«Пациент № 1»: Мертвая хватка за власть

В ноябре фильм Резо Гигинеишвили («Заложники» и «Трезвый водитель») «Пациент № 1» наградили за лучшую работу художника-постановщика с формулировкой «За убедительное воссоздание атмосферы Советского Союза 1980-х» на фестивале «Темные ночи» в Таллине, а потом за лучшую режиссуру на киносмотре в Котбусе. Пока неизвестно, когда картина доберется до России. Рассказываем о важной исторической драме с выдающейся игрой Александра Филиппенко и последней ролью Инны Чуриковой.

Февраль 1984 года. Весь медперсонал больницы срочно собирают для встречи с представителями службы госбезопасности. Никто толком ничего не знает, поговаривают, что лечить будут какого-то иностранца. Ситуация оказывается еще интереснее — пациентом будет генеральный секретарь ЦК КПСС (Александр Филиппенко). К главному человеку в стране приставляют медсестру Сашу (Ольга Макеева). Опытный чекист Родионов (Игорь Черневич) выбирает девушку, поскольку она не болтлива, в Бога не верит и не задает лишних вопросов. Власти упорно винят врачей в состоянии генсека. Никто не хочет замечать, что пациент уже мало чем напоминает живого человека: он не может сам сходить в туалет, не в состоянии пройти и двух десятков шагов и путается в людях вокруг. На носу «выборы», так что стране всё равно нужно предъявить кандидата, хоть символ власти сомнительный. Однако в СССР верховный пост самостоятельно покидают крайне редко.

«Пациент № 1» продолжает новый этап в карьере Резо Гигинеишвили. Драма, как и «Заложники» о захвате самолета молодежью из привилегированных грузинских семей, описывает события 1980-х годов в СССР. В воздухе витают давно назревшие перемены, но власть по инерции продолжает действовать в том же режиме, что и всё послевоенное время. И неизвестно, сколько еще в подобном разлагающемся состоянии просуществует страна. Ни в «Пациенте № 1», ни в «Заложниках» невозможно узнать режиссера легкомысленных комедий «Трезвый водитель», «Жара» и «Без границ». Гигинеишвили замечательно удаются исторические драмы, в которых жизненно важно передать дух пыльной и почти беспросветной эпохи.

Формально «Пациент № 1» является грузинским фильмом, хотя снята картина на русском языке, а все главные роли исполнили отечественные актеры. Изумительно справляется со сложнейшей задачей Александр Филиппенко. Но настоящим проводником зрителей в мир больницы для важных пациентов становится медсестра Саша. Пока у актрисы Ольги Макеевой не было столь интересных образов. Сцены с участием медсестры добавляют живости и надежды в кино о буднях больного старика. Последнюю роль в картине Гигинеишвили исполнила Инна Чурикова.

Генсека не называют по имени, используются только инициалы К. У. За буквами можно вычислить Константина Устиновича Черненко, который чуть больше года управлял страной, в основном из больничной палаты. Но на самом деле режиссер рассказывал, что вдохновлялся личной историей, — автор ухаживал за умирающим отцом. Также влияние на постановщика оказали «Осень патриарха» Габриэля Гарсиа Маркеса, «Смерть Ивана Ильича» Льва Николаевича Толстого и легенда о царе Давиде, за которым на смертном одре ухаживала девушка. Правда, если правителя Израильского царства грели еще в постели, то у К. У. и Саши исключительно приятельские и уважительные отношения. Сценарий Гигинеишвили написал вместе с Александром Родионовым («Да и да», «Девятая» и «Море волнуется раз»).

Образ генсека на экране собирательный, ведь в 1980-е годы в Советском Союзе почти друг за другом хоронили Брежнева, Андропова и Черненко. Для института власти в коммунистическом государстве это был большой удар. Имидж генсеков был подпорчен и перед лицом иностранных партнеров, и в глазах советских граждан.

Врачи снова и снова отчитываются перед кагэбэшниками, что К. У. вот-вот выпишут, но на самом деле нет никакой уверенности, что букет болезней позволит генсеку когда-либо покинуть стены больницы. Глава государства благодаря слабой памяти каждый день просыпается с разным настроением. То он уже сам готовится помирать, то оптимистично рассуждает, что еще успеет послужить на благо отечеству. Позитивный настрой несколько сбивается после смерти приятеля и коллеги по президиуму Фёдора Семёновича. Пациенты мило обсуждают общие болячки и парфюм «Грегори Пек», но через несколько дней товарища генсека уже увозят в морг. Был веселый дедушка, а остались только тапочки.

Остается открытым вопрос, насколько сотрудники службы госбезопасности вообще хотят, чтобы первый человек страны покидал стены больницы. Никакой реальной властью он всё равно не обладает, является фигурой номинальной и удобной. Однажды в приливе сил К. У. даже просит довезти его до Кремля. После пары кругов по территории медицинского учреждения пациент засыпает и благополучно возвращается в палату. Можно обвинить авторов фильма в том, что они тоже несколько ходят по кругу, неуклонно двигаясь к неизбежному финалу. С другой стороны, это очень логичное и последовательное кино. Выбранная интонация не позволяет делать резкие движения в сторону, да и сюжет настолько абсурдно трагикомичный, но знакомый и реалистичный, что дополнительно хохмить совершенно не требуется.

Однажды генсека навещает жена. Правитель страны через несколько минут общения перестает ее узнавать. Супруга просит Родионова отпустить генсека домой, чтобы он спокойно умер в кругу семьи и хоть какое-то время провел вместе с внуками. Но всё человеческое давно выветрилось из государственных учреждений. Кому-то положено с важным видом сидеть за столами правительственных кабинетов, другие должны «управлять» страной с больничной койки. Любые изменения могут повалить громоздкую конструкцию на хилых ножках. За окном у больного снежная зима, весь фильм снят в приглушенных тонах, так что время в кинематографической реальности застыло раз и навсегда.

Конечно, Гигинеишвили хоронит не только конкретного человека, но и советский режим. Отжившие ритуалы никто не собирается отменять, система медленно съедает сама себя, отдаляя единственный возможный финал. А в это время где-то в Афганистане погибают молодые ребята, но едва ли диктатор в состоянии думать о чем-то, кроме собственных болячек. Тем более что все вокруг говорят: здоровье генсека — сокровище державы. Но ничто и никто не вечен. В мучениях уходит очередной наделенный властью старец. Перед временем и природой бессильны даже высокие советские чиновники.