«Эмили»: На грозовом фронте без перемен

В подписке Okko теперь доступна биографическая драма «Эмили». Звезда сериала «Сексуальное просвещение» Эмма Маккей перевоплощается в Эмили Бронте — среднюю и, вероятно, самую талантливую из трех знаменитых сестер-писательниц. В России больше известна старшая сестра Шарлотта, автор «Джейн Эйр». Эмили же прославилась романом «Грозовой перевал», который стал ее единственным большим произведением. Фильм Фрэнсис О’Коннор с нуля воссоздает его историю.

«Как ты его написала? — спрашивает у умирающей Эмили Бронте ее сестра Шарлотта. — Как ты написала „Грозовой перевал“?» Ответу на этот вопрос и будет посвящен фильм. Эмили предстанет в нем как самая замкнутая и нелюдимая из трех сестер, вошедших в историю британской литературы. Пока старшая Шарлотта (Александра Доулинг) получает образование в надежде стать учительницей, а младшая Энн (Амелия Гетинг) готовится повторить ее путь, средняя Эмили (Эмма Маккей) в одиночестве бродит по вересковым пустошам, разглядывает могилы на местном кладбище и сочиняет сказки о воображаемом королевстве Гондал. В отличие от сестер, она не хочет покидать родной Йоркшир. Общество чужих людей ее тяготит. Соседи за глаза называют ее странной, строгий отец-священник (Эдриан Данбар) постоянно недоволен ее поведением, заменившая мать тетушка (Джемма Джонс), кажется, считает девушку пригодной только к ведению домашнего хозяйства.

По-настоящему понимает и принимает Эмили лишь ее брат Бренуэлл (Финн Уайтхед) — несостоявшийся художник, который пишет стихи и мнит себя вторым Байроном. С ним можно весело кататься в траве, громко кричать и ловить эхо среди зеленых холмов, а также тайно заглядывать по ночам в окна соседских домов. Семейную идиллию рушит появление еще одного мужчины — курата Уильяма Уэйтмана (Оливер Джексон-Коэн), выпускника Оксфорда, нанятого помощником к отцу сестер. Он возьмется давать Эмили уроки французского, и эти занятия быстро перерастут в отнюдь не платонический роман.

Подсказку к тому, как постановщица (и действующая актриса) Фрэнсис О’Коннор намерена трактовать биографию героини, можно увидеть уже на первых минутах фильма. Камера выхватывает лежащие на столике экземпляры недавно вышедшего из печати романа «Грозовой перевал». На корешке четко видно имя автора: Эмили Бронте. В реальности такого, конечно, быть не могло. Сестры, творившие в середине XIX века, вынуждены были подписывать свои ранние произведения мужскими именами — в противном случае их просто не принимали бы всерьез. «Грозовой перевал» Эмили издала под псевдонимом Эллис Белл.

Таким же вымыслом является большая часть событий картины, включая связь средней сестры Бронте с Уильямом Уэйтманом (этот человек был вхож в семейный круг, но, по мнению исследователей, если и питал к кому-то чувства, то вовсе не к Эмили, а к младшей Энн). Пуристы от литературы наверняка еще не раз обвинят О’Коннор в искажении фактов, но правда заключается в том, что биография Эмили действительно открыта к интерпретациям. О ее жизни известно очень мало, у нее почти не было друзей, а образ после смерти был во многом мифологизирован Шарлоттой, которую трудно признать объективной рассказчицей.

Фильм соединяет сразу несколько жанров. Это и история любви с трагической развязкой, и роман воспитания, в котором неловкая закрытая девушка формируется как личность и в итоге становится писательницей, и даже отчасти готический триллер. О’Коннор отдает должное викторианской эпохе с ее повышенным интересом к потустороннему. Один из центральных эпизодов картины — сеанс спиритизма, на котором Эмили надевает жутковатую белую маску и начинает беседовать с сестрами и братом от лица умершей матери.

В том, что ей и в жизни было свойственно мистическое восприятие мира, нет никаких сомнений. Каждая страница «Грозового перевала» пропитана ощущением ужаса перед загадочной природой человека, способного одновременно и на самопожертвование, и на убийство. Кроме того, в фильме, как и в книге, особую роль играет пейзаж. Эмили любуется расцветающим вереском, слушает шум дождя, подставляет лицо ледяному ветру и пристально всматривается в туман, окутавший кроны деревьев, — каждое из погодных состояний рифмуется с ее собственными переживаниями.

Правда, источниками ее вдохновения всё же становятся люди. В попытке понять, как Эмили Бронте удалось создать «Грозовой перевал», О’Коннор приходит к самой примитивной из версий. Писательница, слегка перемешав события, якобы просто вывела себя в образе Кэтрин Эрншо, брата Бренуэлла — в образе Хитклиффа, а любовника Уэйтмана — в образе Эдгара Линтона. Отдельные сцены из романа повторяются в фильме, окончательно закрепляя эту интерпретацию. Параллельно постановщица всячески дает понять, что нелюдимость Эмили на самом деле была признаком внутренней свободы: она хотела остаться собой и потому отказывалась подчиняться общественным нормам. Неясно, впрочем, как эта декларируемая свобода сочетается с тем, что творчество, жизнь и даже смерть героини целиком определяются отношениями с единственными мужчинами-ровесниками, которые бывали в ее доме.

В результате построенный на фантазии фильм, несмотря на всю свою визуальную красоту, потрясающие костюмы и замечательную актерскую работу Эммы Маккей, по замыслу выглядит даже скромнее, чем страница Эмили Бронте в «Википедии». Загадка создательницы «Грозового перевала» так и остается неразгаданной. Существует множество фильмов, в которых женщина берет в руки перо после неудачного романа. Куда интереснее было бы увидеть картину, где юная героиня, почти не выезжавшая из родной деревни и не имевшая близких друзей вне семьи, вдруг пишет книгу о бурных страстях, которая становится классикой литературы и читается на одном дыхании даже полтора столетия спустя. Как пробуждается такой талант? Как крепнет сила такого воображения? Как вообще получилось, что под одной крышей выросли сразу три большие писательницы, начавшие сочинять еще в раннем детстве? Ответов на эти вопросы «Эмили» не дает. Рождение женщины-творца по-прежнему проще всего объяснить либо творческой завистью, либо романтическим сексом в стоге сена.