Бэтмен, Марк Твен, Моррисон: Каким был Вэл Килмер

Погасла еще одна звезда на кинонебосклоне: на 66-м году жизни скончался Вэл Килмер. Татьяна Шорохова пытается написать некролог и вспомнить, каким был актер, у которого ей так и не удалось взять интервью.

Умер Вэл Килмер. По сути, он давно уже отошел от кино из-за рака горла, но каждая покидающая этот мир звезда 1990-х словно приближает и нас к переходу в мир иной. Килмер не был суперзвездой, напротив, когда о нём пишут, всегда прибавляют слово «сложный». «Трудный». Он словно постоянно ссорился на съемочных площадках, как будто бы не желая подчиняться чужой воле. Обычно такого рода актеры идут в режиссуру, но не Вэл Килмер. Он предпочел исследовать жизнь Марка Твена и путешествовать по стране с моноспектаклем «Гражданин Твен», который был по сути своей стендап-шоу. Наверное, неплохо для человека, который постоянно воевал с миром.

Килмер ненавидел вокальные упражнения во время обучения в Джульярде, где требовали, чтобы его голос звучал «словно труба». Он терпеть не мог авторитаризм легендарного учебного заведения и не мог представить, как пригодятся ему эти ненавистные упражнения. После трахеотомии он сможет изъясняться только благодаря им, благодаря «трубе» в голосе. В его жизни были разные совпадения, одно из которых кажется чуть ли не божественным вмешательством. 1994 год, Килмер путешествует по Африке и однажды утром решает исследовать пещеру с летучими мышами. Набравшись впечатлений, он вечером звонит своему агенту и выясняет, что тот уже несколько недель тщетно пытается связаться с ним, чтобы спросить, интересно ли ему сыграть Бэтмена, потому что Майкл Китон отказался. Что общего у Бэтмена и Марка Твена? Фигура персонажа комиксов с головой писателя стоит в арт-галерее HelMel, где наравне с произведениями современного искусства существует небольшой музей артефактов из фильмов, где снимался Килмер. Носки Дока Холидэя из «Тумстоуна», бирдекели из «The Doors». Картины, написанные самим Килмером. Он хотел чувствовать себя живым и устраивал просмотры своих фильмов, концерты, выставки. Почему-то узнаешь об этом уже после смерти человека.

Писать некрологи знаменитостей всегда странно. Ты никогда не знал этих людей, они не знали тебя, но тебе предстоит в сжатые сроки полностью окунуться в их жизнь, чтобы вычленить из нее самое важное. У меня есть история про Вэла Килмера. Во время продвижения фильма Фрэнсиса Форда Копполы «Между» я должна была взять у Килмера интервью по телефону. Такие фонеры часто давали зарубежной прессе, и зачастую они получались интереснее, чем пятиминутные интервью, записанные на видео во время пресс-дней. От Килмера позвонили, соединили со мной, но он был не в состоянии говорить — то ли слишком рано, то ли ему было плохо, то ли еще что-то. «Tatyana, I’ll call you later», — сказал он и действительно позвонил. В 4 утра по московскому времени, когда я спросонья не поняла, почему в трубке говорят по-английски. Интервью так и не состоялось.

Кстати, я ужасно боялась разговаривать с Килмером. К его блистательной внешности прилагалась масса слухов о чудовищном характере. Писали, что он дерется со съемочной группой, что пререкается с режиссерами, да и вообще имеет репутацию трудного актера. Любит снимать себя на камеру, такой вот чудик. Зато съемки эти пригодились для документального фильма «Вэл», который сейчас самое время посмотреть, чтобы получить хоть какое-то представление об актере, чья слава пришлась на 1990-е. И у него был роман с Шер. Про нее он пишет в первой главе своих мемуаров под названием «Я ваш Гекльберри» (фраза из «Тумстоуна», но с намеком на Марка Твена). «Самая смешная женщина в мире». Она осталась его лучшим другом и фактически была рядом, когда Килмер обнаружил уплотнение в горле, оказавшееся раковой опухолью.

