Мистический Санкт-Петербург: Жуткие и загадочные истории о Северной столице

В Okko вышла первая серия второго сезона фэнтези-комедии «Волшебный участок». В сериале Лёха (Николай Наумов) устраивается на работу в необычный полицейский отдел, чтобы помочь семье. Однако участок оказывается не обычным, а волшебным: вместо преступников, нарушителей и мошенников, Лехе приходится иметь дело с героями русских сказок: домовыми, лешими и Бабой Ягой. Мистический Петербург стал главным местом действия не только второго сезона «Волшебного участка». Вспоминаем, каким загадочный город на Неве представал в кино.

Во втором сезоне Лёха вместе со всем ОБСП — отделом по борьбе со сказочными преступлениями — отправляется в Санкт-Петербург после того, как на аналогичное подразделение в городе на Неве было совершено нападение. Теперь героям предстоит разбираться со сказочными существами из Европы и привыкать к петербургским особенностям.

Как всем известно еще со школьной скамьи, Северная столица — это не только город открыточной красоты, разводных мостов, каналов и шаурмы, но и пристанище сумасшедших, призраков, оживших мертвецов и паранойи. Этому нас научили классики литературы — Пушкин, Гоголь и Достоевский.

Мистическая столица России, которую мы потеряли

В отличие от советского кинематографа, режиссеры дореволюционных российских фильмов часто обращались к потустороннему миру. Кино как новый медиум само по себе открывало портал в параллельные измерения, а Горький вообще видел на экране не актеров, а плоских черно-белых призраков, восставших из загробного мира.

Пограничную природу кинематографа усердно эксплуатировал Евгений Бауэр, исследуя в своих работах взаимосвязь любви и смерти, а также виды любви после смерти. Если в его картинах место действия чаще всего не было обозначено точно — это было условное пространство салонов и аристократических домов, — то его коллега Яков Протазанов в одном из первых российских мистических фильмов 1916 года точно указал локус. Это был Санкт-Петербург и экранизация классического «петербургского текста» — «Пиковой дамы» Пушкина.

Помимо применения новых техник в кино, таких как движущаяся съемка, неожиданные верхние ракурсы и смена состояний в кадре, «Пиковая дама» Протазанова еще и обрисовала образ мистического Петербурга в кино на долгие годы вперед. Хотя большинство сцен и были сняты в павильонах с тщательно выставленным искусственным освещением и выстроенной мизансценой. Вслед за Пушкиным Протазанов создал образ города-обманки, который сводит человека с ума своим блеском, парадностью и обещаниями золотых гор. За этим глянцевым фасадом скрывается только трупное гниение, разложение сознания и призраки прошлого.

Город фантасмагорий

После революции декадентство и мистицизм в кино быстро вытеснили бодрые авангардные эксперименты молодых деятелей искусства. Краткий период НЭПа отразился в кино ожиданием прекрасного будущего, стремлением к новым открытиям, отсутствием рамок и полной свободой самовыражения. В это время в Петрограде появляется авангардная Фабрика эксцентрического актера ФЭКС — театральная молодежная группа режиссеров Григория Козинцева и Леонида Трауберга. Их целью было найти собственный киноязык, чтобы отразить новую реальность в молодом виде искусства.

Результатом этого поиска в том числе стала экранизация мистической повести Гоголя «Шинель», в которой бедный титулярный советник Башмачкин умирает после кражи его новенькой шинели, а его призрак затем возвращается, чтобы похищать пальто петербуржцев. Сценарий к фильму написал литературовед и формалист Юрий Тынянов. В его переложении гоголевская история о трагедии «маленького человека» превратилась в цирковой фарс о гротескном быте царской России.

