«Клуб Зеро» с Мией Васиковска: Общество чистых тарелок будущего

В российский прокат выходит «Клуб Зеро» — диковинный фильм с прошлогоднего конкурса Канн, который точно не стоит пропускать. Рассказываем про не то притчу, не то шутку Джессики Хауснер об анорексии как о духовном пути, от которой мороз по коже.

Школа-интернат для умных детей. Один из факультативов посвящен осознанному питанию, кружок ведет вдохновленная мисс Новак (Миа Васиковска). При ней всегда тихая улыбка, травяной чай и ободряющие слова. Никакой аргументации в ее речах нет, только «на самом деле это полезно», «правда в том, что ты хороший мальчик». Мисс Новак обворожила даже директрису, а дети ее просто обожают.

«Учение» мисс Новак сводится к тому, что лучше есть меньше. Начать с уже известного веганства и моносыроедения. Затем ребятам под «большим секретом» сообщается, что самое прекрасное — не есть вовсе. Идеологическая подоплека — в благе планеты, а потом — прямо в «вечной жизни», которую отказавшиеся от еды да обрящут, в отличие от сделавших из еды культ рабов капиталистического тельца.

У австрийки Джессики Хауснер получился камерный, по большей части интерьерный фильм, где почти всё действие сосредоточено в школе на несколько детей да в их квартирках. Внешне учебное заведение и пространство вокруг неуловимо напоминают какой-то советский академгородок — бетонные сады элоев без морлоков. Условность недалекого беспроблемного будущего.

Хауснер, работавшая в юности на съемочной площадке «Забавных игр» Михаэля Ханеке, эстетически наследует учителю и его собратьям по мизантропическому еврокино: Рубену Эстлунду, былому Йоргосу Лантимосу. Насыщенная палитра, от канареечных футболок школьной формы и однотонных нарядов мисс Новак до декораций прокофьевского «Пети и волка» на школьной сцене, всё равно кажется здесь чуть холодной, а симметрия кадра — навязчиво-тревожной. В финале всё сольется в идеальный кадр, отсылающий к пляске смерти в «Седьмой печати» Бергмана.

Это фильм о смерти и культе смерти на разных уровнях. Абсолютный зеро, от которого пойдет новое начало. Последний кадр оставшихся в дураках взрослых навевает воспоминания о тайной вечере, только столы здесь пусты. Еда, совместная трапеза еще остаются в нашем представлении последним бастионом сакрального, отказ от еды должен предполагать не просто смерть, но смерть в полной разобщенности — или, опять же, рождение в новой общности.

Парадокс, который внушает школьникам мисс Новак, стоит его принять единожды на веру, оказывается для адепта убедительным абсолютно. До степени не просто морения себя голодом, но до извержения и последующего поедания собственной рвоты, что делает одна из героинь, — привет «Южному Парку».

Еда, как не трудно догадаться, еще и эвфемизм секса. Подростки в «Клубе Зеро» потрясающе целомудренны, и единственный поцелуй в картине не удается, потому что мальчика отвращает идущий от девочки предательский запах еды. У этого же мальчика — балетного танцора, кстати — компрометирующие отношения с мисс Новак, но, судя по всему, тоже абсолютно асексуальные.

Странные дети противопоставлены узнаваемо растерянным взрослым. Они и говорят иначе: либо новоязом лозунгов, либо банальностями-констатациями, как в абсурдистской пьесе. «Мисс Новак тебе поможет». «Может, я не хочу быть как все? — Не удивляйся, что ты никому не нравишься». Схематичность завербованных детей можно бы отнести к художественным недостаткам фильма, но именно условность делает их, пожалуй, убедительнее. Она подчеркивает страх взрослых перед племенем незнакомым.

Не всегда убедительна, увы, Миа Васиковска в главной роли. Иногда она вроде мисс Рэтчед из «Пролетая над гнездом кукушки», холодная пустота Системы в личине сухой старой девы. Иногда — вроде бы искренняя тридцатилетняя приверженка нью-эйджа, сама плохо понимающая, что делает. Власть ее над умами как-то эфемерна.

Однако сама идея вовлечения подростков в некое благое Дело как материал для антиутопии по-прежнему плодотворна. Дети на самом деле жуткие конформисты. Им нужен учитель-тиран, чтобы оформиться в Антуана Дуанеля или в бунтарей «Клуба „Завтрак“». Пережив этот период, юноши и девушки вырастут в копии своих родителей. А вот учителя-лидеры, все эти Викниксоры или О-Капитан Робина Уильямса из «Общества мертвых поэтов», забирают детей, как крысоловы, из привычного мира, чтобы сделать кем-то другими.

Наш интеллигентный зритель, конечно, вспомнит в связи с «Клубом Зеро» «Гадких лебедей» братьев Стругацких. Шутка в том, что конец мира, как знали его взрослые, необязательно связан с особенно драматическими событиями. Не всегда гадкие мокрецы или патриотические организации имени Вождя приходят по детские души — иногда милые тетушки из школьного кружка, с теплыми руками и травяным чаем. И говорят они правильные вещи: про Планету, которая так страдает от нашего безразличия. Про вездесущую Осознанность. Про здоровье тела и души. Всё, что мы не доели, останется им.