Он умел находить себе врагов во время съемок. На две недели прекратил общение с Джоэлом Шумахером на съемках блокбастера «Бэтмен навсегда», и режиссер потом вспоминал, что это были лучшие две недели. На съемках «Острова доктора Моро» Джона Франкенхаймера Килмер так бесил актеров, что те умоляли агентов вытащить их из этого проекта. Сам Марлон Брандо вырвал у Килмера телефон из рук и выкинул в кусты со словами о том, что актер путает размер гонорара с размером таланта. «Вэл Килмер мне не нравится, его отношение к работе меня не устраивает, так что не хочу больше иметь с ним ничего общего», — говорил Джон Франкенхаймер. Скорее всего, слова Брандо сильно задели актера, учитывая, что в мемуарах он называет ветерана кино «причиной любви к актерской игре». «Любовь к Марлону была моим своего рода подростковым бунтом. Связь с Брандо была не просто восхищением им как актером, а чем-то большим. Каким-то образом я понял, что он был поэтом человечества и для человечества». Когда юный Вэл попросил отца сводить его на «Крестного отца», тот отказался, мотивировав это тем, что в фильме слишком много насилия.

Свои выходки на съемках Килмер комментировал настолько цветастым языком, что журналисты, только расшифровывая записи, понимали, что он, по сути, ничего не сказал. В мемуарах актера читаем: «В решительных попытках посодействовать режиссерам, актерам и прочим соавторам чтить истинное предназначение и суть каждого проекта, пытаясь вдохнуть жизнь по Судзуки (Килмер имеет в виду японского театрального режиссера Тадаси Судзуки) в бесчисленное количество голливудских моментов, я был признан сложным и настроил против себя глав всех крупных студий». Цитата относится к началу нулевых, когда Килмер, по собственным словам, «мысленно отошел от дел». Тогда он купил ранчо в Нью-Мехико и посвятил себя искусству.

Забавно, что его дебютная роль в кино пришлась на пародию трио ЦАЦ (Цукер-Абрахамс-Цукер) «Совершенно секретно!», где Вэл играл американского рок-певца, прибывшего на гастроли в Германию. Килмер, родившийся в последний день 1959 года, лично наблюдал прибытие рок-н-ролла в страну, но вместе с двумя братьями получал новый ритм по капле — отец признавал только песни, которые можно было распевать возле костра, и разрешал покупать только одну пластинку в неделю. Выбирать между Битлами и Джими Хендриксом было очень сложно. Для роли в «Совершенно секретно!» Вэл четыре месяца учился играть на гитаре. «Конечно, Эрик Клэптон из меня не получился, но я был неплох», — пишет в мемуарах Килмер. Когда же он пришел на площадку, выяснилось, что ему нужно просто притворяться, что он играет, и стертые в кровь за четыре месяца пальцы оказались ненужной жертвой.

Отношение к первой роли у Килмера было не очень-то хорошее. Голливуд знал его как любовника Шер, и съемки в пародии от создателей «Аэроплана» не входили в его планы по превращению в серьезного артиста. Со временем он поймет, как ошибался. «Актеры, порицающие развлекательный аспект актерской игры, упускают главное: играть — значит развлекать». Но тогда, в начале 1980-х, начинающий актер угрюмо отсиживался в гостиничном номере между сменами, строчил стихи и перечитывал «Улисса». «Шер считала эту книгу то ли показухой, то ли нелепостью». Примерно то же самое Килмер думал о сценарии «Лучшего стрелка». Он не хотел играть Айсмена, история его совсем не заинтересовала. «Я пришел на пробы, потому что так поступают все актеры, когда их приглашают на пробы». На Килмере были огромные австралийские шорты тошнотворно зеленого цвета, он дурачился и подавал реплики через губу. Удивительным образом он получил роль. Тони Скотт догнал его у лифта и пообещал, что фильм будет лучше сценария. «Вот погоди, как увидишь самолеты — у тебя крышу сорвет. Знаю, ты серьезный актер, но эта роль как будто для тебя написана». Килмер купился на искренность и страсть британского режиссера, который прямо на его глазах только что изобразил летающий самолет.

