От французской «новой волны» до Гомера Симпсона: Главные последователи Хичкока

Альфред Хичкок — глыба мирового кинематографа. Его имя — синоним жанра триллера, а лучшие работы — не только объект исследования киноведов, но и отменное зрительское развлечение. Кажется, не существует категории кино, не попавшей под влияние «мастера саспенса». Его шпионский боевик «На север через северо-запад» во многом предвосхитил бондиану. «Завороженный» с тревожным сном Грегори Пека, поставленным Сальвадором Дали, сыграл немаловажную роль в популяризации психоанализа. Из «Головокружения», без которого не обходится ни один топ величайших фильмов, вышли практически все эротические триллеры. А список проектов, где пародировалась сцена в душе из «Психо», варьируется от «Королев крика» Райана Мёрфи до «Смешариков». По случаю 124 лет со дня рождения Хичкока вспоминаем некоторых кинематографистов, вдохновлявшихся его кино.

Анри-Жорж Клузо

Еще при жизни к великому режиссеру Анри-Жоржу Клузо приклеился ярлык «французский Хичкок». Оно и понятно: в его классической «Набережной Орфевр» речь шла о без вины виноватом — персонаже, от лица которого ведется повествование почти в каждом фильме классика американского кино (будучи британцем, свои главные фильмы Хичкок всё же снял в Голливуде, поэтому здесь и далее он указан как американский режиссер), тогда как во второй половине «Платы за страх» саспенс достигает своей наивысшей точки. Неудивительно, что в определенный момент Клузо и Хичкок оба заинтересовались книгой «Та, которой не стало» Буало-Нарсежака и захотели ее экранизировать. Согласно легенде, француз выкупил права на час раньше, тем самым оставив главного триллермейкера планеты не у дел.

В качестве утешения дуэт писателей предоставил Хичкоку схожий роман «Из мира мертвых», превратившийся в триллер «Головокружение». В год премьеры сенсацией этот фильм не стал и получил признание значительно позже, в то время как слава о «Дьяволицах», посвященных двум женщинам и трупу убитого ими мужчины, тут же разлетелась по всей Америке. Впервые самолюбие Хичкока было задето по-настоящему. Есть версия, что именно жажда реванша побудила 60-летнего мэтра взяться за постановку «Психо» — малобюджетного черно-белого хоррора с нехарактерным для него акцентом на сюжетных твистах. Оплатив производство из собственного кармана, классик превзошел сам себя, нарушив все голливудские табу — от демонстрации в кадре унитаза до фетишизации убийства. Хичкок манипулировал зрительскими эмоциями, как ему вздумается, снимая то с точки зрения маньяка, то убиваемой им жертвы. И тот факт, что комиссия допустила «Психо» до широкого проката, — настоящее чудо.

Не менее виртуозной оказалась и пиар-кампания «Психо», что интересно, позаимствованная всё у того же Клузо. Проект создавался в условиях повышенной секретности. От журналистов скрывались не только детали сюжета, но и само название. Имя автора оригинального произведения Роберта Блоха нигде не фигурировало, а все доступные копии романа были заранее выкуплены. В течение полугода ходили слухи, что Хичкок готовит нечто особенное, но что именно — не знал никто. И даже в трейлере он показал лишь визжащую Веру Майлз — актрису второго плана, появившуюся на экране лишь к середине действия. Чтобы завлечь аудиторию в кинотеатры, Хичкок, подобно Клузо во время проката «Дьяволиц», запретил впускать зрителей в зал после начала сеанса. Также перед каждым показом звучало обращение режиссера с просьбой не разглашать концовку друзьям и родственникам. Несложно догадаться, что ажиотаж был неимоверный. И если бы не обросший мифами заочный конфликт двух кинематографистов, возможно, мы бы лишились сразу нескольких безусловных шедевров.

