«Оскар-2022»: Лучшая режиссура

Традиционно одной из самых престижных номинаций премии «Оскар» является «Лучшая режиссура». Состав участников в этом году впечатляющий и пестрый. На награду претендуют Стивен Спилберг, Пол Томас Андерсон, Джейн Кэмпион, Кеннет Брана и Рюсукэ Хамагути. Разбираемся, за что их номинировали и какие у них шансы на победу.

Фаворит премии в номинации «Лучшая режиссура» — безусловно, Пол Томас Андерсон. И потому, что он является едва ли не самым значительным режиссером современного американского кино, и потому что до сих пор ни одного «Оскара» в его копилке — как ни парадоксально — нет. Если все-таки на сей раз Андерсона награда найдет — будет и честно, и символично. Потому что получит он статуэтку за самый свой легкий, солнечный фильм. К тому же посвященный кинематографу — при желании «Пиццу» можно считать признанием в любви старому кино и временам, когда Голливуд по праву называли «фабрикой грез».

Герои «Пиццы» — подростки: предприимчивый тинейджер Гэри Вэлентайн и его новая подружка, замкнутая и задумчивая Алана. Гэри, несмотря на юный возраст, уже снялся в нескольких успешных фильмах и успел заработать неплохие деньги в бизнесе. Он вообще уверен в себе, а потому легко меняет сферу деятельности. Алана, несмотря на вполне зрелые годы, всё еще не знает, с чем хочет связать свою жизнь. Между подростками начинается что-то, отдаленно напоминающее роман. Но эта история Андерсону, как обычно, нужна лишь как связующая нить для самого главного. Импрессионистских зарисовок, вольных импровизаций, беззаботных этюдов на заданную тему. Есть здесь и комические сцены из жизни голливудских звезд, и полные драматизма крохотные фильмы-катастрофы, и ромкомы. Кажется, вся мыслимая гамма чувств, эмоций, жанров, стилей и форматов.

Конечно, рядом с эпической «Нефтью» или даже полной лиризма «Призрачной нитью» «Лакричная пицца» кажется безделушкой, уж слишком простецкой и ностальгической вещицей для такого серьезного автора, как Андерсон. Но, с другой стороны, никакая другая лента режиссера (за исключением разве что совсем ранних «Ночей в стиле буги») не была такой открытой зрителю, настолько ясной и кристально чистой.

Если Андерсону «Оскар» может достаться по сумме заслуг, то автору «Белфаста» Кеннету Бране — за невероятное и неожиданное перерождение. Будучи выдающимся актером и режиссером, до сих пор Брана снимал лишь старательные экранизации чужих сюжетов: шекспировских трагедий, детективов Агаты Кристи, комиксов Marvel, в конце концов. Казалось бы, от режиссера, который занимается подобным ремеслом больше тридцати лет, ожидать чего-то большого и неожиданного не стоит. Да, актер он большой, но как автор не может преодолеть порог старательного и аккуратного господина оформителя. Тем неожиданнее тот трюк, который Брана проделывает в «Белфасте». Он впервые сам написал сценарий — причем на основе собственной биографии.

Главный герой картины — маленький житель Белфаста Бадди. Его детство, как и юность самого Браны, приходится на кровавое и страшное время, период жестокой гражданской войны на улицах города: между католиками-ирландцами и протестантами-англичанами. Брана здесь не просто показывает большую историю глазами маленького человека: белфастские беспорядки в этой картине превращаются в нечто большее, чем политический катаклизм. Это в чистом виде крушение мира, насильственное взросление, принуждение принимать трудные решения в самом нежном возрасте. В черно-белой гамме, с элементами ретро и ностальгии режиссер бесстрашно показывает жестокие уличные бои, разгул преступности, терроризм. А главное — «Белфаст» именно сейчас, в момент кровавого противостояния, ломки устоев, жестоких перемен выглядит лентой страшно актуальной, точной и просто очень нужной каждому зрителю. За что еще награждать «Оскаром», если не за это.

Еще один тяжеловес среди номинантов премии «Оскар» в категории «Лучшая работа режиссера» — Джейн Кэмпион. Самая известная ее работа — суперхит начала 90-х «Пианино». Среди его многочисленных наград и 3 «Оскара». Как у любого классика, у Кэмпион есть свой узнаваемый стиль: она мастерски воспроизводит на экране прошлое во всей его полноте, с особым ароматом и атмосферой, стилем и духом.

