«Секунда недействия, промедления делает из тебя аутсайдера»: Интервью с Олегом Хамоковым, режиссером «Узлов»

В российский прокат вышла семейная драма «Узлы» — полнометражный дебют Олега Хамокова, выпускника легендарной кабардино-балкарской мастерской Александра Сокурова. Ее окончили Кантемир Балагов, Кира Коваленко, Владимир Битоков, Малика Мусаева и Тина Мастафова. По сюжету дальнобойщик Берд (Роберт Саральп) берет в жены старшеклассницу Дину (Светлана Мамрешева). Молодожены увязают в стройке самого большого дома в селе, которая со временем разрушает их жизни. Публикуем разговор с режиссером о его видении картины.

– При работе над сценарием опирались ли вы на известные сюжеты про мужей- ревнивцев и параноиков? Отелло и Дездемона? Возможно, «Ад» Клода Шаброля? 

Олег Хамоков: Нет, конечно. Известный сюжет был только один — легенда об Адиюх, адыгский нартский эпос. Это важная история для кавказской культуры. Хотя я сейчас понимаю, что сюжет с «Отелло» пересекается, но не полностью. Отелло пал жертвой молвы в лице Яго. Его погубило именно общество. А в моем фильме это проблема самих героев — их неспособности увидеть пути выхода из ситуации, увидеть другую реальность за пределами дома. Важно, что они сами делают выбор, который закономерно ведет к трагическому финалу.

– Когда вы говорите про выбор, вы имеете в виду их путь замкнутости, ограждения от внешнего мира?

Олег Хамоков: Да, конечно. Они отстраняются от людей, даже возвышаются над ними. Ведь когда человек делает ставку на свою гордыню, когда гордыня водит его за нос, он становится в точности как герой Саральпа. Он жмет на газ своего грузовика и едет до тех пор, пока не разобьется и машина не разлетится во все стороны. Кажется, такой характер очень типичен для современного человека — он не отвечает себе на вопрос, куда бежать и зачем. Потому что секунда недействия, промедления делает из тебя аутсайдера. 

– А главная героиня — горделивая женщина? Есть ощущение, что именно она неслучайно стала жертвой такого героя. 

Олег Хамоков: Конечно, они абсолютно похожи. Это не раз повторяется на протяжении всего фильма. Ее гордыня выработалась по ходу жизни. Ведь она жила в приемной семье, стала сиротой с самого детства. Поэтому неудивительно, что героиня впитала в себя негласные упреки и взгляды родственников, которые приняли ее в семью из-за «долга» и общественного давления. Короче, не из-за любви ее терпели. Это все воспитало в Дине готовность к решительному ответу.

– У Дины стремительно развивается желание. Вот она даже школу не закончила, а уже через пару сцен хочет замуж, потом детей. У вас время идет очень пунктирно, скачкообразно.

Олег Хамоков: Да, это была одна из задач. Сделать историю вневременной. Чтобы максимально отдалиться от натуралистического исследования, не играть в «как в жизни». Это поэзия, которая продлена во времени. Здесь важны не обстоятельства, а образы. Это история людей, который отошли от ценностей гуманизма. Герои пытаются стать кем угодно, они выстраивают что угодно, но только не саму жизнь, — они уже не знают ее вкуса и запаха. В общем, сам материал подсказал способ рассказывания истории.

– Я заметил, что у многих учеников Сокурова очень похожие названия фильмов: у Балагова — «Теснота», у Киры Коваленко — «Разжимая кулаки», у Малики Мусаевой — «Клетка ищет птицу». Это объясняется тем, что у вас более-менее похожий символический капитал? Или социальными условиями?

Олег Хамоков: Да, и вправду. Конечно, сейчас это довольно ходовая идея, что есть угнетенные и угнетатели. Но заигрываться с этим не стоит, поскольку тогда можно потерять веру в человека. Нельзя просто растеребить рану и замолкнуть. Нужно показать, что это была ошибка, не единственный способ существования. Короче, предложить альтернативный путь.

– А следите ли вы за современным кино?

Олег Хамоков: Я не очень много смотрю. Более того, я плохо запоминаю увиденное. А вот если мне фильм пришелся по душе, то я буду раз и навсегда помнить впечатления о нем. Такие ощущения были от разного рода картин. Начиная от Фрица Ланга заканчивая Скорсезе. Вообще, не важен режиссер. Важен нарратив, который транслирует фильм. Если он попадает в тот нарратив, в который я верю, то фильм мне интересен. А если взгляд режиссера не сходится с моим (даже если что-то очень талантливое и признанное), то меня это скорее не заинтересует.

– Ну, не буду допытываться до конкретных имен и названий. Расскажите о дальнейших планах.

Олег Хамоков: Мечтаю поработать в рамках собственной культуры. Есть много идей: комедии, вестерны и серьезные драмы. Но тут вопрос интереса со стороны людей, которые запускают такие идеи в производство. Пока не знаю, закреплюсь ли я в мире кино. И еще, мне кино интересно как сфера, где можно пробовать всякие жанры и формы. Я не вижу для себя ограничений. Главное, что кино не должно унижать меня самого, соответственно, я не буду унижать то, о чем снимаю. Всегда надо относиться с уважением к героям.

– «Узлы», кстати, получились очень мультижанровыми. У вас там есть история, выписанная из турецкой мелодрамы, потом легкий эротическиий триллер, а заканчивается всё бандитским кино.

Олег Хамоков: Может быть. Но я абсолютно уверен, что всё сделано в рамках одной концепции, которую я себе изначально представил. И там не было никакой эклектики. Я понял язык, на котором нужно снимать эту историю. Он не должен быть слишком утонченным, форма не должна быть больше внутреннего мира героев, на фоне не должен играть симфонический оркестр. Поскольку они самые простые сельские жители.

– Вашей актрисе 34 года, но она играет старшеклассницу. Почему так? 

Олег Хамоков: Эта история была задумана под актрису. Мы готовили сценарий специально под Светлану Мамрешеву. Признаюсь, стоял вопрос о возрастной разнице — но, на мой взгляд, получилось даже незаметно. По логике вещей актриса старшего возраста может «спуститься» до 17 лет, тогда как молодая девушка не в состоянии вырасти до 34 лет. Замечу, что всё было органично. Со Светланой одно удовольствие работать. Поскольку она готова браться за любые эмоции и отыгрыши и, что самое важное, готова это повторить в следующем дубле.

– А как сильно Александр Николаевич [Сокуров] вам помогал?

Олег Хамоков: Половина съемок проходила в Кабардино-Балкарии, поэтому Александра Николаевича там не было. Студийные съемки проходили на «Ленфильме», туда Сокуров частенько заходил как художественный руководитель. В частности, он подсказывал с выстраиванием кадра, да делал это так, что мне потом порой приходилось выбрасывать следующую сцену, — она становилась попросту ненужной. Я следил за его работой с огромным интересом. Потому что я ни разу не видел мастера в деле за время обучения. А это очень ценно.