Какой след оставили в мировом кинематографе «Кошмар на улице Вязов» и Фредди Крюгер

Он герой наших снов: тех, которые увидишь — не проснешься. Слишком долго мы убаюкивали себя и стремились забыть неудобную правду. Брат-близнец бога сновидений — это смерть. Лицо его обезображено, но мы его узнаем всегда. 40 лет назад «Кошмар на улице Вязов» Уэса Крэйвена вышел на большие экраны. Рассказываем, почему он всегда с нами и его антигероя нельзя убить.

Фредди Крюгеру исполнилось 40 лет. Не слишком мало, но и не так уж много, учитывая, как прочно он обосновался в массовой культуре, да и просто в языке. Это теперь такое же нарицательное имя, как Дракула или Франкенштейн (то есть его Создание). Между прочим, критик Станислав Ростоцкий не зря отмечал удивительную популярность Фредди именно на постсоветском пространстве. Обгорелый маньяк из снов — во всяком случае, среди тех, кому за 30, — узнаваем гораздо шире, чем такие его ближайшие собратья по жанру, как Джейсон, Майк Майерс или Пинхед. Автор этих строк, кстати, посмотрел «Кошмар на улице Вязов» в возрасте, совсем не подходящем для кино такого рода, но о существовании Фредди узнал даже еще раньше — как о персонаже жутких детских историй.

Интересно, что наша и мировая меметичность Фредди Крюгера никак больше не коррелирует с его появлением в кино. Последний каноничный «Кошмар на улице Вязов» вышел на экраны 30 лет назад, а неудавшийся долгострой «Фредди против Джейсона» — более 20 лет назад. В 2010 году была попытка перезапуска: получившийся фильм все возненавидели, но в прокате он успел стать самым кассовым в истории франшизы, и с тех пор — ничего. Иными словами, легендарного маньяка помнят и ждут, даже когда он десятилетиями не дает о себе знать.

Неубиваемость Фредди, изначально присущая придуманному Крэйвеном образу, проявилась так, что «Кошмар» стал франшизой, хотя его создатель тому изо всех сил противился. Жанр ужаса вообще-то провоцирует на бесконечные продолжения сильнее других, начиная с хорроров Universal 1930-х годов. К середине 1980-х франшизами стали и «Пятница, 13-е», и «Хэллоуин», а также «Изгоняющий дьявола», «Омен», «Живые мертвецы». А вот «Зловещие мертвецы», кстати, в 1984-м существовали только в виде первого фильма — и Нэнси смотрит по телевизору именно его.

Создатель Крюгера задумывал только один-единственный фильм, но тенденции голливудского кинопроизводства оказались сильнее. Считается, что режиссера заставили дописать концовку его первого фильма, из которой следует, что Крюгер не исчез и кошмар продолжается. Финал несколько запутывал сюжет, зато действовал на зрителя как удар под дых.

В принципе, конечно, Крэйвен был прав: из любой франшизы крайне редко получается шедевр. Уже во второй части серии, «Месть Фредди», история скатилась в стандартный эксплотейшн-хоррор. Студия вернула Крэйвена как сценариста и сопродюсера в третью часть, но отвергла большинство его идей. Всё же в целом «Воинов сна» — про подростков-суицидников из психбольницы, которые коллективно дают бой Фредди, — смотреть интересно. С другой стороны, именно с этого фильма в ход пошли «приколы». То Крюгер вылезает из телевизора, то его стальные когти сменяются шприцами для наркоманки. Короче, маньяк стал отчасти комичным персонажем. И следующие три фильма, штамповавшиеся ежегодно, были скорее комедиями с элементами хоррора, причем удручающего качества.

Многим памятна серия журнала «Ералаш» о Крюгере (почему-то под названием «Чужой»). Мальчик смотрит по телевизору один из «Кошмаров», точнее, четвертую часть, «Повелитель сна», после чего Фредди, естественно, является к нему домой. Пацан, не растерявшись, мутузит монстра всем, что под руку попадется, а когда зажигается свет, оказывается, что это был его папа в шляпе. Характерно, что незатейливый юмор «Ералаша» мало отличается по духу и даже концептуально — связь образа Фредди с фигурами родителей — от большинства фильмов о Крюгере.

Выпуск «Ералаша» появился в 1994 году, тогда же и Крэйвен вернулся к своему созданию. Снятый им седьмой «Новый кошмар» был новаторским постмодернистским хоррором, который умудрился снова нас напугать: он рассказывал о съемках фильма про Фредди Крюгера, которые вызывают к жизни идею Фредди Крюгера — и выдумка становится сном-явью. Такой эксперимент, напоминающий об «Американской ночи» Франсуа Трюффо или «Начале» Глеба Панфилова и предшествующий, например, «Тени вампира» или «Внутренней империи». Это был бенефис бессменного исполнителя главной роли Роберта Инглунда, который сыграл здесь и самого себя, и себя в образе Фредди, и ставшего снова реальным Фредди (другие актеры из самого первого фильма также вернулись к ролям). Кроме того, «Новый кошмар» был внятным посланием об архетипах ужасного, закрывающим тему улицы Вязов, казалось, окончательно.

