«Про счастье и отчаяние, про страх и стыд, про надежду и одиночество». Интервью с режиссером фильма «Королевство» Татьяной Рахмановой

В Вологде завершлся 11-й фестиваль молодого кино Voices, где в конкурсной программе был представлен фильм «Королевство». Полнометражный дебют Татьяны Рахмановой впервые показали осенью на фестивале «Маяк» (приз за лучший дебют и операторскую работу), после чего картина участвовала в «Духе огня» и «Послании к человеку», а также в международном фестивале Cinergo в Греции (приз за лучший монтаж и лучшему актеру). О съемках и судьбе фильма мы поговорили с режиссером Татьяной Рахмановой.

Главные герои — выпускники «батора» (так они называют детский дом), которые сняли загородный дом, чтобы отпраздновать начало взрослой жизни, и отказались его покидать. Подавляющее большинство актеров в кадре — непрофессионалы, настоящие выпускники детских домов, для которых «Королевство» — нечто более личное, чем просто художественный фильм.

— У фильма уже довольно большая фестивальная история, причем не только на отечественных, но и на мировых смотрах. Вы чувствуете разницу в зрительском восприятии фильма?

Татьяна Рахманова: Я вижу, что у зрителей настроения всегда сложные и разнообразные, и даже внутри одного зала есть много разных мнений. Всё потому, что фильм «колючий», наша цель была — сделать живое кино. Именно поэтому оно кого-то бесит, кого-то влюбляет, кто-то сразу после просмотра спрашивает, когда еще раз можно будет увидеть фильм.

Самым запоминающимся фестивалем был «Маяк» в Геленджике, куда приехали все ребята, снимавшиеся в фильме. Именно там они впервые увидели фильм целиком и остались в диком восторге. Их очень взволновало то, что их все полюбили. Им хлопали, их приветствовали на сцене, они были звездами. Мне очень хотелось, чтобы они почувствовали себя актерами, чтобы они вышли на сцену, увидели себя в первый раз на таком огромном экране. Когда мы обнимались на премьере, я чувствовала, что все дрожат. Это дорогого стоит.

Есть набор вопросов, которые зрители обычно задают после каждого показа. Первый — остался ли жив кролик? Мы сразу говорим: да, с кроликом всё в порядке. Он весел, бодр, живет себе и процветает. Потом обычно идут вопросы про ребят. Мне нравится про них говорить, но однажды был вопрос, который меня очень ранил. В Екатеринбурге меня спросили: «Почему у вас такие неприятные персонажи?» От этого стало очень тяжело.

Мне вообще непросто показывать всем свой фильм. Я поймала себя на мысли, что это как показывать семейный альбом незнакомцам. Ты не знаешь, какая может быть реакция, но люди в альбоме для тебя безумно дороги. Ты проживаешь вместе с ними годы, дружишь, отмечаешь дни рождения и свадьбы. И тут вдруг приходишь с ними, с этим альбомом, к незнакомым людям, которые первый раз всех видят. В этот миг всегда страшно, потому что для меня они все уже стали родными и любимыми.

— Вы читаете рецензии критиков, отзывы в соцсетях? Вообще прислушиваетесь к тому, что говорят о фильме зрители?

Татьяна Рахманова: Была, может быть, пара текстов, интересных с точки зрения анализа. Но мне всё равно тяжело их читать. Это очень личная история, и всё время внутри всё сжимается в эти моменты.

После показа на Voices ко мне подошла уже взрослая женщина и сказала: «Я из батора. Хочу, чтобы вы передали ребятам, что у них всё будет хорошо. Там очень тяжело, я это испытала. Просто скажите им, что всё будет хорошо». Это было очень здорово.

На последнем показе мне сначала хотелось выйти из зала, но, когда погас свет, я подумала, что не смогу. Ощущение, будто оставляешь ребенка одного, когда должен быть с ним. Поэтому я остаюсь и на просмотр, и на обсуждение. Понимаю, что зрителям многое хочется обсудить после просмотра.

— А ребята продолжают следить за жизнью «Королевства»?

