Чем впечатляет якутское кино

В Республике Саха — кинобум: ранее якутские картины выигрывали Московский кинофестиваль, теперь новый хоррор режиссера Дмитрия Давыдова «Пугало» попал в программу «Кинотавра», впервые в истории фестиваля, и сразу получил главный приз. Вслед за этим якутам покорился и второй по значимости отечественный смотр — «Окно в Европу» в Выборге. Его выиграла картина «Черный снег» Степана Бурнашева.

Про якутское кино пишут примерно одно и то же. Что это самобытные региональные фильмы, снятые за микроскопические деньги (больших не находится), часто — с непрофессиональными актерами, декораций не строят — выбирают живописную натуру, которой в Республике Саха полно. Что якутские фильмы становятся хитами в национальном прокате, а в общероссийский просто не выходят — прокатчики боятся, что непонятное кино с непривычными и незнакомыми лицами денег не соберет. Что нужно поддержать региональный кинобум фестивальными призами.

Но якуты не нуждаются в снисходительном отношении. Их кинематография абсолютно самодостаточна, не придерживается общих течений, тенденций и волн, по факту не нуждается во внешнем анализе. Напротив, это мы нуждаемся в ней, в этой свежей крови, в этих режиссерах, которые готовы снимать мастерски в самых аскетичных условиях. У нас никогда не будет столько денег и возможностей, сколько есть в Голливуде, мы обречены на периферийность — поэтому пора бы прикинуть, как существовать в таких условиях, а не пытаться бесконечно догонять и перегонять Запад. Не стоит думать, что якуты предоставлены сами себе — программы из их фильмов демонстрировались уже сразу на нескольких международных фестивалях, включая Берлинский и Пусанский, и только потом российские отборщики снизошли до республики на Дальнем Востоке и взяли их работы в московские и сочинские конкурсы, где те сразу и победили.

Вот три главных якутских фильма с громкой фестивальной судьбой — и еще несколько для внеклассного просмотра.

Вообще ничто не предвещало якутской доминации сразу на двух важнейших отечественных смотрах 2020 года. И все же очень справедливо, что оба этих фильма (и «Пугало», и «Черный снег») вышли в один год. Во-первых, они связаны одним соавтором: многостаночник якутского кино Степан Бурнашев, на прочих картинах выступавший режиссером, продюсером и актером, дебютировал на постпродакшене «Пугала» в качестве монтажера. Во-вторых, и тут, и там нам предлагаются работы, крайне художественно и очень по-якутски переосмысляющие различные узкие жанры.

«Черный снег» — это такая крайне вольная интерпретация фабулы «127 часов» Дэнни Бойла в прегрустных обстоятельствах российской вечной мерзлоты — климатической и душевной. Главный герой — вовсе не хипстер-альпинист наподобие персонажа Джеймса Франко, это человек рабочий и работящий, пусть и не совсем чистых помыслов. Дальнобойщик Гоша развозит по селам паленую водку в ящиках на своем грузовике, по дороге еще и умудряется выменять несколько десятков бутылок на оленьи туши — так получается прибыльнее. Разумеется, не все так просто в этой истории. Из социальной драмы она быстро превращается в пугающе натуралистичный камерный триллер, притом под открытым небом — во время ремонта грузовика ладонь Гоши оказывается прижата к земле колесом, и выбраться, казалось бы, не получится никак.

Обратите внимание, насколько по-разному осознают свою реальность Давыдов в «Пугале» и Бурнашев (он здесь режиссер, сценарист и продюсер) в «Черном снеге». Эти фильмы, наверное, невозможно было бы снять ни в каком другом российском регионе (и наверняка ни в какой другой стране), но по разным причинам: если «Пугало» плоть от плоти завязан на шаманских и знахарских традициях народа, то «Черный снег» опирается лишь на экономическое состояние республики, которая кормит своими очень полезными ископаемыми всю страну, ничего не оставляя себе. Отсюда и обреченность второй половины и финала фильма — Бурнашев гиперболизирует и экранизирует то ощущение тотальной безысходности, которое знакомо каждому в этой бесконечной снежной пустыне.

Новый флагманский фильм якутской кинематографии победил на «Кинотавре»-2020, и совершенно заслуженно. Эта картина выглядела куда более мастерской на фоне остальных столичных работ, на которые потратили денег в десятки раз больше.

Это бесконечно увлекательная мистическая драма о сельской целительнице (в главной роли известная, опять же только в Якутии, певица Валентина Романова-Чыскыырай) без имени, роду и племени, проклинаемая и побиваемая своими же пациентами, которых она чудесным образом спасает от любых хворей. Как именно — в фильме почти не показывается. Таинственная знахарка постоянно пьет, страдает после каждого акта врачевания, словно забирает себе чужие болезни. Начало фильма напоминает о лучших хоррор-работах Кроненберга и Карпентера. В кровавом и мрачном финале мы, впрочем, узнаем, что же гложет несчастное Пугало, почему она не может нормально жить.

Завораживающий фильм, в котором есть и потустороннее, и житейское. «Пугало» — маленький шедевр, не утомляющий длинным хронометражем (идет всего 70 минут, ничего лишнего), впечатляющий новым переложением знакомого сюжета об изгое.

Первый фильм Дмитрия Давыдова тоже заслуживает пристального внимания — медленная, вдумчивая, философская картина «Костер на ветру» про старика-сенсея, который собирается отомстить за смерть сына и параллельно учит ремеслам местного беспризорника.

Потрясающая вещь, московским кинематографистам такая завязка даже в голову бы не пришла.

Где-то посреди бескрайнего снежного ничто живут двое — пожилая семейная пара, потерявшая своего сына. На дворе — 1930-е годы, но об этом поначалу можно и не догадаться — уклад жизни подобных семей не менялся веками. Впрочем, когда в таежную хижину заходит излишне инициативный и энергичный якут-комсомолец, становится понятно, что в стране идут большие и пугающие перемены. Одновременно с этим рядом со стариками на дереве селится орел, и тогда Микиппэр и Оппуос (вообще якутов долго называли исконными русскими именами — режиссера этого фильма зовут Эдуард Новиков — но теперь якутские фамилии возвращаются в оборот) решают его подкармливать, потому что думают, что душа их сына переродилась в птице. Находятся и другие объяснения этому визиту: так, Оппуос считает, что это месть богов — Микиппэр однажды разгромил орлиное гнездо. А зрители также понимают, что для режиссера визит орла — это символ неожиданных и болезненных исторических перемен, которые коснутся и сельчан.

Одну из главных ролей сыграл потрясающий возрастной артист Степан Петров, который, разумеется, актерскому мастерству никогда не учился, работал всю жизнь водителем в колхозе, а для души ходил в местный драмкружок. Орел, кстати, не нарисованный, а совершенно живой и пернатый. В титрах любовно обозначено, что царь-птицу сыграл беркут по кличке Тумара.

«Царь-птица» — почти идеальное якутское кино, в котором переплетаются новые исторические реалии и традиционные верования, исконный лиризм тундры и интеллигентность больших городов. Старомодные взгляды героев здесь не ощущаются как анахронизм, наоборот, как мудрость предков, зафиксированная в киноформе.

Из предыдущих фильмов Новикова также более чем достойна просмотра картина «Посланник небес» («Айыы уола»), байопик о якутском певце Александре Самсонове, общенародно популярном в Якутии. Он для них — словно Цой, Высоцкий и Элвис в одном лице. Фильм вполне сравним с нашими аналогичными работами — «Высоцкий. Спасибо, что живой» и даже с «Летом» Серебренникова.

Еще несколько важных фильмов: