«Я тоже боялся призраков прошлого»: Интервью с Дмитрием Чеботарёвым

В Okko вышли два эпизода криминальной драмы «Улица Шекспира». Главную роль в сериале исполняет Дмитрий Чеботарёв. Его герою, успешному столичному адвокату Михаилу, приходится вернуться в табор, откуда его выгнали 16 лет назад, чтобы спасти дочь, о существовании которой он прежде и не подозревал. Пообщались с Чеботарёвым о параллелях в личной жизни и линии персонажа сериала, о критериях выбора ролей и отсылках к творчеству Шекспира в проекте.

— У вас широкий спектр ролей, каждая из которых отличается от предыдущей. Есть ли образы-табу, которые вы никогда бы не решились сыграть на экране?

Дмитрий Чеботарёв: Сейчас таких ролей нет — может, появятся с возрастом, но пока нет. Даже самые ужасные персонажи появляются на экране не просто так: это возможность дать зрителю рассмотреть их отрицательные качества поближе и задуматься. Главное для меня — сценарий, чтобы история была интересной и выдерживала логические вопросы. Что касается персонажа, он не должен быть шаблонным. Я всегда стараюсь искать в героях человеческую боль и от нее отстраивать их стремление к цели. В таком случае удается глубже продумать образ, и зритель уже может испытывать к нему эмоции — будь то сочувствие, страх или ненависть. Главное, чтобы чувства были искренними.

Не менее важна и команда проекта. Конечно, если мне присылают сценарий от продюсерской компании «Среда», я воспринимаю его иначе, поскольку очень люблю этот коллектив. Естественно, сразу понимаю, что материал интересный! У меня нет партнеров, с которыми не хотелось бы работать, — со всеми я стараюсь выстраивать позитивные профессиональные отношения.

— Помимо кино, вы играете и в театре. Как вам удается не терять свою идентичность в обилии образов?

Дмитрий Чеботарёв: Без собственной идентичности невозможно что-либо создать. Кажется, Гари Олдман говорил, что какая-то часть актера неизбежно оказывается в персонаже — иначе нет смысла браться за роль. Мы все хотим любви, стремимся к своим целям, поэтому всегда можно найти точку соприкосновения с героем. С одной стороны, хочется максимально отдалиться от себя, чтобы создать уникальный образ. С другой — от своей сути не убежишь: это твои руки, ноги, душа, опыт.

Чтобы не теряться, я заранее готовлюсь к каждому проекту: анализирую материал, продумываю персонажа, чтобы на площадке не возникало отвлекающих вопросов. Даже если накладываются несколько съемок, я не путаюсь в режиссерских задачах. Это актерская профессия — и слава богу, что работы много! При этом я выбираю только те проекты, которые мне действительно интересны: где-то из-за знакомства с режиссером, где-то из-за команды. Иногда даже бросаю себе вызов — справлюсь ли с этой ролью? Но главное — наличие хорошей истории.

— На сегодняшний день у вас уже громкое актерское имя, а медийный скачок случился после выхода «Майора Грома» — фильма с огромной фанатской базой. Насколько после премьеры картины изменилась ваша жизнь?

Дмитрий Чеботарёв: Я был абсолютно шокирован количеством людей, которые следят за этой вселенной и моим персонажем, Олегом Волковым. Иногда тебя могут полюбить авансом, еще до выхода фильма, просто потому, что ты играешь определенного героя. К тому же для меня стало открытием, что у нас в культуре такой интерес к комиксам. Конечно, выросла ответственность — я стал внимательнее относиться к словам и поступкам.

Поначалу я сильно напрягся — переживал за личные границы своей семьи. Но, к счастью, фанатское сообщество у нас потрясающее: мы сосуществуем в рамках негласных правил. Поклонники создают вдохновленные проектом работы, и я не считаю себя вправе их критиковать. К тому же моя семья не чувствовала давления, никто не пытался нарушить этические границы. Конечно, «Майор Гром» сильно продвинул меня в информационном поле — Волков получился ярким персонажем, после чего посыпались новые предложения. Так что этот проект принес мне большие возможности.

— Перейдем к сериалу «Улица Шекспира». Кажется, проектов про цыган не так много…

Дмитрий Чеботарёв: Из старых можно вспомнить «Кармелиту», «Табор уходит в небо», «Цыгана», «Возвращение Будулая».

— А чем вас привлекла «Улица Шекспира»?

Дмитрий Чеботарёв: Во-первых, это мощная драма, в которой я вижу параллели с собственной жизнью. В 16 лет мой герой сбежал из табора в город, и я 16 лет назад тоже уехал из родного места. Я тоже боялся призраков прошлого и, пока не создал свою семью, постоянно задавался вопросом, что такое настоящий дом. Это здание? Ты сам? Люди вокруг? Только сейчас понимаю, что дом — это место, где тебя любят и ждут.

«Улица Шекспира» поднимает важные вопросы: ты по-настоящему являешься собой или носишь маски, навязанные обществом, образованием, профессией? Или ты тот самый босоногий мальчик, который когда-то был свободен и любил мечтать? Не стоит воспринимать проект лишь как историю о цыганах — это история о людях, их страстях и переживаниях. Сеттинг табора, лошади, музыка — это антураж, но не суть.

— Не было ли у вас страха, что зрители могут стереотипно воспринять цыганского персонажа?

Дмитрий Чеботарёв: Это не мое дело — бояться восприятия зрителей. Я честно исполняю свою работу и создаю живого, чувствующего человека, который вызывает эмоции. Любой проект может столкнуться со стереотипами и сравнениями. Даже если убрать из «Улицы Шекспира» цыган, всё равно будут искать параллели в сюжете и ситуациях.

— Вероятно, стоит обратиться и к творчеству Шекспира?

Дмитрий Чеботарёв: Конечно! Но сама улица Шекспира действительно существует в Екатеринбурге, и на ней правда живут цыгане, так что это не выдумка. Аналогии с «Ромео и Джульеттой» и другими пьесами заложены осознанно. Если зритель их заметит — отлично, значит, он знаком с классикой!

— В «Улице Шекспира» много экшена и лошадей. Как вам работалось с животными?

Дмитрий Чеботарёв: Животное — это самостоятельный партнер на площадке. Оно само решает, что делать, и переубедить его сложно. У нас было два коня. Первый полностью оправдывал свою кличку — Бардак. Он словно создан для того, чтобы стоять неподвижно. Если решал, что сегодня ничего не будет делать, — так и выходило. По сценарию его невозможно объездить, и сцены с ним выглядели именно так.

Кличку второго коня, к сожалению, не помню, но он оказался диким: в первый же день сбросил каскадера, после чего меня к нему не подпускали. А самый сложный мой партнер по съемкам — коза. Мы работали вместе на проекте «Адам и Ева». Она не подчиняется и, что хуже, не умеет ходить задом. В одной сцене она сидела в машине, и, когда та тормозила, коза выпрыгивала вперед. Приходилось останавливать машину, высаживать ее, переносить обратно и начинать заново. Я работал и с собаками, и с голубями, так что у меня уже приличный опыт взаимодействия с животными — пусть и не как у братьев Запашных!