«Наша комедия ищет ответы на вопросы, которые могут волновать многих». Интервью с Александром Цыпкиным

В Okko начал выходить второй сезон откровенной комедии «Что делать женщине, если…» с Еленой Лядовой в главной роли. Главной героине Анне предстоить не только решать свои проблемы с непутевым сыном, маленькой внучкой и личной жизнью, но и помочь лучшей подруге и ее мужу разрулить кризис в отношениях. Помимо Лядовой в сериале снимаются Игорь Верник, Макар Хлебников, Агриппина Стеклова, Гоша Куценко и Антон Филипенко.

Над сценариями обоих сезонов сериала работал Александр Цыпкин. Мы поговорили с Александром о том, что ждет зрителей в продолжении «Что делать женщине, если…», а также обсудили актерские амбиции, экранизацию мечты и режиссеров, которым хочется отказать.

— Вы говорили о первом сезоне, что хотели сломать шаблон, когда женщина выбирает между двумя неудачниками, и поставить на их место двух классных мужчин, «чтобы сказка стала былью». А что насчет второго сезона? Судя по названию, новая сказка мрачная…

Александр Цыпкин: Нет-нет, она ни в коем случае не мрачная. Сам сезон получился еще более смешной и зажигательный.

Новая тема, которую мы взяли, как мне кажется, острее. Действительно, что нужно делать женщине, когда она узнает, что у мужа ее лучшей подруги какие-то альтернативные отношения? Я неоднократно задавал этот вопрос аудитории, в том числе на психологическом форуме, и мнения всегда разделяются: кто-то говорит, что сразу сообщить подруге, а кто-то — ни за что. И вот мы решили разобраться с этим вопросом. Наша героиня, Анна, планирует всё решать своими силами, как и всегда.

Еще одна большая тема, о которой мы говорим, — это кризис среднего возраста. За ее раскрытие отвечает герой Игоря Верника, который играет того самого мужа подруги. Он оказывается в ситуации, когда у него параллельно развиваются отношения, и мы пытаемся разобраться, как так вышло. Конечно, сериал — это комедия, но наша комедия ищет ответы на вопросы, которые могут волновать многих. В том числе — как заканчивать нежелательные отношения?

По сюжету у героя Игоря Верника два романа на стороне — с 20-летней и 40-летней девушками. У каждой из них свои мотивы, почему они начали отношения с женатым мужчиной, и свои ожидания. Перед героем же встает вопрос, как теперь от этих девушек избавиться, не обижая никого. Понятно, что речь не о физической расправе, а о том, чтобы устроить всё так, чтобы они сами ушли. Такое бывает: люди сначала вписываются во что-то, а потом не знают, как из этого выйти. Я специально консультировался с психологом, чтобы расписать мотивацию героинь.

— Если в сюжете появляется сразу три новых значимых персонажа, означает ли это, что у Анны теперь будет меньше времени? Или это в любом случае останется ее историей?

Александр Цыпкин: В первом сезоне пространство, в котором находятся герои, было уже, но, мне кажется, мы показали еще двух важных персонажей не менее подробно, чем Анну. У Анны было свое время, а у них — свое, и в этом сезоне также будет баланс.

Мы на всё смотрим глазами Анны и сопереживаем ей, потому что именно она разбирается с проблемой, но это не мешает раскрываться другим героям. Плюс есть отдельная линия про взаимоотношения Анны с сыном, поднимается вопрос молодых браков и почему они иногда неустойчивы. При всём при этом, решая чужие проблемы, главная героиня занимается своей личной жизнью.

Не стоит забывать, что в первом сезоне у нас были серии по 15–20 минут, а сейчас — по 20–30. Соответственно, экранное время Анны не изменилось, новые линии добавляются не в ущерб главной.

— Какой зрители увидят Анну в начале второго сезона?

Александр Цыпкин: Она начинает заниматься чужими проблемами и через чужие проблемы искать ответы на свои внутренние запросы. Анна, конечно же, не возвращается к состоянию первой серии первого сезона, а скорее развивается в том, какой она стала в финале первой части. Она развивает внутренний мир через новую приключенческую историю.