Во «Власти пса» этот стиль сталкивается с достаточно необычным материалом — романом Томаса Сэвиджа, написанным в 1960-е годы и ставшим большим событием в культурной жизни Америки. Главный герой — и книги, и фильма — состоятельный владелец ранчо посреди бескрайних степей Монтаны, который привык сдерживать все свои эмоции. И эта сдержанность и брутальность понемногу превращают его в настоящее чудовище, заставляют его третировать собственного брата, его новую жену, ее сына от предыдущего брака. Эту полную драматизма историю Кэмпион решает в вязком, даже медитативном ритме, сосредотачивается не на страстях, а на выжженной солнцем земле, мрачных видах фермы, полумгле интерьеров старого дома.

Еще одна стопроцентная удача Кэмпион — выбор исполнителя главной роли. Бенедикт Камбербэтч играет не усатое чудище, а ранимого, замкнутого, скрытного мужчину, способного, тем не менее, и любить, и привязываться. Актер показывает неожиданную эволюцию своего персонажа, раскрытие самых неожиданных черт, и сам по себе этот процесс — отдельное шоу.

Еще один тяжеловес — японец Рюсукэ Хамагути. Его новая режиссерская работа уже получила «Золотой глобус» и премию Британской киноакадемии как лучшая лента на иностранном языке, но имеет все шансы получить и «Оскар» в номинации за лучшую режиссуру. Хамагути — автор значительный: его предыдущие картины, среди них «Асако 1 и 2» и «Случайность и загадка», впечатляли и неординарными, хитро скроенными сюжетами-головоломками, и очень энергичной режиссурой. «Сядь за руль» же — даже по сравнению с ними — вещь и очень зрелая, и внушительная (даже по хронометражу, без малого три часа), и виртуозно разыгранная.

В основе сюжета — одноименный рассказ Харуки Мураками, который Хамагути мастерски превратил в настоящую камерную эпопею. Ранее подобный же трюк проделал корее Ли Чхан-дон в «Пылающем». Главный герой — театральный режиссер, который приезжает в Хиросиму, чтобы поставить чеховского «Дядю Ваню». Незадолго до этого событий у него умерла изменявшая ему жена. Правда, о неверности супруги деликатно умалчивали. Заодно герой случайно знакомится с девушкой-шофером, которая должна возить его на репетиции. Неожиданно это знакомство переворачивает всю жизнь режиссера и заставляет совершенно иначе взглянуть на окружающий мир.

Хамагути в «Сядь за руль моей машины» демонстрирует редчайшее сочетание мегаломании и выверенности стиля. Казалось бы, задача невыполнимая: реализовать вообще весь потенциал, заложенный в сюжете: от трагической предыстории героя до отсылок к чеховской пьесе и еще множеству произведений мировой литературы и драматургии. Это не говоря уже о весьма символичном месте действия. При этом Хамагути мастерски сводит весь этот миллион тончайших ниточек в единое целое. За тем, как он это делает, уже можно наблюдать бесконечно. Не говоря уже о том, что камерную драму о постановке спектакля режиссер умудряется превратить в зрелищное, завораживающее шоу. Да и чеховский вечный текст на японской почве играет новыми актуальными красками.

В некоторой степени свадебным генералом в списке претендентов на «Оскар» выглядит Стивен Спилберг, живой классик, божество мировой киноиндустрии, который совершает чудо, продолжая активно работать. Тем более, что у него уже есть 2 «Оскара» за режиссуру — за «Список Шиндлера» и «Спасти рядового Райана». Конечно, он может получить и третью статуэтку — тем более, что в «Вестсайдской истории» показал способность перерождаться и меняться (тоже — чем не чудо для художника на восьмом десятке лет?).

«Вестсайдская история» — новая версия старого мюзикла, культовой пьесы, спектакля и фильма послевоенной Америки. В 1957 году на Бродвее громыхнула смелая и радикальная музыкальная драма о Ромео и Джульетте жестокого мира Нью-Йорка. Мальчик из местной криминальной банды и девочка из враждующего клана уличных хулиганов-латиноамериканцев влюбляются друг в друга, но жестокое противостояние двух банд их светлые чувства стирает в порошок. Пьеса ставилась по всему миру, стала основой для одноименного фильма — и теперь осталась в прошлом, как культовое произведение массовой культуры полувековой давности. От Спилберга, на чью юность пришлась слава «Вестсайдской истории», можно было бы ждать ностальгии по временам, когда латинские ритмы дарили свободу, а разговор о расовой ненависти был революционным. Но режиссер показал редчайшее умение быть современным. «Историю» он смог сделать по-настоящему актуальной пьесой об эмансипации и культурном трансфере, а уж тема расовой вражды здесь прямо-таки пугающе созвучна духу времени.