Татьяна Рахманова: Да, у нас есть общая группа, где мы выкладываем свои успехи, собираем статьи и просто общаемся. Игорь [Филиппов] у нас самый ответственный человек: он всё собирает, говорит, что нужно делать, всех организовывает, следит за днями рождения. Он молодец. Наш староста. (Смеется.)

— Путь от идеи до фестивальной премьеры у «Королевства» занял порядка пяти лет. Для вас это стало испытанием или, наоборот, возможностью подольше пожить с фильмом?

Татьяна Рахманова: «Королевство» — огромная часть меня. Когда-то я совершенно случайно оказалась в фонде «Апрель», помогающем выпускникам детских домов, детям в сложных жизненных обстоятельствах, — и это изменило мою жизнь. Всё происходило логично, своим чередом. Фильму нужно было набрать мускулатуру, внутренних сил, найти своих героев, да и собраться чисто технически. Поэтому пять лет пролетели для нас незаметно.

Создавая сценарий, некоторых героев я видела иначе, но потом при встрече с ребятами становилось понятно, что сниматься должны именно они. Мы снимали под Петербургом и всё это время жили в одном коттедже. При этом все, кто к нам приходил, с нами и оставались. Была сердечность во всём этом, уважение друг к другу, безусловное понимание. Я вспоминаю съемки как один из самых счастливых моментов в жизни, прекрасное время. Как будто тебе снова 15 лет, ты слушаешь сверчков, ходишь на озеро купаться, встречаешь рассвет у костра.

Сняли мы всё довольно быстро, потому что долго готовились: много репетировали, делали с Алишером [Хамидходжаевым, оператором] прешут (предварительный монтаж). Затем начался этап монтажа. У нас было несколько версий. Была совсем длинная, в которой всё линейно и очень доступно. Потом мы с Димой [Новосельцевым, режиссером монтажа] многое вырезали, потому что некоторые проясняющие сцены оказались лишними.

Зритель попадает в мир, которого не знает. Всегда, когда ты приходишь в незнакомый мир, ты знакомишься с окружением, новыми лицами, отношениями и правилами. Совершенно нормально, что ты не запомнишь чьего-то имени, не поймешь какую-то ситуацию, в которой люди давно находятся, застанешь кого-то врасплох. Ты не линейно воспринимаешь этот мир, а схватываешь его мгновения во всей целостности, сложности, нелепости. Обрывок разговора, чей-то взгляд... Мне дорог такой способ повествования, потому что он жизнеподобен. И мне кажется, что монтаж фильма отвечает его материи и его героям — людям «с захлестом», в нервном состоянии, в возбуждении.

— Какая сцена оказалась особенно значимой?

Татьяна Рахманова: Заключительная. Были зрители, которые говорили: «Всё нормально, но финал, конечно, у вас... Придумали бы какой-нибудь нормальный!» Кому-то кажется, что финальная сцена длится час, настолько эта выбивающаяся из ритма и общего характера фильма сцена невыносима. Все чувствуют, что что-то должно начаться, что-то очень серьезное.

В последней сцене герои начинают существовать со зрителем в реальном времени. Вместе это время проживают. Мне кажется, это очень важный опыт. А еще в финале возникает образ плавающего в невесомости человека, который не знает, куда ему деться, никуда не может приклеиться, не может себе места найти, болтается между небом и землей. Я чувствую это состояние в ребятах, но мне кажется, оно знакомо не только им, это такая общечеловеческая растерянность перед происходящим в жизни.

Когда мы снимали эту сцену, был конец тяжелого дня и все уже были уставшими. Изначально она выглядела совсем иначе: с репликами героев, перемещениями. Но всё разваливалось, не работало. Тогда мы с Алишером решили: он пойдет к ребятам снимать кадр, а я не буду говорить команду «начали!». Когда ребята думают, что еще не начали снимать, они более расслабленные, спокойные. И вот ребята там пребывают, каждый в своем состоянии, и наконец Алишер говорит им: «Начали!» До этого момента он снял уже шесть минут!

— Как собралась команда, с которой вы работали над фильмом?

