«Священный танец» с Лили Гладстоун: Мы с тобой одной крови

На Apple TV+ появилась драма «Священный танец». Главная звезда фильма — Лили Гладстоун, номинантка на «Оскар» за прошлогодний криминальный эпос Мартина Скорсезе «Убийцы цветочной луны». Это история отношений племянницы и тети, представительниц коренного населения Америки. Объясняем, почему не самый громкий фильм не стоит пропускать.

Джо (Лили Гладстоун) для 13-летней Роки (Изабель Дерой-Олсон) всегда была второй матерью. Когда сестра Джо и родная мать Роки пропала без вести, тетушка осталась единственным по-настоящему близким для девочки-подростка человеком. В их резервации каждый знает: если девушка из коренных народов исчезает — дело плохо, живой ее не найдут, да и искать никто не станет. Роки уверена, что мама обязательно вернется, ведь на носу пау-вау (традиционное собрание североамериканских индейцев с танцевальными соревнованиями), в котором они обязательно возьмут главный приз за танец матери и дочери. У Джо не хватает духу лишать племянницу надежды.

Вместо мамы спустя две недели на пороге их дома появляется белый отец Джо Фрэнк (Шей Уигэм), который вместе cо второй женой, тоже белой американкой, претендует на опекунство над Роки. У Джо против них нет шансов, и виной тому не только этническое происхождение, но и судимость за распространение наркотиков. Когда новые опекуны запрещают девочке ехать на пау-вау, тетка решается выкрасть Роки и вместе с ней отправиться на поиски сестры.

Игровой дебют документалистки из числа коренных американцев Эрики Тремблэ, показанный в прошлом году на «Сандэнсе», кажется, как и его героини, заточен в резервации. История взросления с похищениями, огнестрелом и бесконечными кражами — чем не сюжет для «Эйфории», но фокус на народе сенека-кайюга обрекает «Священный танец» оставаться в разделе недооцененных инди-хитов для киногурманов. Показательно, что славу Лили Гладстоун принесли «Убийцы цветочной луны», вышедшие спустя полгода, меж тем ее перформанс в «Священном танце» (как и ее молодой напарницы Изабель Дерой-Олсон) значительно превосходит в мастерстве ее же игру у Скорсезе, которого больше трагедии коренных народов волнует, как вдохновенно ДиКаприо и Де Ниро изображают отъявленных мерзавцев.

Тремблэ делает главным мотивом фильма странное двусмысленное положение коренных народов в американской системе правосудия — где-то на обочине, за пределами видимости. Девушки из сенека-кайюга для закона остаются невидимыми даже до своего официального исчезновения на заброшенных свалках или дне озера. Для Джо и Роки магазинные кражи и угон машин у зазевавшихся белых — повседневная рутина, ведь те, кого не защищает закон, также не видят причин, чтобы его уважать. Оказывается, популярная 100 лет назад коллизия фронтира из вестерна (мотив приграничной линии, перейдя которую, человек с пистолетом сам становится законом) в современной Америке всё еще не просто художественное преувеличение. Роки исчезает из поля видимости своих белых опекунов, что становится метафорой избавления от навязанного покровительства, насильного приобщения к чужой культуре (новая жена дедушки вместо пау-вау предлагает девочке заняться бальными танцами).

Усиленный непростыми внешними обстоятельствами мотив подросткового одиночества и незащищенности делает историю Роки намного острее и драматичнее, чем в других фильмах о взрослении. По сути, ей приходится выбирать между благополучием чуждого ей мира и своей неприкаянной, одинокой тетей Джо, которая, как и мать, может однажды не вернуться домой. Священный танец в память всех ушедших на пау-вау остается единственной твердой опорой для жителей резервации, в отсутствие карьерных перспектив и элементарной безопасности. То, с какой решимостью Роки держится своих корней (выбор для нее просто не стоит), — главный и, пожалуй, самый светлый луч надежды в истории коренных народов.

Второй значимый деколониальный поворот в картине — тот факт, что, в отличие от других подобных историй (взять хотя бы отличный зимний вестерн «Ветреная река» Тейлора Шеридана), у Тремблэ на экране не появляется никакой белый спаситель, восстанавливающий справедливость. Джо и ее брат-полицейский из резервации сами берутся за поиски пропавшей сестры, в то время как все пришлые чужаки только усугубляют ситуацию.

Если бы «Священный танец» снимали в Индии, получился бы блокбастер «RRR: Рядом ревет революция» С.С. Раджамули, в Италии — «Аккаттоне» Пьера Паоло Пазолини. В Америке в истории взросления на обочине закона нет ни революционного, ни мелодраматического запала обоих, лишь бунтарский дух и щемящая тоска по родной крови, в которой и надежда, и любовь, и счастье говорить на одном языке, а это уже не мало.