Почему-то Килмер не расстраивался, отказавшись сниматься в «Синем бархате» Дэвида Линча и в «Грязных танцах». Оба фильма могли направить его карьеру в совершенно других направлениях, но вместо этого он снялся у Рона Ховарда в фэнтези «Уиллоу». Казалось бы, кто в своем уме позовет его после такой роли играть Джима Моррисона? Килмер из кожи вон лез на пробах, забыв про типичный для себя пофигизм (он срабатывал всегда, вызывая у режиссеров желание взять его), но Оливер Стоун сомневался. Словно специально пытаясь раздразнить актера, он говорил, что на роль просятся Том Круз, Боно и Ник Кейдж. Впрочем, Килмер был рожден для роли Моррисона. Чтобы попасть в дебри спутанных алкоголем и наркотиками мыслей музыканта, актер решил соблюдать полную трезвость, бегал каждое утро по 15 км, занимался в зале, параллельно отрабатывая мимику и движения солиста The Doors перед системой зеркал, позволяющих смотреть на себя со стороны. Работа над фильмом была настолько выматывающей, что Килмер взял отпуск от Голливуда на целый год. В мемуарах актер пишет, будто участники The Doors остались в восторге от драмы Стоуна, но есть и другая, совершенно противоположная версия. Какая из них правда, уже не узнаем.

Подхватив за Майклом Китоном плащ Темного рыцаря, Килмер оказался рабом костюма: по замыслу Тима Бёртона Бэтмен носил бесшовный костюм: «Скользкое, нелепое приспособление из кожи и резины, которое в теории превращало Брюса Уэйна в бога. Чтобы надеть и снять эту штуковину, мне требовался час». Оказавшись в образе Бэтмена, Килмер не мог двигаться. «Если я что-то ронял, я не мог это поднять. Я с трудом видел и слышал и уж точно не мог реагировать с хоть какой-нибудь телесной точностью. Я не мог сидеть и едва мог стоять. Единственное состояние, которое я мог принимать между дублями — лежать в шезлонге». Фильм Шумахера Килмер называет настолько плохим, что это даже хорошо. Он сожалел о китче, в который превратился персонаж, поскольку Бэтмен — один из величайших поп-архетипов Америки. «Герои комиксов откликаются нам на подсознательном уровне. Бэтмен мог быть персонажем „Метаморфоз“ Овидия. В нём столько противоположностей! Он хороший и плохой, человек и летучая мышь, друг Робина и любовник роскошных дам, он скрыт и открыт одновременно. Он ранимый и непробиваемый, надежный и легкомысленный. Как и многие супергерои, Бэтмен способен расширить обыденность до необычайности и бросить вызов смертности. Рожденный во время Великой депрессии, Бэтмен зажег воображение миллионов детей, заработав при этом миллиарды на комиксах и фильмах. Отдадим должное Бэтмену: он намного лучше любого актера, который пытался его сыграть».

Итак, получилось ли нам чуть больше узнать Вэла Килмера? Надо бы еще рассказать про его увлечение Марком Твеном, про рождение детей, про встречу с Брандо, про работу над «Схваткой», про поездку в Москву, где он с Синди Кроуфорд снимался в «Святом», про отношение к вестернам… Жизнь Вэла Килмера стоит пристального рассмотрения, как жизнь любого человека. Но у некрологов есть свойство заканчиваться гораздо быстрее. Пожалуй, настало время последнего абзаца.

Килмер исповедовал христианскую науку, но суть и смысл своей жизни объяснял через классика литературы. «Когда Шекспир предлагает свои самые яркие убеждения о том, как найти ценность в этой жизни, он через Гамлета намекает, что обязанность актера — „держать зеркало перед природой и показывать доблести ее настоящее лицо, а наглости — ее настоящий образ, а каждому веку и каждому возрасту — их вид и отражение“. Иными словами, работа актера — показать нам, кто мы есть на самом деле. Как заметил один очень мудрый человек: если не учиться на истории, нам суждено ее повторить. Опыт игры Шекспира во всех его разнообразных попытках прояснить и объяснить нам наши души ясно показывает, что лучше всего понять истину нашего духа можно через демонстрацию или отражение действий, которые раскрывают наши привычки и глупости, равно как и наше благородство и высшие стремления».

В работе над текстом использованы цитаты из книги Вэла Килмера I’m your Huckleberry.