— К чему быть готовым зрителям, которые собираются включить второй сезон «Что делать женщине, если…»?

Александр Цыпкин: Зрители должны быть готовы, что это будет смешно, — это раз. Они узнают в героях себя либо своих друзей — это два. Они точно поспорят с теми, вместе с кем смотрят этот сериал, а как бы они поступили в том или ином случае, — это три. И им точно захочется смотреть каждую следующую серию — это четыре.

— В новом сезоне вы играете эпизодическую роль. Расскажите о ней.

Александр Цыпкин: Я играю таролога. Поскольку я изучаю феномен эзотерики, эту интересную тему, мне показалось, что это будет смешно. Мой таролог необычный, он пришел к этому из психологии и юриспруденции. В сериале есть большая сцена с Леной Лядовой, в которой раскрывается причина популярности тарологии и других эзотерических практик сегодня.

— Вас нередко можно увидеть в кино в эпизодах. Как вы выбираете роли, в которых показаться на экране? Едва ли через кастинги…

Александр Цыпкин: Вы зря думаете, что я не прохожу кастинги. Например, когда снимали «Анну К» аж для Netflix, я кастинг проходил, актеров даже в Америке утверждали. Надеюсь, сериал когда-нибудь выйдет.

В проектах же, к которым я имею отношение как сценарист или креативный продюсер, я советуюсь с режиссером, какой эпизод мне сыграть. Мне кажется это забавным и полезным для самого проекта, если я появляюсь в небольшой роли.

Поскольку я не являюсь профессиональным актером, ограничиваюсь краткосрочными появлениями на экране, выбираю роли, где не требуется искусство перевоплощения, когда она плюс-минус совпадает с моей органикой. Я уже 10 лет выхожу на театральные сцены читать свои рассказы, и внутри этих рассказов я в качестве чтеца проживаю своих самых разных героев. Но в кино, конечно, такого большого опыта у меня нет.

— Нет желания развиваться в этом направлении? Сыграть какую-нибудь большую драматическую роль в полном метре?

Александр Цыпкин: Может, я когда-то к этому приду, но в этом есть свои нюансы. Во-первых, это потребует совершенно других временных затрат, во-вторых, нужно получить определенный навык — «повысить квалификацию». Впрочем, я не собирался быть писателем, становиться драматургом или сценаристом, но здесь как-то же получилось. В случае с актерством всё несколько сложнее в силу того, что нужны очень конкретные навыки, особая ремесленная в самом лучшем смысле этого слова подготовка. Может, когда-то я к этому и приду. Или напишу сценарий, где мне придется играть самого себя. Работать с камерой у меня получается, в этом сложности нет. Об этом говорят и режиссеры, и, опять же, то, что меня утвердили в «Анну К». Но в плане актерства… Я не представляю, чтобы сыграл, как Джеймс МакЭвой в «Сплите», расщепление личности, пусть даже одна из них будет похожа на меня настоящего. Ну или придется долго учиться.

— Вы прохладно относитесь к званию писателя, а что насчет сценариста? Сами себя так идентифицируете или тоже нет?

Александр Цыпкин: К сценаристу я как раз гораздо большее имею отношение, чем к писателю. Не считаю себя сверхъестественным и уникальным, но, когда я работаю в команде, у меня получается неплохо.

Дело в том, что я пишу не рассказы, а фактически сценарии, чтецкие моноспектакли для своего выступления на сцене. Отличительная черта произведений именно в том, что они написаны, чтобы их читали в театре. Это означает что есть много дополнительных критериев, которым они должны соответствовать, чего не требует литература. И наоборот: в литературе должно быть много того, чего нет в моих рассказах, к примеру описаний места действия, героев, интонаций. В моих текстах есть диалоги и предельная плотность сюжета.

