«Одержимые злом»: Дьявол как инфекция

В подписке Okko стал доступен хоррор Демиана Руньи «Одержимые злом», впервые показанный на фестивале в Торонто и победивший в Ситжесе. Это история столкновения аргентинских фермеров с демонической сущностью. Заражение стремительно распространяется по сельской местности, но есть ли способ остановить зло? Рассказываем, стоит ли смотреть кровавый хоррор о мире, в который пришла большая беда.

С чего начинается путешествие в самые мрачные закоулки человеческого бытия? Нередко — с выстрела. Одной поздней ночью два брата-фермера Педро и Джими (Эсекьель Родригес и Демиан Саломон), потревоженные отдаленным ружейным грохотом, решают пойти на разведку. Утренние лучи ложатся на место происшествия: располовиненное тело (без верхней части), выпавшие органы, разбросанный по опушке скарб, состоящий из странных инструментов и записей. Среди пометок на бумагах братья обнаруживают упоминание своей пожилой соседки. Хладнокровно оглядев окрестности и отпустив несколько циничных комментариев, суровые фермеры идут выяснять детали предрассветной бойни. Никто пока не подозревает, что эти искореженные останки — знамение скорого апокалипсиса.

Дело в том, что женщина, упомянутая в бумагах убиенного, прячет у себя дома гнилого, по-другому — одержимого. И речь не о суевериях, витающих над окрестностями южноамериканской субурбии. Раздутое до невероятных размеров тело, из складок которого попеременно сочатся то гной, то кровь, — уродливый чехол для демонической сущности. Просто так прикончить несчастного носителя нельзя, так как кровожадный дух вырвется наружу и заберется в кого-то еще. Те оторванные ноги в лесу принадлежали чистильщику, как раз спецу по истреблению такой вот нечисти. Оказывается, местные жители уже сталкивались с дьявольской эпидемией. Заручившись поддержкой крупного землевладельца Руиса (Луис Цимбровски), братья загружают тело в багажник пикапа и отправляются на несколько сотен километров, чтобы сбросить сочащийся тюк со зловещей требухой где-нибудь в полях. Дальше всё как в жанровом этюде первокурсника из сценарной мастерской: путь, скорость, спор, не пойми откуда взявшийся посреди трассы велосипедист, занос — тело пропадает. Пространство тихих пригородов охватывает кровавый морок: фермеры стреляют в свой скот, беременные жены топором зарубают мужей, а следом и себя, домашние псы рвут на части детей. В общем, дело верное — адский вирус все-таки выбрался наружу.

«Одержимые злом» аргентинца Демиана Руньи — первый испаноязычный проект стримингового сервиса Shudder, специализирующегося на хоррорах. В отличие от большинства его проектов, этот случай особенный: таким критическим восторгам позавидует иной оскаровский лауреат. Однако преждевременно обольщаться не стоит.

Режиссер уже работал с темой одержимости, точно так же акцентируя внимание на ее телесных проявлениях: в «Последних вратах» дьявол ждал освобождения из человеческого желудка. Нагнетать жути через децентрализованные очаги хаоса ему тоже уже доводилось — в «Оцепеневших от страха» кошмар осаждал спальный район с нескольких сторон одновременно. Что в первом случае, что во втором, что в «Одержимых злом» Рунья кое-как совладал лишь с экспозицией. Учитывая амбициозность последнего проекта, к тому же построенного на самоповторах, это особенно печальный вердикт. Вместо того чтобы довести старые приемы до совершенства, он решил сплавить их друг с другом, не позаботившись о совместимости структур.

После того как горе-фермеры теряют одержимого, дальнейшее распутывание фабульного клубка суть масштабирование катастрофы. Однако низкобюджетная (в плохом смысле) камерность постановки быстро и явно нарушает стыковку с размахом идеи, увеличивающимся с каждой минутой. Эпидемия ползет вдоль проселочных дорог и лесных опушек, забирается в типовые загородные дома, число зараженных растет, а с ними — и градус безумия. Рунья повышает ставки, пока наконец не оказывается в ситуации, когда теряет контроль над собственным материалом. Герои, фантастически тупеющие на глазах, мечутся по однообразному ландшафту, на ходу проговаривая всё новые и новые вводные. В какой-то момент даже составляется сухой ряд правил, которым должен следовать каждый человек, чтобы не превратиться в гниющий кокон для демона. Коль уж они призваны пояснить систему экранного мира — то почему даются в середине фильма? Причем сам же мир уже нарушал их до этого и будет нарушать после.

Кроме того, здесь попросту слишком много стыдных оплошностей, как драматургических, так и чисто технических. Почему один из ключевых героев, неимоверное число раз слышавший о предыдущей волне одержимости, став непосредственным свидетелем сатанинской кровавой бани, вдруг начинает сомневаться в реальности происходящего? Где визуальная доминанта? А почему такой монтаж, в конце концов? Стоит держать в голове, что все эти претензии предъявляются не очередному арт-хоррору от студии А24, а малобюджетной аргентинской мясорубке, украсившей бы любой грайндхаусный репертуар. Что само по себе уже говорит о многом. Однако к чему эта пелена свирепого тона, со всеми насупленными сентенциями о мертвом Боге, ушедшей религиозной эпохе, о детях, которые всегда тянутся ко злу? Ведь под ней скрывается суетливый и утомительный трэш.

Даже впечатляющие придумки стреляют вхолостую. «Зло путается в сознании аутиста», — плодотворная для дальнейшей кинематографической разработки фраза и довольно мощная концепция. Однако Рунья уделяет любопытной линии преступно мало внимания, по сути, лишь наскоро подготавливая финальный панч. Оттого последняя сцена и выглядит приклеенной — после такого количества фальшивых эффектов и сюжетных провисаний настоящий эмоциональный надрыв кажется одновременно и искусственно подсвеченным, и блеклым.

Для тех, кто, подобно лирическому герою Маяковского, любит смотреть, как умирают дети, есть куда более толковая хоррор-альтернатива — недавний фильм датчанина Кристиана Тафдрупа «Не говори никому», который как раз работал с одним приемом, зато виртуозно его пересобирал. Тот стилистически безупречный нигилистский кинотрактат всего лишь прикидывался пыточным порно, а в случае с хоррором Руньи всё наоборот.