке, но эвакуироваться с другими людьми не планирует. Вместе со своим котом Фродо (которого выдали для психологической поддержки) она отправляется в странствие по апокалиптическому Нью-Йорку, чтобы поесть пиццы из ресторана детства. По дороге девушка встречает потерявшегося британского студента Эрика (Джозеф Куинн). Он не знает, куда идти, поэтому решает просто следовать за Сэм и надеяться на лучшее.

Приквел, он же спин-офф концептуального хоррора о пришельцах с суперслухом, изначально должен был ставить Джефф Николс, автор «Мада» и «Укрытия». Но режиссер не сошелся со студией в видении, и в итоге теперь «День первый» соревнуется в прокате с другим фильмом Николса — «Байкерами». Новое «Тихое место» же в итоге поставил Майкл Сарноски — начинающий, но очень перспективный постановщик «Свиньи» с Николасом Кейджем.

«День первый» — очень правильный приквел. Он не эксплуатирует наследие оригинальной дилогии (из старых героев ненадолго появляется только Джимон Хонсу из сиквела), не пытается расширить лор серии и не находит глупые объяснения событиям, в объяснении не нуждающимся. Это совершенно отдельная история, которая, так уж получилось, происходит в том же мире. Можно смотреть ее как самостоятельный фильм — и ничего в смысловом плане не потеряете.

К тому же картина еще и интонационно не похожа на предшественников. «День первый» во многом напоминает дебют Сарноски: это тоже кино, которое на поверку оказывается совсем не тем, чего от него ждешь. «Свинья» по синопсису звучала как абсурдный боевик, эксплуатирующий успех «Джона Уика», — только вместо Киану Ривза там Николас Кейдж, главная звезда современного «странного» кино, а мстит герой не за собаку, а за, собственно, свинью. Но на самом деле это трогательная драма о человеке, потерявшем призвание, забурившемся в собственные травмы. Новое «Тихое место» начинается как громкий блокбастер, куда более масштабный, чем две части Джона Красински: инопланетяне атакуют густонаселенный Нью-Йорк, повсюду взрывы, крики, жуткое рычание и звон разбитого стекла. Но очень быстро кино стихает, фокусируется на одном человеке и странном квесте в поисках пиццы.

Сэм, прямо как Мэнни из «Ледникового периода», буквально идет против толпы — ей не нужны эвакуационные лодки, выживание интересует мало, потому что осталось в любом случае недолго. Взять героиней онкобольную девушку — вроде бы ужасная манипуляция, но Сарноски хватает такта, чтобы так не казалось. Напротив, решение выходит по-своему гениальным: мы редко видим апокалиптические хорроры, где протагонист совершенно не хочет, да и не видит смысла жить.

Движения в эту грустную историю привносит британец Эрик — он-то умирать совершенно не планирует. Да и кота Фродо жалко — намного сильнее, кстати, чем детей героев Красински и Блант в оригинальных двух фильмах (не переживайте, как и его тезка из «Властелина колец», кот с путешествием справится). Когда нужно, Сарноски включает блокбастерный режим: герои ползают по трубам и бегают по пустым улицам, спасаясь от кровожадных инопланетян. Кое-где выходит даже изобретательно — есть, например, пара сложносочиненных кадров с впечатляющими длинными дублями. Но всё же не покидает ощущение, что режиссера тяготит необходимость снимать экшен: это просто набор несвязанных ситуаций, которые герои должны пройти на пути к финальной точке. Они существуют постольку-поскольку — если бы Сарноски дали волю, он бы, может, вообще оставил монстров на периферии кадра.

Лучшие сцены фильма — камерные, лишенные какой-либо внешней эффектности. В одной Сэм и Эрик, неспособные выразить навалившиеся чувства, кричат в квартире, скрывая голоса за раскатами грома. В другой парень устраивает героине выступление в джаз-клубе, где когда-то играл на пианино ее отец. Музыку уже не исполнить, так что приходится импровизировать: Эрик показывает фокус и беззвучно складывает слова, будто он заправский конферансье. В оригинальном фильме вынужденная тишина символизировала абсолютную гармонию семьи, которой для взаимопонимания уже и не нужны слова. В «Дне первом» герои используют молчание города, чтобы наконец проникнуться его красотой: в вечном хаосе шумного мегаполиса это сделать невероятно сложно.

Здесь и кульминация — не какой-то большой поединок с пришельцами и даже не масштабная погоня (хотя что-то похожее в финале есть). Настоящий поворот сюжета происходит лишь внутри героев: Сэм, некогда успешная поэтесса, вместе с тягой к жизни потерявшая и свой литературный голос, учится вновь по-настоящему видеть мир. Жестокий, безлюдный и неприветливый, но лишенный всякой искусственной оболочки — первобытный, настоящий. Фильм обрамляют два стиха Сэм. В одном, озаглавленном «Дерьмо», она дает нелицеприятную оценку жизни в хосписе и ее обитателям: у этого, значит, одежда — дерьмо, а у этого — музыкальный вкус. В финале ее стих совсем другой: в нём указания, как ухаживать за Фродо. Жизнь побеждает смерть под вечный хит Нины Симон Feeling Good.