«Красное небо»: Нежность лета и пылающие небеса

В рамках конкурсной программы Берлинского фестиваля состоялась премьера картины Кристиана Петцольда «Красное небо». Каким получился новый фильм классика Берлинской школы, с места событий рассказывает Ирина Марголина.

За кадром разносится стремительная и чувственная музыка, по окну машины бежит отражение листвы. Двое друзей, Феликс (Лэнгстон Уйбель) и Леон (Томас Шуберт), мчатся навстречу приключениям. Правда, недолго: машина ломается на безлюдной дороге, и приятели с багажом наперевес отправляются пешком. Их ждут летний домик, курортный город и работа: Леону нужно отшлифовать свой роман, а Феликсу — соорудить какое-то вменяемое фото-портфолио. И странно в этой завязке всё. Странно для Петцольда.

Свой первый художественный фильм Кристиан Петцольд выпустил еще в 2000 году и с тех пор успел крепко обосноваться в современной истории немецкого кино. Не только как один из основателей Берлинской школы, но и как режиссер, который снимает фильмы про Германию. В его «Ундине» (2020) действие разворачивается в современном Берлине, «Феникс» (2014) рассказывает о Берлине послевоенном, а «Йелла» (2007) и «Йерихов» (2008) — о безликих немецких дорогах и неприметных городках, их укладе, тишине и отчужденности. Да и герои Петцольда обычно неразговорчивые, сосредоточенные, тревожные. Леон в «Красном небе» тоже очень тревожен. Это становится понятно, как только он вместе с Феликсом добирается до летнего домика, но его невротическая тревожность совсем иного толка. Леон куда больше напоминает героев Вуди Аллена и постоянно попадает в комические ситуации. Оказывается, Петцольд отлично умеет снимать романтическую комедию! 

В «Красном небе» режиссер не просто изменил своим уже привычным главным героиням, он создал уморительный образ человека, который сам доставляет себе неприятности. И, судя по всему, он ему как родной: «Все мои герои имеют дело с проблемами, которые существуют только у них в голове, но здесь и вправду образ Леона был мне крайне близок. У меня и у самого был период, когда я, снимая свой второй фильм для телевидения, „Куба либре“, не просто работал, но еще и изображал из себя режиссера. Это было утомительно, да и фильм не получился. И Леон такой же, он пишет роман и делает вид, что он писатель. Его роман называется „Клаб-сэндвич“, и это плохой роман. Понимаете, „Куба либре“ и „Клаб-сэндвич“ — это что-то, что можно вместе заказать в номер отеля, это нас с героем роднит. Мне было очень легко объяснить Томасу Шуберту [играет Леона] его роль», — прокомментировал Петцольд на пресс-конференции столь разительные перемены.

А еще пошутил, что у французов и американцев есть отдельный жанр — «летний фильм», а в Германии — только истории о том, как немецкие студенты возвращаются на каникулах домой и сообщают родителям, что сменили ориентацию. И Петцольд берется исправлять ситуацию: снимает фильм о молодых людях, которые ведут беспечные беседы, купаются в море, пьют вино и влюбляются друг в друга. Да, влюбляться есть в кого. Оказывается, что домик не пустует: в нем расположилась загадочная мороженщица Надя (Паула Бер). Она и становится для Леона главным раздражающим фактором. Но образная система фильма ромкомом далеко не исчерпывается: и, помимо шуток про гуляш (мы всё еще в Германии), Петцольд умудряется рассказать о чем-то большем, сильно большем. 

На фоне этого скромного торжества жизни — совместных ужинов, прогулок и перебранок — происходит страшное. Горят леса. В одной из сцен герои забираются ночью на крышу дома и смотрят, как за горизонтом пылает красным небо. С этого момента всё становится качественно иным. Петцольд не оставляет своих героев, они всё так же увлечены делами и разговорами, но теперь за ними проступает общий план. Природа вступает в свои права, и человек оказывается перед ней бессилен. Cнова вместо прежних асфальтовых автострад, бетонных городских площадей и замкнутых героев Петцольд дает горящие цвета и сердца. Надя цитирует Гейне, и моментально место курортной романтики занимают глубокие чувства. Природная агония сливается с агонией чувств.

Петцольд в конкурсной программе не единственный, кто, обладая статусом признанного немецкого режиссера, представляет свою новую картину. Участвуют в конкурсе и Ангела Шанелек (тоже представительница Берлинской школы) с фильмом «Музыка», и Маргарете фон Тротта (и вовсе классик, начинала еще в 1970-е) с картиной «Ингеборг Бахман: Путешествие в пустыню». Обе режиссерки предлагают сложное интеллектуальное кино, которое лишь подтверждает их статус и вполне соответствует стилистике прежних картин. Такое кино требует усилий и вознаграждает за них смыслами. Фильм Петцольда, отстоящий от других его работ, пронизанный жизнью, воздухом и трепетом, становится настоящим праздником. Смыслов там не меньше, но уж точно никаких усилий не понадобится, чтобы понять и полюбить это кино.