От сатиры про возмездие до звездных судов: Чем нас очаровывает и как обманывает поджанр eat the rich

В российский прокат не без приключений, но всё же добрался «Эдем» Рона Ховарда о богачах и интеллектуалах, которые выживают в диких островных условиях. Кино фиксирует реальность, и чем сложнее эта реальность вокруг нас, тем сильнее на нее откликается кинематограф. Например, в разгар экономических кризисов всегда ощущается голод по условному реваншизму со стороны той группы, по кошелькам которой дефицит бьет сильнее всего. Говоря проще: чем беднее аудитория, тем приятней ей смотреть, как на экране свои нажитые богатства теряют и элиты. Рассказываем, чем вызван и как развивается тренд на поджанр eat the rich («съешь богача», термин, растиражированный самой аудиторией в 2019-м) — настоящее guilty pleasure нашего времени.

Сперва в августе, а затем в сентябре этого года в российский прокат безуспешно постарался прорваться новый фильм Рона Ховарда «Эдем». Это основанная на реальных событиях, развернувшихся в 1930-х годах на острове Флореана (Галапагос), история. Сперва место становится пристанищем для сбежавших от цивилизации и гитлеровского режима доктора Фридриха Риттера (Джуд Лоу) и его гражданской супруги Доры (Ванесса Кирби). Еще на большой земле Риттер вознамерился написать новый философский трактат, способный указать современному человеку путь в счастливое будущее. Его публикации вызвали интерес у ряда поклонников, последовавших его примеру. Так на Флореане образовалась случайная коммуна: рядом с Риттерами обосновались супруги Виттмер (Сидни Суини и Даниэль Брюль), также протестующие против расцвета фашизма, и эксцентричная баронесса Элоиза (Ана де Армас). Элоиза прибыла в компании верных слуг, она избалована богатством и чужой покорностью. А еще обожает стравливать друг с другом людей вокруг. Ее появление вносит хаос в мирную жизнь обитателей острова, который постепенно превращается из рая на земле в невыносимое место.

Рон Ховард работал над проектом 15 лет, разбираясь в обстоятельствах истории, закончившейся трагедией. События в разное время в личных биографиях описали реальные Дора Риттер и Маргарет Виттмер. Но их версии вступили друг с другом в конфликт, отменяя друг друга. Хотя для художественного произведения это не так уж важно: Ховарда в первую очередь интересует несносность человека в дикой природе, пробуждающей в нем дикие инстинкты. Главный трикстер сюжета — невыносимая и высокомерная баронесса Элоиза, тонущая в богатстве и пороке.

Приблизительно об этом же, но через призму злой сатиры рассказывал Рубен Эстлунд в своем каннском «Треугольнике печали». В ходе крушения корабля группу героев из разных классовых слоев выносило на берег отдаленного острова, где всякая иерархия между ними стиралась за ненадобностью. В диких условиях выживает сильнейший, а не тот, на чьем счету больше денег. За пределы привычной зоны комфорта своих героев из сезона в сезон выносит Майк Уайт, создатель «Белого лотоса». Его сериал — зубастая и даже издевательская сатира на современных богачей, которых и есть-то никому не надо — они отлично сожрут друг друга сами. И это в условиях достатка и роскоши: герои шоу всегда оказываются в лучших отелях мира на самых живописных курортах. Но из раза в раз они разрушают идиллию собственной глупостью, жадностью или банальной неприспособленностью к реальному миру.

