Песнь тишины: Cаундтреки фильмов Джима Джармуша

В подписке Okko появилась вампирская мелодрама Джима Джармуша «Выживут только любовники». Картина с Томом Хиддлстоном и Тильдой Суинтон не в последнюю очередь цепляет своей музыкой, за которую соавтор саундтрека Йозеф ван Виссем получил награду в Каннах. Однако музыка является ключевой частью всех фильмов режиссера. Коротко рассказываем о сочинениях самого Джима Джармуша и его друзей-музыкантов.

В последние годы Джармуш предпочитает самостоятельно создавать саундтреки к своим картинам. Точнее, в составе группы SQÜRL, в которую входят также музыканты Шейн Стоунбек и Картер Логан, сопродюсер джармушевских фильмов. В общем, ход логичный: хочешь сделать как надо, сделай это сам. Однако обычно профессии кинорежиссера и композитора, видимо, настолько поглощают всё существо, что почти никогда не даются одному человеку. Исключения здесь единичные, хотя эффектные: например, Чарли Чаплин и Клинт Иствуд. Но дело в том, что Джармуш был влюблен в музыку прежде, чем в кино.

Джим выступал на нью-йоркской нью-вейв-сцене с начала 1980-х, в основном в составе группы The Del-Byzanteens. С усмешкой он говорит, что тогда каждый богемный горожанин как бы обязан был иметь собственную группу. Только настоящей искры всё не вспыхивало — проекты Джармуша не поднимались заметно выше любительского уровня. Хотя в друзьях у молодого автора быстро появились звезды сцены. Прежде всего Джон Лури и Том Уэйтс, о которых ниже. А также панки Джо Страммер и Игги Поп, позднее — Скримин Джей Хокинс, RZA и группа White Stripes. Перечислены здесь только те, кто однажды сыграет у Джармуша в кино, некоторые из них подарят фильмам и свою музыку. Об Игги и Ниле Янге Джим также создал документальные картины.

Проект SQÜRL, чей полномасштабный дебютный альбом Silver Haze вышел только в прошлом году, — мечта, к которой Джармуш шел полжизни. Он отчаянно хотел достичь в своем творчестве музыкальной благородной скупости, вроде как в любимой им японской эстетике. Говорим Джармуш — подразумеваем минимализм. Всегда в фильмах режиссера было тем лучше, чем меньше сказано. Соответственно, и музыке нужен веский повод, чтобы прозвучать со значением. Кстати, SQÜRL не замыкаются только в киновселенной Джармуша: группа недавно создала саундтрек к восстановленным немым фильмам Ман Рэя. Премьера прошла на Каннском фестивале 2023 года.

Еще в 1980-е критика заметила, что драматургия фильмов Джармуша напоминает музыкальную, а понимание его сюжетов и образов, как в музыке, зачастую интуитивно, непроговариваемо. Музыкальный контрапункт придает наполненность историям, не поддающимся формальной разгадке. А некоторые треки могут стать и ключом к шифру: как вставные номера Mystery Train Элвиса Пресли в «Таинственном поезде» или I Put A Spell On You Джей Хокинса в «Более странно, чем в раю».

В лаконичном «Патерсоне» SQÜRL играет почти эмбиент, который растворяется в опоэтизированном пространстве фильма. Гитарный саундтрек «Мертвые не умирают» нагоняет тревогу так, будто это всамделишный зомби-хоррор. А барочное оформление «Выживут только любовники» изысканно, как это принято у вампиров. Есть здесь и психоделический кавер на старую песню Ванды Джексон Funnel of Love, и рок-номера, написанные для персонажа Тома Хиддлстона, и главное — совместные треки с голландским композитором-лютнистом Йозефом ван Виссемом. Согласно замыслу режиссера, «Темный минималист» своим инструментом придает всей истории нездешнее звучание. По легенде, Джармуш познакомился с ван Виссемом случайно на улице Нью-Йорка и подружился, узнав брата по духу, как в былые годы. Словно в Голливуде еще возможны чудеса — во всяком случае, мало с кем они происходят, помимо Джима.

До того, как появились SQÜRL, Джармуш также пользовался счастливыми знакомствами. Но долгие годы каждое сотрудничество подразумевало один фильм. Так, в «Пределе контроля», самом авторском и неясном фильме режиссера, за музыку отвечали японские дроун-рокеры Boris, театральные авангардисты Sunn O))) и схожие по духу психоделические команды, фрагменты треков которых Джармуш отбирал, а порой и изменял самым тщательным образом. Именно потому, что музыки не хватило на хронометраж, Джармуш и Логан и придумали SQÜRL (изначально Bad Rabbit).