Крюгер всегда питал слабость к медиа и технологиям. В первой части кино и передачи навевают кошмары на героев, а Джонни Деппа в его дебютной роли убийца из снов сжирает прямо с телевизором. Дальше больше: в третьем фильме Крюгер становится ожившим телеком-трансформером, в шестом переносит парня в видеоигру и расправляется с ним в двумерном пространстве. А в седьмом, например, кошмары от Фредди смонтированы с реальными эфирами о землетрясении в Лос-Анджелесе. Онейрическая природа Крюгера обеспечивала ему почти безграничные способности и приемчики, которые были недоступны большинству его «товарищей» по слэшерам: ближе к Фредди в этом смысле Пеннивайз из «Оно».

Из кочующего героя снов отдельных юношей и девушек маньяк быстро превратился в героя экрана ТВ или фильма внутри фильма — последующая автореференция Крэйвена была вполне логичной. Страшно подумать, как Крюгер мог бы разгуляться сейчас, когда сотни миллионов подростков засыпают, глядя в экран телефона, — «Черному зеркалу» такое и не снилось. Мог бы Крэйвен, доживи он, пофантазировать о подобном... Или было бы слишком? Есть предположение, почему Крюгер стал в поздних фильмах полукомическим персонажем. Элементы комизма, даже слэпстика были и в первом «серьезном» «Кошмаре» Крэйвена — там, кстати, чудовище зовут не Фредди, а Фред, без фамильярности. Ответ на вопрос, зачем Фреда сделали смешным, простой: он был даже по меркам жанра слишком страшен.

Вспомним: в своей прежней, «обычной» жизни Крюгер убил 20 (!) маленьких детей в маленьком сонном городке. И хотя упоминания о сексуальной подоплеке убийств из сценариев Крэйвена на всякий случай вымарали, это довольно очевидно. Затем разгневанные родители жертв сожгли Фредди заживо. И он с тех пор горит в аду, но находит в себе силы возвращаться, чтобы во снах мстить тем, кто отправил его на тот свет, и их детям. Крюгер — демон преисподней, принципиально непобедимый. Что, еще не жутко?

Существует теория, что смех от щекотки — атавистический рефлекс. Обезьяний мозг «помнит» чувство зверька, до шкуры которого добираются когти ягуара, поэтому при щекотке мы дергаемся, стремясь освободиться от захвата, а судорожный хохот блокирует боль. Это и есть первое «смеховое снятие». Крэйвен прямо говорил, что придумал перчатку Крюгера, именно отталкиваясь от древнего страха нашего вида попасть хищнику в когти. Скрежет же когтей Фредди по металлу или доске якобы соответствует частоте голосового сигнала тревоги у приматов.

Всё в образе злодея сконструировано столь же тщательно. Красно-зеленый свитер — самое «трудное» для человеческого глаза сочетание цветов, делающее монстра несколько призрачным, а также образ телевизионных помех на старых экранах. Имя антигероя Крэйвен, по легенде, позаимствовал у парня, который буллил его в школе, но заметно, что фамилия «Крюгер» выраженно немецкая. В первом фильме автор набросал ассоциации с мифологией немецкого нацизма и христианской мифологией черта из геенны огненной, а в седьмом — уже явно прорисовал некоторые элементы, особенно пугающие западного зрителя. После остается только смеяться, чтобы ужас не парализовал. Так построена и авторская франшиза Уэса Крэйвена «Крик», которая сразу получила пародийный коррелят «Очень страшного кино».

Крюгер — воплощение ужасов коллективного бессознательного. Он явился в сонно-картинный маленький американский город, чтобы наполнить его ненавистью и лишить будущего. Наиболее уязвимы перед ним подростки, чьи пубертатно-экзистенциальные страхи накладываются на драму разрушения семьи и дома. Родители их не защитят: Нэнси, героиня первого, третьего и седьмого «Кошмара», из разведенной семьи и живет с матерью-алкоголичкой, у остальных героев всё зачастую еще мрачнее.

История Фредди Крюгера напоминает, что под каждой субурбией находится кладбище невинных жертв, как в подвале дома Нэнси спрятан трофей мамы-линчевательницы — оружие маньяка-детоубийцы. «Кошмар на улице Вязов» дал форму вытесненной Тени, которая рано или поздно возьмет свое. Сегодня эта тема вполне естественна для новейшего хоррора, и если прямого выхода Фредди Крюгера на экраны в ближайшие годы не состоится, дело его все-таки живет. Потому что, как говорит злодей в одной из частей франшизы, улица Вязов есть в каждом американском городе — подобно улице Ленина у нас.