Франсуа Трюффо и Клод Шаброль

Клузо — отнюдь не единственный француз, испытавший колоссальное влияние Хичкока. О горячей любви представителей французской «новой волны» к творчеству «мастера саспенса» сложены легенды. В 1966 году Франсуа Трюффо выпустил легендарную книгу-интервью, не только изменившую отношение высоколобых критиков к работам Хичкока, но также ставшую одной из вех в киноведении. Присутствие американского классика ощущается во многих его картинах, включая самые ранние. Речь, понятное дело, не о прямом цитировании (однако бывало и такое), но о творческом методе. Например, во втором его фильме «Стреляйте в пианиста», любовном письме старому голливудскому кино, есть и ловкое чередование напряженных сцен с комедийными, и стремление к рассказыванию истории через образы. Он целиком скроен из так называемых моментов «чистого кино», о которых Трюффо и Хичкок затем столько говорили при работе над книгой. Подражая своему кумиру, в «Пианисте» французский режиссер то и дело обращается к эстетике немого кино, не перегружая фильм текстом, где это не требуется. В вышедшей следом «Нежной коже» Трюффо продолжил развивать идеи чистого кино, сняв мелодраму о любовном треугольнике как напряженный триллер. Что интересно, полновесный триллер «Невеста была в трауре» француз выдал лишь в конце 60-х.

При всех заслугах Трюффо стоит отметить, что первую монографию о мастере саспенса всё же написали его соратники Эрик Ромер и Клод Шаброль. Книга увидела свет в 1957 году, то есть прежде, чем критики Cahiers du cinéma взялись за камеры. Год спустя Шаброль оставил журналистику ради съемок «Красавчика Сержа», где предвосхищались темы и приемы, затем доведенные до ума Трюффо в «400 ударах». В том же духе были выдержаны и «Кузены», но затем пионер «новой волны» стал отклоняться от заданного им же курса и в конечном счете пришел к постановке триллеров, из-за которых Шаброля, как и Клузо, обозвали «французским Хичкоком». Вершиной его карьеры считается «Мясник» 1969 года про маньяка, терроризирующего идиллическую провинцию. Вокруг кинополотна сложился миф, мол, посмотревший его Хичкок жалел, что не снял такой фильм сам. В это легко поверить: в работе Шаброля нет ни единого лишнего кадра или слова, а напряжение, по заветам Хича, строится на том, что зритель знает больше, нежели главная героиня.

Дарио Ардженто

Не будет преувеличением сказать, что без Хичкока не было бы никакого итальянского хоррора. По крайней мере в том виде, в котором он существовал в 60–70-е годы. Первый полнометражный звуковой фильм ужасов в Италии сняли — страшно представить — только в 1957 году. Важный для истории, но не прошедший проверку временем «Вампир» положил начало итальянской готике и по-настоящему запустил карьеры сразу двух хоррормейкеров — Рикардо Фреды, выступившего режиссером, и Марио Бавы, работавшего над спецэффектами и завершившего съемки. Фреда затем снял маньячный готический хоррор «Кабинет доктора Хичкока», Бава — ироничный детектив «Девушка, которая слишком много знала». Названия этих двух картин говорят сами за себя. «Девушка» примечательна еще и тем, что вместе с «Кровью и черными кружевами» того же Бавы заложила основы джалло — скандального поджанра еврохоррора, представляющего собой смесь фильма ужасов, детектива а-ля Агата Кристи и софт-порно. Окончательно канон джалло сформировался благодаря «Птице с хрустальным оперением» (1970), режиссерскому дебюту бывшего кинокритика Дарио Ардженто. Испытав влияние и Бавы, и, конечно же, Хичкока (развязка с раздвоением личности и проговариванием врачами диагноза отсылают к «Психо»), новичок с ходу осуществил революцию в области экранного насилия. Немотивированно долгие убийства в «Птице» своей хореографией напоминали шоу-стопперы из мюзиклов Винсенте Миннелли. В духе пестрых танцевальных вставок эпизоды противостояния маньяка и жертвы у Ардженто тормозят фабулу. У них уникальная внутренняя драматургия, лишенная традиционной повествовательной логики. В общем, услада для глаз и ключевой киноаттракцион.

