Скрытая реальность: О язычниках в кино

День летнего солнцестояния прошел, теперь светлых часов в сутках будет всё меньше. Кино всегда интересовалось чем-то необычным и экзотическим. Вспоминаем языческие праздники, запечатленные на пленке.

Жанр хоррора очень часто обращается к неохристианской или даже дохристианской мистике. Иногда напрямую — когда герои изгоняют из нашего мира самого дьявола и его бесовские легионы, иногда опосредованно — когда антагонистом фильма является прочая европейская нечисть, вроде ведьм, оборотней, даже зомби. Другие религиозные верования мало повлияли на мейнстримный жанр. Это касается в том числе язычества: как представлений о верованиях античности, так и современных практик. Разумеется, сегодня язычество не оформлено в «настоящую» религию, обычно дело ограничивается косплеем. Впрочем, в художественной литературе феномен представлен обширно: как в серьезной классике вроде «Волхва» Джона Фаулза, так и в беллетристике (например, в фэнтези Терри Пратчетта).

Все же в кино есть несколько ярких высказываний именно на языческую тему, и возможно, со временем их будет больше. Нечто в обращении к полузабытым обрядам, к божествам коллективного бессознательного вызывает живой отклик и превращает даже средний фильм в интересное зрелище.

Ари Астер

«Солнцестояние» Ари Астера стало прорывом, который познакомил зрителей всего мира с фолк-хоррором и сделал языческую тему неожиданно актуальной. Это не просто триллер о студентах в сельской местности, но еще и рассказ о столкновении самонадеянных американцев с тайной эзотерической культурой Европы. Более того, синкретическая религия с жестокими жертвоприношениями в фильме предстает метафорой эмансипированного взгляда — в частности, женского. Вместо протестантской этики и секулярного мировоззрения героиня «Солнцестояния» выбирает древнюю природную правду и становится майской королевой скандинавского языческого культа. Обряды культистов показаны с таким размахом и в таких подробностях, что невольно хочется присоединиться к празднику солнца. Язычество фильма очевидно выдумано, но Астер ориентировался на реальные исследования темы, и ритуал солнцестояния кажется нам странно узнаваемым.

Швеция неслучайно выбрана местом действия картины. Скандинавские страны окончательно приняли христианство только в позднем Средневековье, поэтому любители языческой старины издавна обращаются к Швеции, Норвегии и Исландии в поисках сохранившихся следов старинных обычаев и верований, в том числе довольно жутких. Например, история об иностранцах, которые отправились в Швецию и были принесены в жертву, уже была показана в британском хорроре «Ритуал». Родиной фильмов о язычестве как раз является Великобритания.

Робин Харди

Туманный Альбион всегда был не чужд мистике такого рода. Если не считать античного наследия, знаменитый Стоунхендж является главным памятником дохристианской Европы. Кроме того, обособленное островное положение Британии превращает ее в глазах других европейцев в заповедник старых традиций. Это представление буквально проявилось в классическом языческом хорроре Робина Харди «Плетеный человек».

Сюжет рассказывает о честном полицейском и по совместительству верующем христианине, который прибывает на отдаленный остров, чтобы расследовать исчезновение девушки. Оказывается, что здесь, на периферии страны, так и не было принято христианство — островитяне живут по исконным, видимо, кельтским, обычаям. И полицейский подозревает, что религия как-то связана с пропажей молодой невинной девушки. Но герой слишком поздно догадывается, какая роль отведена ему самому в готовящемся празднике урожая.

«Плетеный человек» можно проанализировать как консервативное христианское высказывание, направленное в том числе против культуры хиппи и сексуальной революции. Но зрителю не обязательно этим интересоваться, чтобы оценить зловещее обаяние обрядов язычников XX века, а главное — величайшего кинозлодея Кристофера Ли в роли главы культистов, гордого безумного лорда Саммерайла. Кстати, у актера эта роль стала любимой в карьере, а сыграл он ее совершенно бесплатно.