Тынянов соединил в сюжете две петербургские повести Гоголя — «Шинель» и «Невский проспект» — и стремился передать в экранизации не событийный ряд литературных источников, а личность самого автора — гоголевскую интонацию и мировоззрение. Так, в «Шинели» ФЭКСов петербургская мистика соседствовала с абсурдом, едкой иронией, гротеском и шпионским сюжетом. Авторский стиль был помножен на эксцентричную манеру самого творческого объединения: шинель бродила по кадру сама по себе, а самовар разрастался на глазах зрителей. Петербург же с его узкими каналами, дворами-колодцами и коммуналками изобразили в эстетике немецкого экспрессионизма. Пространство города и его интерьеров давило и душило главного героя, в финале превращая в трагическую жертву режима.

Паранормальное в рамках партийного искусства

Начиная с 30-х годов мистика как часть декадентской идеологии была, по сути, запрещена к изображению на советских экранах. Петербург в качестве сверхъестественной столицы мог появиться в кино только на правах экранизации классики, и то только после смерти Сталина и развенчания культа личности. Например, в «Пиковой даме» (1960) Романа Тихомирова — фильме-опере по сочинению Петра Ильича Чайковского. Только после начала оттепели режиссер Иван Пырьев смог реализовать свою давнюю идею о постановке «Идиота» (1958) — еще одного классического петербургского текста. В фильме не было открытой мистики, однако типичный для текста Достоевского метафизический конфликт темных и светлых сил чувствовался в каждом кадре.

Оттепельные, а позже и застойные режиссеры редко обращались к мистике как таковой. Паранормальные явления скорее оказывались следствием внутренних метаний советского человека — фрустрированного и не находящего себе места в новом мире. Таким был главный герой фильма Ильи Авербаха «Монолог» (1973) — ученый Сретенский (Михаил Глузский). Он проводил свои будни в прогулках по Петербургу и разговорах с давно умершей первой возлюбленной, которая охотно ему отвечала, становясь в фильме олицетворением прошлого и образа древнего города, который хранит все воспоминания своих жителей.

Культурный код как билет в загробный мир

Настоящая мистика проникла в советское кино только после начала перестройки — в самое сумбурное время, когда почва буквально уходила у людей из-под ног и открывала порталы в параллельные измерения. В одном из первых мистических советских фильмов «Господин оформитель» Олег Тепцов вернул образ города к его кинематографическим истокам — немому декадентскому дореволюционному кино и литературной традиции. Главный герой фильма — художник-оформитель Платон (Виктор Авилов) — встречает на улицах города свою погибшую натурщицу. Только теперь она оказывается женой зажиточного господина. Постепенно миф о Галатее превращается в его кошмар наяву, в котором оживший манекен отвергает своего создателя.

Тепцов в традиции итальянского джалло и кино Дарио Ардженто не только эстетизирует смерть, но и обнажает первичную порочность искусства. Петербург как высшее проявление искусственности становится пространством, где декоративность сталкивается с естественностью и одерживает верх.

Петербург приравнивается к колыбели мирового искусства и в фильме Александра Сокурова «Русский ковчег». Этого режиссера, конечно, сложно назвать мистиком, его метод лежит скорее в метафизической плоскости, тем не менее чем сюжет «Русского ковчега» не кино о паранормальном? В нём главный герой, современник из России нулевых, попадает в Зимний дворец начала XVIII века и встречает европейского аристократа-путешественника, с которым заводит разговор о русской культуре. При этом по коридорам Эрмитажа снуют его обитатели, дворяне, цари и законотворцы — настоящие призраки изящного века. Сокуров берет за основу пушкинскую идею катастрофы и женит ее с ветхозаветным нарративом. Так Эрмитаж превращается в ковчег — колыбель искусства, способную выдержать бурю за ее стенами.

Петербургская коммуналка — портал в параллельное измерение

Коммунальное жилье — уникальное явление, до сих пор определяющее облик города, и огромное бесконтрольное пространство чистого хаоса, которое не раз становились основным местом действия мистических фильмов.

