Столица тропического рая: Гавана в кино

Простой рецепт гаванской атмосферы: белые гангстерские шляпы, кубинские танцы, яркие старые авто, колониальная архитектура и длинные каменные набережные. Но если всмотреться в этот город и его кинематографические образы, всё вдруг становится сложнее и интереснее. Особенно когда Гавана не просто одна из экзотических локаций, а полноценное место действия или даже действующее лицо. Разбираемся в ритмах и рифмах столицы Острова свободы на экране.

Гавана в кино — это танец, ром, тайна и страсть, место преступлений, политических переворотов и — несмотря ни на что — свободы. У Кубы и ее столицы в реальности непростая история. Здесь свобода всегда стоила очень дорого: до конца XIX века страна была испанской колонией, а после оказалась сначала сателлитом США и местом отдыха очень богатых людей (и гангстеров), а потом — коммунистической диктатурой под американской блокадой.

Последние десятилетия ситуация на Кубе становится всё более нестабильной, и хотя Гаване удается оставаться центром притяжения туристов и режиссеров, за пределами столицы жизнь много сложнее, о чем редко снимают и еще реже показывают. Разница между Гаваной и остальной страной заметна, впрочем, уже в советско-кубинском фильме «Я — Куба» Михаила Калатозова. Столица и визуально, и музыкально отличается от остального острова — небоскребы, громкая музыка, шикарные ночные клубы противопоставлены патриархальному провинциальному быту.

Не то, чем кажется

Парадоксально, однако во многих известных фильмах о Гаване в кадре оказываются совсем другие города. И то, что нам кажется неотъемлемым образом кубинской столицы, собрано по кусочкам на другом полушарии — чаще всего в Испании, особенно в андалузском городе Кадис.

Кадис и Гавана — города-побратимы (и по-испански это звучит даже точнее: ciudades mellizas — города-близнецы). И Гавана действительно может визуально напомнить своего близнеца, ведь многие столицы Латинской Америки строились по образу и подобию Кадиса — самого древнего города Западной Европы, откуда конкистадоры, купцы и искатели приключений отправлялись за новой жизнью в страны Южной и Центральной Америки. Кадис с его длинной каменной набережной, крепостями в заливе и узкими улочками для многих фильмов стал кубинским фоном: в нем было проще снимать по политическим и иногда даже материальным соображениям.

Среди фильмов о Гаване, снятых в Кадисе, — «Куба» (1979) с Шоном Коннери, одна из серий бондианы — «Умри, но не сейчас» (2002) с Пирсом Броснаном и Холли Берри, кубинские сцены четвертого сезона сериала «Убивая Еву» и нового португальского проекта «Свободная Куба» (2022) и даже несколько документальных (!) фильмов об Острове свободы.

Еще один испанский город, который часто выдают за Гавану: столица Канарских островов — Гран-Канария. Из последних проектов, снятых здесь, фильм «Мать» (2023) и сериал «Элис и Джек» (2024). Воспроизводят Гавану и в столице Доминиканской Республики Санто-Доминго: например, для режиссерской работы актера Энди Гарсиа «Потерянный город» (2005) или кубинских сцен второй части «Крестного отца», а также в старинных районах столицы Пуэрто-Рико Сан-Хуане — в «Грязных танцах 2».

Хронотоп

Емкий (изначально литературоведческий) термин Михаила Бахтина обычно применяют к менее конкретным ситуациям. Например, говоря о хронотопе дороги: взаимосвязанных времени и пространстве, которые можно найти и в великих романах, и в жанре роуд-муви. Однако, кажется, у Гаваны в кино тоже иногда есть свой особенный хронотоп.

Время — канун Нового 1959 года, место — шумное кабаре. Фильмов, в кадр которых попал именно этот момент, десятки, среди них уже упомянутые «Крестный отец 2», «Потерянный город» и «Грязные танцы 2». О Кубе накануне революции рассказывают также «Наш человек в Гаване», «Гавана», «Куба», «Я — Куба», «Пока не наступит ночь».

На фоне исторического события в каждом из этих фильмов разворачивается своя собственная история, и взгляд на революцию тут тоже всегда особый: от критического, унаследованного от сценария фильма в «Потерянном городе» писателя Гильермо Кабреры Инфанте, до по понятным причинам совершенно противоположного — в картине Калатозова.

Точки на карте

Гавана — город большой, за день пешком его не обойти, но операторы обычно концентрируют внимание на нескольких локациях. Обязательно — Малекон, длинная набережная, о которую разбиваются волны выше человеческого роста. Casa Blanca — белый дом, копия вашингтонского, но на 5 сантиметров выше, о чем обязательно скажет таксист, прямо как в первой новелле альманаха «Гавана, я люблю тебя». Ступеньки лестницы Гаванского университета, мурал с портретом Че Гевары, кабаре, отель «Националь» — в сиянии роскоши до революции и сегодня или с выбитыми окнами в первые годы власти Фиделя в кадрах фильма Томаса Гутьерреса Алеа «Воспоминания об отсталости», дома типа сasapuerta (дословно: дом-дверь, таких много и в Кадисе), сквозь открытые настежь большие двери которых можно увидеть повседневную жизнь гаванцев, а еще бассейны на крыше отеля — тоже постоянно повторяющиеся образы и кубинских, и иностранных фильмов о Гаване.