Драматургом я тоже могу называть себя с большей уверенностью. Пьеса идет на сцене? Идет. Успешно? Успешно. Написал ее я? Я. Больше нет вопросов. Здесь еще важно сказать, что драматургией я занимаюсь полностью сам, от начала и до конца, а сценарий я еще ни разу не писал один, работаю в команде. Поэтому я могу указывать, что я сценарист, но при условии наличия команды.

— Как вы обычно взаимодействуете с теми, кто снимает кино по вашему творчеству?

Александр Цыпкин: Сейчас есть несколько экранизированных больших историй: сериал «Беспринципные», телевизионный фильм «Не скажу», сериал «Что делать женщине, если…». Во всех этих проектах я выступал креативным продюсером. Я всегда разговариваю с режиссерами, чтобы наладить взаимопонимание, чтобы он всегда мог ко мне обращаться, если нужно что-то переписать, скорректировать. Всегда стараюсь смотреть на каст. Бывает такое, что команда ко мне обращается, чтобы я с кем-то из актеров договорился, потому что мы могли работать вместе на «БеспринцЫпных чтениях» или где-то еще.

Если говорить прямо, кино — это продукт, за который отвечает генеральный продюсер. В ряде случаев больше, чем режиссер, потому что нередко бывает, что на постпродакшене продюсер с режиссером монтажа вносят такие коррективы, про которые режиссер узнает уже непосредственно на премьере. Я к этому отношусь спокойно, это часть работы. Меня могут переписать. Если бы у меня было желание и упорство делать только так, как я хочу, стал бы режиссером и генеральным продюсером в одном лице.

— У вас есть актеры и режиссеры, с которыми больше всего хотелось бы переносить свои произведения на экраны?

Александр Цыпкин: Конечно. На самом деле их очень много.

Во-первых, это Фёдор Бондарчук. Мне повезло, он сыграл в короткометражном фильме по моему сценарию, но я мечтаю, чтобы он снялся и в полнометражном фильме или сериале. И, конечно же, было бы замечательно поработать с ним как с режиссером.

Я мечтал бы работать с Никитой Сергеевичем Михалковым и как с актером, но не уверен, что ему интересно мое творчество, и, разумеется, как с режиссером — тут опасения аналогичные. Я считаю его равновеликим художником, поэтому было бы большой удачей поработать с ним в любом качестве.

Конечно, хотелось бы гораздо плотнее поработать с Константином Хабенским. Мне посчастливилось работать под его руководством в театральных проектах, но в кино по моему сценарию он играл только 40 секунд в короткометражном фильме. Хотя и за эту роль ему дали приз на одном кинофестивале.

Из актеров также хотелось бы сделать кино вместе с Анной Михалковой, из режиссеров — с Петром Бусловым. А вообще, можно еще долго перечислять актеров и режиссеров, ведь тех, с кем я еще не работал, гораздо больше, чем тех, с кем работал.

Еще хотелось бы хоть раз отказать Спилбергу. Чтобы он однажды мне позвонил, а я ему: «Стив, ну ты чего? Где ты раньше-то был? Ну, я подумаю, если получится…» Гай Ричи в том же списке, кому хотелось бы отказать. Лучше даже не по телефону, а по электронной почте, чтобы потом еще и выставить это куда-то. А потом срочно нажать «Отменить» и делать вид, что ничего не было.

— В разных интервью вы признавались, что вам важен мгновенный результат, реакция на работу. Но кино в этом смысле очень неспешный процесс. Как вы с этим уживаетесь?

Александр Цыпкин: Да уж, «Анна К» — наглядный тому пример. К тому моменту, когда проект увидит мир, мне кажется, мы все соберемся на премьеру посмотреть на себя молодых и поностальгировать: «Эх, были времена».

Как к этому относиться — сложный вопрос. Это просто часть работы, с которой нужно смириться. Зато спустя время, когда ты уже успел отвлечься и забыть, раз — и твой фильм.

— У вас есть произведение, экранизацию которого хотелось бы увидеть, но ее еще нет?

Александр Цыпкин: Я бы очень хотел, чтобы экранизировалась моя антиутопия «Децимация на Стиксе». Уже знаю продюсера.