Неудивительно, что рейтинги «Белого лотоса» неизменно высоки, аудитория проекта растет, а сериал разлетается на мемы и цитаты. Это неиссякаемый источник иронии над самым привилегированным и, если верить кинематографистам, несуразным слоем общества. Еще один пример — комедийный сериал «Женщина при деньгах» с резиденткой SNL Майей Рудольф. Проект начинается в духе карикатуры: Молли разводится с неверным мужем-миллиардером, законно получив при расставании баснословное богатство — $87 млрд. Выпорхнув из семейного гнезда, она пробует свои силы в работе собственного благотворительного фонда. Но проблема в том, что избалованная Молли ничего не смыслит ни в общественных организациях, ни в бизнесе, ни в простом управлении. Сперва все ее попытки выдать себя за талантливого босса оборачиваются комедией положений — другие то и дело поднимают ее на смех. Но сила Молли в том, что она всё же готова учиться и расти над собой. Хотя на пути до заветного социального «прозрения» ею будет набито немало шишек.

Для аудитории, далекой от подобного финансового изобилия, это, само собой, откровенное guilty pleasure, которое выходит далеко за рамки кинематографа. Но жажда насмешки над богатыми в условиях нынешнего максимально разобщенного и полярного мира кажется универсальной. Рекордсмены «Оскара», «Паразиты» Пон Джун-хо, рассказывали историю краха зажиточной семьи, в дом которой пробиралась семья намного беднее них. Они устраивались репетиторами для их детей, личными водителями и уборщицами. Но лишь для того, чтобы со временем вытеснить их из собственного пространства. Хотя во второй части ленты выяснялось, что низший класс и так жил в тесной близости с ничего не подозревающими и не замечающими богачами. «Паразиты» ерничали, но только поначалу, постепенно оборачиваясь оглушительной социальной драмой о неравенстве, порожденном им ресентименте и жажде возмездия. Кто был последним, захотел стать первым, но счастья это не принесло ни тем, ни другим.

Тема реванша бедных и унижения богатых прослеживается даже там, где это не кажется первостепенно важным. В ироничном детективе «Достать ножи» Райана Джонсона, разросшемся до целой трилогии, умирает глава богатого семейства Харлан (Кристофер Пламмер). Скончался патриарх при загадочных обстоятельствах, что привлекает внимание сыщика Бенуа Блана (Дэниэл Крэйг). Главной подозреваемой и самой уязвимой участницей допросов становится затравленная медсестра-мигрантка Марта (Ана де Армас). В это же время остальные члены семьи усопшего, наслаждаясь нажитым им богатством, чувствуют себя в праве обвинить во всех бедах бедную и кроткую девушку. Надо ли уточнять, что финал первой части не только раскрывает правду о случившемся, но и дарит зрителю торжество справедливости: под недовольные взгляды богачей Марта становится единоличной наследницей богатства Харлана.

Конечно, индустрия осознанно заигрывает с затаившей обиду аудиторией. При этом переполняет зрителей не столько злость, сколько кипучее злорадство и жажда насмешки. А потому сюжеты по формуле «богатые тоже плачут, наблюдая, как лишаются своего достатка» востребованы как никогда — особенно когда доллар лихорадит, экономики слабеют, а государственная политика поворачивается в сторону сбережения сил и бюджетов.

Уже не столько смешным, сколько пугающим оказывается кулинарный триллер «Меню» Марка Майлода. Элитарная группа гостей приезжает на отдаленный остров, где расположен роскошный ресторан эксцентричного шеф-повара Словика (Рэйф Файнс). Довольно быстро выясняется, что главные ингредиенты блюд повара — его новые гости. Словик превращает званый ужин в страшную игру на выживание, в которой противостоять ему способна только Марго (Аня Тейлор-Джой) — самая бедная из собравшихся, оказавшаяся на острове почти случайно и в последний момент. Майлод не просто снимает лихо закрученный гастрономический хоррор, но обличает посетителей ресторана, допустивших слепое обожание чужого гения, готового приготовить их с потрохами на собственной адской кухне.