Татьяна Рахманова: Началось с того, что в фонде «Апрель» мне рассказали про выпускной ребят. Когда человек живет в учреждении, а потом его ждет совершенно непонятная жизнь, это день большого внутреннего напряжения, мобилизации всех сил, веселья, свободы, когда ты можешь выдохнуть и почувствовать, что ты живой.

Я набросала страницу, каким мне представляется фильм, со всем настроением и перипетиями. А студия СТВ сделала сценарную лабораторию, куда и попала моя заявка. Лера с Машей [Валерия Мостовая и Мария Маевская, продюсеры] почувствовали внутренний резонанс с написанным и предложили мне писать сценарий.

Было страшно браться за такую махину, где многое незнакомо, кажется чужим. Сначала я была готова отказаться, но в меня очень верили, меня очень поддерживали мои продюсеры, а уж когда стали появляться ребята, я окончательно поняла, что проект не оставлю. Одним из первых появился Игорь [Филиппов], который стал сердцем истории, а за ним один за другим нашлись и другие. Когда мы собрались вместе, сразу стало понятно, что это наше королевство, что так всё и должно быть.

От оператора требовалось многое и в человеческом, и в художественном плане. Нам нужна была камера, которая могла бы стать «своей» в мире персонажей, полностью туда погрузиться. Одним из них стать невозможно, но быть тем, кто смотрит с большим вниманием и страстью на всех, было необходимо. И кто это может сделать кроме Алишера [Хамидходжаева]? Мне кажется, никто. Ему действительно интересно смотреть на них. В фильме чувствуется, что камера просто вибрирует энергией.

— Театральный опыт как-то помог в полнометражном дебюте в кино?

Татьяна Рахманова: Безусловно! Драматургия — это основа. Но мне было интересно поэкспериментировать в способе рассказа, сделать повествование нелинейным. Написать «как нужно», а потом всё разрушить, начать в гуще событий. Мы не показываем сцены из детского дома, а сразу оказываемся в коллизии, внутри которой происходят разные события.

Мне хотелось показать праздник, счастливый день. Как у Солженицына: он показывает счастливый день Ивана Денисовича. Все в кадре заворожены яркими цветами, блестками, движением, но детский дом у них внутри — он в их реакциях, в их растерянности, они несут свое прошлое с собой. Можно ничего больше не показывать, только реакции человека, и по ним уже будет всё понятно о его прошлом.

Когда я погрузилась в съемки фильма, театр постепенно уходил из моей жизни. Теперь я сосредоточена на кино.

— Вам бы хотелось оставаться в том, что называется «социально значимым кино»? Если вы считаете «Королевство» таким…

Татьяна Рахманова: Наверное, мне надо его таким считать. Это же фиксация счастливого дня посреди страшного мира. Думаю, это не социальная проблематика, а общечеловеческая. И когда я писала сценарий, мне казалось, что он обращен ко всем.

Человек из детского дома — это предел инфантильного человека, незрелого не по его воле. Конечно, хочется, чтобы всё у ребят было хорошо. Хочется, чтобы выпускники адаптировались к жизни. Это благое дело. Если фильм кому-то поможет — мы будем счастливы. Наверное, если ты делаешь социальное кино, то должен быть понятен как можно большему количеству людей. А мы нечто иное делали, хотели создать уникальный художественный мир, передать наши ощущения, хотели быть равны своим героям и этой истории.

— Что бы вы сказали людям, которые пойдут смотреть ваш фильм? К чему надо быть готовым?

Татьяна Рахманова: С кроликом всё в порядке! Он передает всем приветы! Важно знать, что большинство актеров в нашем фильме — это обычные ребята со сложным жизненным опытом. Я бы попросила быть уважительными к ним. Еще я бы сказала, что, если вы запутаетесь, кто кому кем приходится, какие-то события и отношения будут вам непонятны, — это нормально. Мы шутим, что «Королевство» — это киновселенная со множеством героев и историй про счастье и отчаяние, про страх и стыд, про надежду и одиночество. Один из зрителей говорил, что наш фильм помог ему почувствовать себя живым, и это было нелегко.