«Птица с хрустальным оперением» возымела грандиозный успех в национальном прокате, а разработанная Ардженто формула джалло нещадно эксплуатировалась итальянскими кинематографистами целое десятилетие. Все эти кровавые фильмы затем напрямую повлияли на возникновение североамериканского слэшера, популяризированного «Хэллоуином» Джона Карпентера, впитавшего в себя то лучшее, что было в «Психо» Хичкока и джалло Ардженто.

Брайан Де Пальма

Бесспорно, Хичкоком вдохновлялись многие крупные режиссеры Голливуда. Допустим, знаменитый эротический триллер «Основной инстинкт» Пола Верховена — один большой оммаж «Головокружению», а в «Невидимке» с Кевином Бейконом режиссер-провокатор интересным образом ссылается на «Окно во двор». Но мало кто станет спорить с тем фактом, что главным последователем Хичкока в США (да и во всем мире) был и остается Брайан Де Пальма. Робкие кивания в сторону мастера встречаются уже в ранних работах режиссера, впоследствии снявшего брутальную криминальную драму «Лицо со шрамом» и боевик «Миссия: невыполнима». Первое же настоящее признание в любви к фильмам Хича — лента «Сестры» (1972) о сиамских близнецах и убийстве с музыкой Бернарда Херрманна, автора саундтреков к «Головокружению» и «Психо».

Впрочем, куда ярче одержимость Де Пальмы Хичкоком проявилась в урбанистическом хорроре «Бритва» с Майклом Кейном и Нэнси Аллен. По сюжету в престижном районе Нью-Йорка происходит зверское убийство, совершенное таинственной фигурой в черном. Единственная свидетельница — молодая секс-работница Лиз. Так как полиция подозревает именно ее, девушка вынуждена взять расследование в свои руки. Помимо позаимствованного у Хичкока вуайеристского мотива, ставшего лейтмотивом всего творчества Де Пальмы, во вступлении покадрово воспроизводится сцена в музее из вездесущего «Головокружения», тогда как в концовке происходит твист в духе — конечно же — «Психо», но выдержанный скорее в пародийном ключе. Несмотря на нескончаемые кивания Де Пальмы в сторону кумира, «Бритва» интересна не содержанием, а техническим исполнением. В первую очередь — детально воспроизведенной эстетикой фильмов Ардженто с изящными убийствами — шоу-стопперами. Американизировать джалло с переменным успехом пытались и раньше, но все эти потуги были по-голливудски стерильными. В «Бритве», напротив, иронично обыгрывается тема транссексуальности, что вызвало общественный резонанс. И да, именно после этой картины феминистки ополчились на режиссера, обвинив того в женоненавистничестве и садизме, призывая бойкотировать киносеансы. Однако шумиха лишь подогрела интерес публики к фильму и превратила его в кассовый хит сезона.

Уильям Касл

В 1950-е годы в США пачками стали производиться дешевые фильмы ужасов, создававшиеся вне студийной системы и поэтому неподконтрольные цензуре. Многие вполне заслуженно канули в небытие, но десятилетие подарило мировому кинематографу как минимум двух гениев — Роджера Кормана, воспитавшего чуть ли не половину Нового Голливуда, и куда менее известного у нас Уильяма Касла.

Триумфом Касла считается «Тинглер» 1959 года, для проката которого была разработана новаторская модель интерактивного кино. В кресла сидений кинотеатров встраивались моторчики, вибрирующие в нужный момент, тем самым делая зрителей непосредственными участниками действия. Свой следующий маркетинговый ход Касл опробовал в хорроре «Склонность к убийству», неприкрытой кальке с вышедшего годом ранее «Психо». На сей раз находчивый постановщик лично встречал посетителей у входа в кинотеатр и предлагал подписать страховой полис на тысячу долларов. Для получения заветной суммы требовалось лишь доказать, что родственник или приятель умер от страха во время просмотра фильма.