В «Сломанных цветах», которые, в противоположность «Пределу контроля», обвиняли в излишней мейнстримности, тон задавал пионер эфиопского джаза Мулату Астатке, прежде всего с бодрой композицией Yekermo Sew. Псевдореспектабельный джаз в самом эклектичном саундтреке Джармуша смешан с роком и даже реквиемом Габриэля Форе. Если саундтреки «Сломанных цветов» и «Предела контроля» просто собраны из существующих треков — что нетипично для фильмов Джима, — в «Псе-призраке» всю музыку сделал упомянутый RZA (мы о нем писали и в связи с саундтреком «Убить Билла»). Интересно, как хип-хоп-сэмплы в притче о черном самурае в Нью-Йорке вызывают воспоминания о ранних фильмах Джармуша про нью-йоркское одиночество с музыкой Джона Лури.

Хотя Джармуш — американец, его фильмы сравнивают со взглядом иностранца на Нью-Йорк или американский Юг. Словно сам режиссер постоянно возвращается из внутренней эмиграции. Его герои, сюжеты и музыка фильмов для американца «нездешние»: от японских мотивов до путешествий в Испанию и Марокко, в Париж, Рим и Хельсинки. Да и герой дебюта Джармуша «Отпуск без конца» уезжает из Нью-Йорка во Францию. В то время «глазами» режиссера часто становился голландец Робби Мюллер, некогда оператор Вима Вендерса, а композитором — альтер эго Джима был Джон Лури, еще один чужак в стране чужаков. В юности Лури пересек все Штаты, затем взялся за музицирование. Его инструментом был главным образом саксофон — инструмент-аутсайдер, изгнанный из симфонического оркестра.

В «Отпуске без конца» неприкаянный саксофон Лури доносится словно издалека, эхом по мрачным городским улицам, в «Более странно, чем в раю» уже активно комментирует трагикомическую жизнь богемных персонажей. А в «Таинственном поезде» Джон сочинил «полномасштабный» блюз-саундтрек, деликатно дополняющий треки Элвиса, Отиса Рединга и других легенд. Лури и сам стал музыкальной легендой, такой же принципиально амейнстримный одиночка-интеллектуал, как Джармуш, сыгравший главную роль в «Более странно, чем в раю» и во «Вне закона». Как и еще один товарищ соавторов по духу — большой шансонье и обладатель уникального «наждачного» голоса Том Уэйтс. Он исполнил и написал свои песни во «Вне закона» и «Ночи на Земле», пропахшие виски треки, проникающие прямо в душу, как нож.

Сотрудничество с Лури и Уэйтсом знаменовало классический период фильмов Джармуша, но затем наметился перелом. «Мертвец», похожий и непохожий на всё снятое Джимом прежде, стал, пожалуй, лучшим его фильмом. Единственный раз у Джармуша сыграл Джонни Депп, еще находившийся на пути к большому взлету. Кстати, актер — еще один пример кинодеятеля с большими музыкальными амбициями и широким кругом друзей на рок-сцене. Самая дорогая картина Джармуша — еще и единственный его «исторический» фильм — монохромный псевдовестерн. И саундтрек стал также единственным в своем роде.

Нил Янг был автором суперхитов еще в 1960-е, а в начале 1990-х предстал кем-то вроде предшественника и крестного отца современной тогда гранж-сцены. Приняв предложение такого же, как он, контркультурщика Джармуша, Нил, по легенде, заперся в студии и, просматривая «Мертвеца», сымпровизировал весь саундтрек буквально за день. По настроению похоже: медитативное, но стремительно-неуклонное путешествие в один конец. Герой по имени Уильям Блейк в сопровождении индейца по имени Никто совершает последние мытарства, не зная, что уже мертв, под аккомпанемент стихов своего тезки-поэта и потусторонне-призрачной гитары Янга.

«Мертвец» — один из ранних постмодернистских вестернов с отчетливо архаичным саундтреком. Раньше электрогитара в «костюмном» кино встречалась исключительно редко: бодрый хип-хоп в «Джанго освобожденном» мы услышали почти на 20 лет позже. Но дело, конечно, не в шутке гения. Здесь, в руках Янга и в слиянии с изображением, гитара, как и лютня ван Виссема и саксофон Лури, оказывается наследницей лиры Орфея, путешествующего в мир мертвых. Одиночество Мертвеца абсолютно: не завершив ничего на Земле, не постигнув своего предназначения и оставив за собой след из трупов, он отправляется в иное пространство. В чем был смысл его пути, из живых не знает никто. Как в одном из стихов Блейка, что Депп цитирует под музыку Янга:

Зачем ты гневной тьмой объял
Слова свои святые,
И несть для нас иных плодов,
Чем те, что в чреве Змия?

Но там, за пределами формального сюжета, под звуки костра в ночном лесу и гипнотических соло янговской гитары, может открыться иное понимание. Идеальное порой кроется в незавершенном и недосказанном. Поскольку смысл не только в словах и звуках, но и в тишине между ними. В этом суть принципиального минимализма Джима Джармуша, лучшим выразителем коего и является музыка.