В плоскости чистого ужаса по заслугам получают и кровожадные богачи из «Я иду искать» Мэттью Беттинелли и Тайлера Джиллетта. Героиня Самары Уивинг выходит замуж за зажиточного наследника, чьи родственники, следуя чудовищной семейной традиции, в брачную ночь устраивают охоту на невесту. Однако девушка не промах: может, у них и больше денег, но у нее сильнее инстинкт выживания. А значит, охотники сами рискуют обернуться жертвами кровавой резни. «Я иду искать» не забывает об иронии, намеренно перебарщивая в кадре с искусственной кровью. Но в первую очередь кино подсвечивает неутолимые аппетиты богачей, губящих других людей изощренной забавы ради.

В какой-то момент спрос на eat the rich (выражение является отсылкой к цитате философа Жан-Жака Руссо времен Французской революции: «Когда народу будет нечего есть, он съест богатых») вышел далеко за пределы кинотеатров. Набравшие популярность суды над звездами, транслируемые онлайн и привлекающие огромную аудиторию, — тоже своего рода опыт наблюдения за тем, как поднявшиеся высоко кумиры несутся на всей скорости вниз. Так было в судебном деле о разводе Джонни Деппа и Амбер Хёрд, напоминавшем самостоятельный сериал, художественную версию которого однажды тоже снимут. Так случилось с менее скандальным, но всё же громким делом против Гвинет Пэлтроу, случайно наехавшей на лыжном курорте на мужчину, нанеся ему физические травмы. Дело актриса выиграла, подав встречный иск. К судебному процессу при этом примкнули не только поклонники звезды, но и индустрия моды. Образы Пэлтроу разбирались со всей тщательностью: в какой бренд одета, что хочет этим сказать, какими аксессуарами дополнен look и так далее.

Разбираясь в феномене происходящего, психотерапевтка Лорен Стейнголд отметила природное любопытство человека, желающего увидеть развенчание мифа о звездах как небожителях. По ее мнению, аудитории приятно наблюдать за сверхбогатыми знаменитостями, вынужденными справляться с теми же проблемами, что и обычные смертные.

Перечисленные примеры, коих в реальности намного больше, — фундамент поджанра eat the rich, в котором идеи антикапитализма встают в полный рост. Только ирония самого феномена заключена в том, что над богатыми на экране иронизируют не бедные, а… сами богачи. Актеры-миллионеры, очень успешные режиссеры и продюсеры показывают нам, как опасен и хрупок излишний достаток, как он отравляет сознание человека, увеличивая расстояние между ним и реальным миром. Но после команды «стоп» эти же кинематографисты возвращаются в свои роскошные особняки, рассекают на люксовых авто, колесят по свету частными джетами и любуются восьмизначными цифрами на своих банковских счетах. Эти проекты и их звезды — часть той системы, которую они якобы критикуют.

В чем же суть и ценность поджанра eat the rich, дарящего зрителям быстрое удовлетворение от иллюзии справедливости, если при этом он не ставит целью действительно разобраться в классовом неравенстве и ошибках власть имущих, допустивших необъятную пропасть между достатком и бедностью? Кажется, что eat the rich — как быстрый дофамин: дарит короткое удовлетворение в моменте, заигрывая с темой, но не погружаясь в нее. Это привлекает зрителей и индустрию, обслуживающих запросы друг друга, но имеет короткий срок действия. В этих проектах часто герои одномерны, а истории намеренно или невольно легитимизируют еще больший разрыв и неприязнь между людьми.

Более того, карикатурными оказываются и сами «мстители». В «Треугольнике печали» страдающая от капризов богатых служанка Абигейл (Долли де Леон), уравнявшись с ними в правах на отдаленном острове, пользуясь обретенной властью, создает ту же классовую иерархию. Повар Словик из «Меню» громко размышляет об усталости от вселенского неравенства, но не предлагает иного решения, кроме личной жестокой вендетты против собравшихся ценителей высокой кухни. Получается, что Голливуд при всех затраченных усилиях создает лишь видимость протеста, в то время как глобально ничего не меняется: богатых никто не «съест», а бедными они и сами побрезгуют.