В картине «Лестница» (1989) Алексея Сахарова главный герой Владимир (Олег Меньшиков) пытается покончить жизнь самоубийством, спрыгнув в Неву на набережной Мойки. Однако его останавливает загадочная женщина Аля (Елена Яковлева), в коммунальной квартире которой он просыпается наутро. Попытавшись сбежать от Али, Владимир обнаруживает, что из коммуналки выхода нет — лестница раз за разом приводит его на один и тот же этаж. Мистический сюжет о поиске выхода из клаустрофобной квартиры — нехитрая метафора мироощущения советского интеллигента в эпоху перестройки. В доме Али сталкиваются настоящее и история страны, а Владимир должен найти силы и способ вырваться из порочного круга повторения ошибок прошлого.

С переезда в коммуналку начинается и фильм «Окно в Париж» (1993) Юрия Мамина. Школьный учитель музыки Чижов (Сергей Дрейден) получает комнату после загадочного исчезновения предыдущей жительницы. Вскоре оказывается, что в неприметном шкафу квартиры прячется портал в Париж. Это фантастическое допущение становится основой для не злой, но честной комедии об огромной разнице между Петербургом и столицей Франции.

В 1995 году Олег Ковалов поставил абсурдистский фильм по произведениям известного обитателя петербургской коммуналки Даниила Хармса — «Концерт для крысы». В нём объединились хармсовские образы, немецкий экспрессионизм, хроника 1930-х годов и образ мистического Петербурга, доведенный до абсурда. Здесь в одной квартире соседствуют поэт с домашней крысой, фехтовальщик с тренажерной куклой, декадентка с хорьком и другие фантасмагорические персонажи. Реальность очень быстро перетекает в сон и обратно, а зритель через портал коммунальной квартиры попадает в постмодернистское пространство кинематографа.

Как и у Олега Тепцова, Петербург Ковалова — это гигантский альбом мирового искусства, в котором Джорджо де Кирико встречается с неприглядным бытом конца 30-х годов, Достоевский — с рюмкой водки, а Хармс — с НКВД.

Мифы и легенды — визитная карточка туристического образа города

В нулевые после выхода картин «Прогулка» и «Питер FM» Петербург провозглашается романтической столицей России и становится главной локацией городского фэнтези — жанра, в котором ромком сливается с магическим реализмом. В отличие от «Питер FM», в мелодраме «В ожидании чуда» магия не скрывается за спиной случайности, а в типичном мелодраматическом сюжете появляется Добрый Фей (Владимир Крылов). Он помогает обычной провинциальной девчонке Майе (Екатерина Копанова) найти свое счастье в культурной столице.

В 2010-е годы, эпоху экспериментов с хоррором, Петербург превращается в идеальную сцену для исторических триллеров с элементами мистики. События фильма «Девятая» разворачиваются в конце XIX века: в столице происходит серия загадочных убийств, совпадающих с приездом из Британии знаменитой медиума Оливии (Дэйзи Хэд). Полковник полиции Ростов (Евгений Цыганов), ведущий расследование, решает воспользоваться ее экстрасенсорными способностями, чтобы выйти на след преступника.

В 2019 году Петербург вновь становится фоном для хоррора, но теперь не исторического, а подросткового. В картине Александра Домогарова-мл. «Пиковая дама: Зазеркалье» от повести Пушкина остается лишь страшный призрак старухи. По сюжету группу детей из школы-интерната терроризирует темный дух старинного особняка.

В вампирском историческом сериале Данилы Козловского «Карамора» Петербург становится пристанищем тайного правительства упырей. А в экранизации «Преступления и наказания» Владимира Мирзоева 2024 года по улицам города разгуливает Черт и беспардонно вмешивается в жизни героев.

Образ Санкт-Петербург окружает давняя мистическая традиция, уходящая корнями в литературу Пушкина и Гоголя. При этом город сам по себе музей под открытым небом, вместилище мировой культуры и ее оборотной стороны — легенд и призраков. Именно эта часть городского мифа отражается в новом сезоне «Волшебного участка». Сказочная мифология расширяется, ведь оказывается, что зарубежные герои сказок попали в нашу страну тоже благодаря Петру Первому и его Великому посольству.