Стоит ли смотреть анимационный сериал «Полный расколбас: Пищевая утопия»

На Amazon Prime Video вышли все эпизоды продолжения анимационной комедии 2016 года «Полный расколбас». Действие сериала «Пищевая утопия» разворачивается буквально через несколько минут после окончания событий оригинального фильма. Еда, которая, оказывается, всегда обладала сознанием, после восстания против людей устраивает локальный апокалипсис. Человечество — больше не доминирующий вид, по крайней мере на территории США. Расправившись с угнетателями, пища на обломках старой цивилизации (то есть в окрестностях торгового центра) пытается построить дивный новый мир. Получается, мягко говоря, спорно.

Сосиска Фрэнк (Сет Роген), его возлюбленная булочка Бренда (Кристен Уиг), их боевой товарищ со стремительно развивающимся ПТСР Барри (Майкл Сера) и бейгл-телезвезда Сэмми (Эдвард Нортон) сталкиваются с пугающей правдой свободной жизни: им приходится решать насущные проблемы новообразованного города живой еды. Консервы, стейки, турнепсы и прочие корнеплоды всю жизнь провели на полках супермаркетов, правила внешнего мира им не знакомы. То внезапно начавшийся дождь обойдется впервые столкнувшейся с природой пище сотнями трупов, то хищная до винограда ворона начнет уносить жителей пищевой утопии одного за другим. К тому же выясняется, что практически каждому продукту для полноценной жизни нужен холодильник, и улицы города еды наполняются разлагающимися овощами и подгнившей ветчиной. А коварный апельсин Джулиус (Сэм Ричардсон) быстро устанавливает контроль над критической инфраструктурой и знакомит пищевое общество с коррупцией, бандитизмом и другими прелестями капитализма.

В пересказе сюжет «Пищевой утопии» может казаться забавным, но дьявольский привкус — в деталях. Находки и приемы, прекрасно работавшие в оригинальном фильме, спустя почти декаду подернулись плесенью. И если «Полный расколбас» выглядел диковато, но отлично справлялся с форматом постыдного удовольствия, то многосерийный сиквел 90% экранного времени придерживается только первой части этого словосочетания. Юмор «Пищевой утопии» держится на трех уставших слонах: невероятной похоти каждого представителя продуктового общества, ультранасилии и неудержимых каламбурах. Еда устраивает оргии по любому поводу, будь то праздник в честь освобождения от гнета людей, дебаты кандидатов в президенты или вторник. Встреченных на пути рождения нации выживших представителей человечества пища бросается умерщвлять самыми страшными способами, да и друг с другом продукты в момент стресса не церемонятся. А игрой слов в духе «картофель выглядит подавленным» сценаристы настолько насытили диалоги, что после каждой серии потребуется перерыв, чтобы переварить услышанное.

В итоге в «Пищевой утопии» всё чересчур. Количество не перерастает в качество, а держится на невероятно среднем уровне между посредственностью и дурновкусием. Эпатаж, поданный с избытком, утомляет не меньше, чем кочующий от одного жанра к другому сюжет. Неуклюжая и прямолинейная критика современного американского общества с обязательным попиныванием Дональда Трампа вызывает не зевоту даже, а сонное раздражение. Абсолютно все персонажи — ходячие клише, и, увы, не в постироничном смысле. Каждый из героев «Пищевой утопии» за восемь полноценных серий развивается примерно никак, даже несмотря на специально выделенное время для монолога в стиле «Сегодня я многое понял».

Впрочем, если тщательно искать в сериале Эвана Голдберга и Сета Рогена плюсы, подобная дотошность не останется без утешительной награды. В истории про строительство специфического общества, кроме агрессивного пищевого секса и туалетного юмора, редко, но удается обнаружить действительно интересные элементы устройства местного мира. В одной из серий, к примеру, разворачивается производственная драма одного обычного яйца. Работа на сборке радиоуправляемых машинок ради пригоршни льда для своей яичной семьи, ютящейся в трущобах, травма и стремительное карьерное падение — кирпичики боли, из которых местный гений документалистики Винер Херцдог выстроил трагичный памятник деградирующему обществу.

Таких положительных примеров, к сожалению, на сезон наберется меньше, чем пальцев на одной руке Фрэнка. И если бы «Пищевая утопия» хоть наполовину состояла из подобных микросюжетов, зрители, активно критикующие авторов практически за каждое решение, приняли бы сериал совсем иначе. А пока оптимистичный задел на второй сезон кажется излишне смелым для шоу, ментально и технически застрявшего в конце 2010-х.