Помимо «Склонности к убийству», в послужном списке Касла нашлось место еще одному малобюджетному хоррору, связывающему его с Хичкоком. В 1964 году специалист по фильмам категории В объединился с Робертом Блохом, автором литературного «Психо». Многие ошибочно считают, что американский писатель произвел на свет один шедевр, после чего штамповал откровенно слабые и проходные произведения. В действительности на его счету десятки столь же мрачных рассказов, коими зачитывался сам Стивен Кинг. Периодически Блох писал сценарии к фильмам. Поставленная Каслом «Смирительная рубашка» — его наиболее удачная работа в киноиндустрии. Как и «Психо», хоррор снят на черно-белую пленку, а основная интрига вновь связана с раздвоением личности. Несмотря на вторичность, хоррор с неподражаемой Джоан Кроуфорд — самое совершенное творение выдающегося ремесленника. Кстати, как и Хичкок, прирожденный шоумен Касл обожал появляться в собственных фильмах. В частности, его можно увидеть в эпизоде культового «Ребенка Розмари», спродюсированного им на закате карьеры.

Джордж Кьюкор

В 1944 году Джордж Кьюкор снял эпохальный «Газовый свет», за феноменальную игру в котором Ингрид Бергман получила свой первый «Оскар». Главная героиня — молодая певица Пола, которая выходит замуж за очаровательного пианиста Грегори. Под давлением супруга молодожены поселяются в ее лондонском поместье, где 10 лет назад произошла страшная трагедия. Возвращение в старинный дом пагубно отражается на состоянии Полы — она начинает страдать от галлюцинаций и провалов в памяти, а по вечерам ей кажется, будто газовое освещение в доме становится слабее.

Мрачная киноадаптация пьесы Патрика Хэмильтона, кроме прочего, известна тем, что породила термин «газлайтинг». Им принято обозначать тип психологического насилия, состоящий в манипуляциях с целью посеять у индивида сомнения в действительности происходящего и обоснованности собственного восприятия реальности. И именно с «Газовым светом» ассоциируется жанр, которому американская исследовательница Хелен Хансен дала название «женская готика», в прессе его также часто обозначают gaslight genre. Грубо говоря, такие фильмы представляют собой нуар-перевертыш, где повествование ведется от лица женщины, доведенной до крайней степени помешательства, тогда как негодяем выступает «роковой мужчина», который оказывается если не маньяком, то как минимум аферистом. Вот только Кьюкор не был первопроходцем: за четыре года до него Альфред Хичкок срежиссировал «Ребекку», свой американский дебют, где уже присутствовали все характерные атрибуты жанра. Несмотря на тот факт, что в интервью Трюффо Хичкок высказывался об экранизации одноименного романа Дафны Дюморье с пренебрежением, год спустя он развил успех в «Подозрении», выстроенном по идентичной схеме, а в 1943-м поставил еще один архетипический для данного направления фильм «Тень сомнения».

«Женская готика» пользовалась популярностью все 40-е годы и продолжает сохранять актуальность по сей день: последнее на сегодняшний день переосмысление «Человека-невидимки» с Элизабет Мосс выстроено по той же схеме, что и «Газовый свет», в то время как «Тень сомнения» послужила базисом для «Порочных игр» Пак Чхан-ука.

Симпсоны

За свою более чем 30-летнюю историю «Симпсоны» успели сослаться, вероятно, на каждый знаковый фильм Хичкока. Так, в эпизоде «Гомер против Лизы и восьмой заповеди» точно скопирована сцена на кукурузном поле из «На север через северо-запад», в «Барте тьмы» есть фрагмент в духе «Окна во двор», а серия «Трое мужчин и комикс» включает в себя оммаж куда менее растиражированному «Диверсанту». Чаще всего работы режиссера упоминаются в ежегодных хэллоуинских сериях, поделенных на небольшие новеллы, сотканные из пародий на различные ужастики и триллеры. К примеру, в самом начале Treehouse of Horror III в кадр входит силуэт Гомера Симпсона, точно копируя опенинг из телесериала «Альфред Хичкок представляет». Наиболее богатым на отсылки выдался тематический спецвыпуск из 21-го сезона, а именно сегмент «В случае убийства наберите ​​„M“ или нажмите # для возврата в главное меню» с говорящим названием и подмигиваниями «Незнакомцам в поезде», «Птицам», «Головокружению» и «Психо».