Судьба «Плетеного человека» отчасти оказалась мистической — дело в том, что оригинальная режиссерская копия считается утраченной. Возможно, ее единственным владельцем остается мастер американского ужаса Роджер Корман, занимавшийся дистрибуцией фильма в США. Что касается режиссера Харди, он так и не смог повторить успех своего легендарного хоррора и всю последующую карьеру оставался известен благодаря одной картине. «Плетеный человек» не смог породить целый языческий поджанр, хотя его автор пытался вернуться к теме. Харди выступил сценаристом малоизвестной картины «Запретное солнце», где язычники приносят в жертву неосторожных чужаков на современном Крите. В новом столетии под конец жизни он снял своеобразное продолжение своего дебюта — фильм «Плетеное дерево». Это довольно наивный рассказ о набожной американской фолк-певице и ее парне-ковбое, которые попали в руки кровожадных культистов сельской Англии. Именно здесь, за годы до «Солнцестояния», героиня из чужой земли становится майской королевой против своей воли.

Фильмы Харди остались маргинальными с точки зрения киномейнстрима. Тем удивительнее выглядит ремейк «Плетеного человека», снятый в Голливуде Ником Лабутом с Николасом Кейджем в главной роли. Американская картина практически повторяет сюжет оригинала с той разницей, что язычников заменили… феминистки. Точнее, на острове, куда приезжает герой-детектив, царит языческий матриархат. Вкупе с неподражаемой игрой Николаса Кейджа этот поворот превращает фильм в весьма необычное произведение — настолько странное, что его, пожалуй, надо видеть.

Сериалы и европейцы

Оригинального «Плетеного человека» стали чаще вспоминать после выхода «Солнцестояния». А в прошлом году мини-сериал «Третий день» с Джудом Лоу и Наоми Харрис вновь доказал, что британское язычество — это серьезно. Это тоже история чужаков на богом забытом острове, причем метафора стала особенно актуальной после «брекзита» и в разгар пандемии. Сериал является трехчастным произведением, где первая и третья часть сняты в традиционной многоэпизодной манере. Вторая же часть, она недавно стала доступна для просмотра и получила подзаголовок «Осень», была двенадцатичасовым перформансом в прямом эфире, воспроизводящим выдуманный языческий ритуал посвящения. Джуду Лоу пришлось стоять в ледяной воде, подвергаться побоям и проходить другие испытания, мало напоминающие обычную актерскую работу. Зрелище больше походит на античную трагедию, которая, как известно, выросла из оккультных мистерий. Актер в момент представления буквально становится божеством и жертвой, которую изображает.

В остальном язычники в кино представлены довольно скудно. Даже в костюмных фильмах о Древней Греции и Риме религия героев выступает фоном, либо высмеивается как варварство по традиции христианского искусства. Вероятно, самым серьезным исключением был фильм Алехандро Аменабара «Агора». Рэйчел Вайс играет Гипатию — первую женщину-философа античности. Гипатия также занимается естественными науками и по сюжету приходит к выводу, что Земля вращается вокруг Солнца. Однако открытие останется вещью в себе, ведь рациональный мир античной цивилизации вот-вот падет под натиском христианства, и начнутся темные века. «Агора» реалистично показывает религиозную революцию в египетской Александрии, и бои христиан с римлянами на улицах похожи на современные репортажи о конфликтах на Ближнем Востоке. Интересно, что фильм не нашел прокатчика в Италии — фактически это был тихий запрет картины в католической стране.

Язычники отечественного кино

В отечественном кино язычество также иногда показывается как элемент быта в произведениях на тему Древней Руси. Конечно, быта, как правило, архаичного и мрачного. Недавний пример — язычники «Викинга», скорее напоминающие современных сектантов. Неудивительно, что с такими жрецами народ ушел в православие! Несколько более привлекательно славянские традиции показал Андрей Тарковский в «Андрее Рублеве». Язычники отмечают ночь Ивана Купалы, бегают голыми и, видимо, предаются коллективным сексуальным утехам за кадром. Герою фильма приходится призвать на помощь всю силу воли и веру, чтобы не нарушить монашеского обета.

Что касается язычества современного, его певцом в нашем кино является Алексей Федорченко. Ритуалы народов нашей страны он показывает в «Небесных женах луговых мари» и «Овсянках». В последнем случае мерянское язычество является скорее художественным вымыслом, но показано как быт. Внутри привычной действительности прорастает сказочная, древняя реальность, которую герои постигают в смерти. Которая не так и страшна для детей суровой природы.

И в нашем кино, и в зарубежном язычники появляются всегда неожиданно и всегда вовремя. Ждем их очередного пришествия, которое удивит и впечатлит.