Именно с вида такого бассейна начинается фильм «Наш человек в Гаване», снятый незадолго до революции. Его герой — продавец пылесосов, против своей воли завербованный английской разведкой. Он вынужден за неимением реальных секретных объектов рисовать вымышленные, смутно напоминающие по форме его товары. Поэтика многих иностранных фильмов о Гаване идет по этому пути, рисуя свою воображаемую Гавану, даже если речь не идет о съемках вне Кубы. Так, сцена в выдуманном нуарном кабаре Nido в последней серии бондианы похожа скорее на видеоигру, чем на реальный город.

Герои и таксисты

Многие герои фильмов о Гаване — иностранцы, «остраняющим» взглядом которых мы смотрим на этот город. Или люди, еще более восприимчивые к окружающему миру: художники, писатели, режиссеры, поэты, шпионы. Гаване, очевидно, необходим этот внимательный взгляд. Чужаку же нужен проводник — поэтому где-то рядом обязательно окажется разговорчивый таксист, знающий все возможные языки и к тому же по ночам играющий джаз на трубе. Музыка Гаваны — как раз один из языков города, который понимать обязательно. Без нее то освобождение, к которому стремятся почти все герои фильмов о Гаване, не случится. Представить фильм о Гаване без музыки невозможно, и непривычно даже, когда музыка эта какая-то негаванская, как, например, в немецком фильме «Гавана Кайри». Иностранцы приезжают и пытаются понять город, а местные всё уже поняли и очень часто хотят отсюда сбежать. Даже если придется плыть на автомобильном колесе, это совсем не повод отказываться от предприятия.

Гавана литературная

Хотя Гавана — всего одна из локаций фильма о любви писателя и журналистки «Хемингуэй и Геллхорн», именно она стала их общим домом. А дом-музей Finca La Vigia с его колоннами и котами сегодня открыт для посещений. В этой истории Куба опять становится синонимом свободы, избавления Хемингуэя от надоевшего брака и местом новой творческой жизни двух заглавных героев. Сначала нам показана очень женственная, яркая, полная музыки Гавана, где кадры с танцовщицами завершаются полетом колибри. Постепенно для Хемингуэя это город становится очень мужским миром, в который всё сложнее встроиться женщине, даже такой сильной, как Марта Геллхорн.

Последние городские кадры сделаны в нехарактерной для этого фильма эстетике старых новостных сводок с приглушенными цветами, шумами и помехами на пленке (частый прием, когда в самом городе снимать не удается). В них много света и очень синее море, в которое уплывал на охоту за рыбой хемингуэевский старик, мечтая вновь увидеть огни Гаваны. Однако герой кубинского фильма «Воспоминания об отсталости» (1968), рассматривая экспонаты дома-музея американского писателя, не верит, что Хемингуэя действительно хоть немного заботила его страна или город: «Сапоги для охоты в Африке, американская мебель, испанские фотографии, журналы, книги на английском, быки. Куба его никогда не интересовала». Любители мохито из Бодегиты и дайкири из Флоридиты, конечно, могут с этим поспорить, но такое уж мнение у этого жителя Гаваны.

Гавана в байопике поэта Рейнальдо Аренаса «Пока не наступит ночь» полна деревьев — как и стихи героя. Высокие антильские деревья сейбу (одно из таких возвышается на центральной площади столицы) для кубинцев воплощают мировое древо и некоторыми по сей день считаются местом обитания богов.

У Кубы вообще своя особая мифология, в которой сплелись африканские, индейские и христианские легенды и обряды. Иногда в фильмах можно увидеть танцы, напоминающие ритуалы под звуки барабанов, — обычно в тех районах, в которых туристы не бывают. Подобные ритуалы совершают адепты Сантерии, местной синкретической религии; они могут впадать в состояние транса и предсказывать будущее — как в фильмах «Потерянный город» или «Клубника и шоколад».

Взгляд изнутри

«Карибский Пруст», кубинский писатель и музыкант Алехо Карпентьер писал о Гаване: «Город колонн, империя колонн, лес, состоящий из колонн, бесконечная колоннада». Однако в кубинских фильмах о Гаване герои смотрят на родной город скорее с высоты балконов и крыш, лишь иногда всматриваясь в его детали. И не пытаются, как иностранцы, эстетизировать разрушение родного места: «Мы живем в одном из красивейших городов мира… и никому нет дела, что этот город в таком состоянии», — говорит герой «Клубники и шоколада» (1993). Внешнее состояние для него здесь — метафора внутреннего: это фильм о художнике, чье искусство не может быть принято в Гаване при Кастро, как и его чувства, и единственный путь для него — покинуть родину.

У героя «Воспоминаний об отсталости» из Гаваны уехали все близкие, а он остался. И постоянно ощущает оторванность своего мира и города от всего, что происходит за его пределами: «Всё по-прежнему, ничего не изменилось, иногда всё кажется декорацией, картонным городом…» Очень важна в этом фильме тема исторической памяти, отсталости как забвения, что герой объясняет особенностями географии: в тропиках всё созревает и портится с легкостью, ничего не сохраняется, ни женщины, в которых герой вслед за оператором (или оператор вслед за героем) жадно вглядывается, ни память, ни сам город. И поэтому особенно ценны мгновения жизни, которые можно рассмотреть и сохранить с помощью кино.