Жил-был Хржановский: Вспоминаем главные произведения культового аниматора

Премьера монументального анимационного фильма «Нос, или Заговор „не таких“» Андрея Хржановского на Okko — хороший повод поговорить о стилистике, методах и лучших работах великого советского и российского мультипликатора.

Кто такой Андрей Хржановский?

Андрей Хржановский — автор-мультипликатор, известный своими полижанровыми постмодернистскими коллажами, наполненными референсами к любимым поэтам, писателям и художникам. Хржановский довольно быстро вышел за рамки чистой анимации и в течение полувековой карьеры создал и развил свой экспериментальный киноязык, объединяющий документалистику, архивные материалы, компьютерную графику и движущиеся изображения.

Соцсюрреалист

Дебютом и дипломной работой Хржановского стал мультфильм «Жил-был Козявин» — антибюрократическая сатира на советскую систему, в которой служащие беспрекословно и бездумно выполняют любые приказы. По сюжету обычному административному работнику Козявину дают поручение — найти некоего Сидорова. Герой спрашивает у каждого прохожего о местоположении Сидорова, не останавливается ни перед чем, обходит всю Землю, сея хаос и разрушения. Наконец, он возвращается к начальнику и признается, что, увы, Сидорова так и не нашел.

Мультфильм хотели запретить к показу, как ни странно, за оммажи Хржановского сюрреалистам. В созданном мультипликатором конструктивистском мире и правда легко можно найти отсылки к работам Сальвадора Дали и Джорджо де Кирико. Спас дебютанта заведующий кафедрой Сергей Герасимов, который жанрово определил мультфильм как «наш, социалистический сюрреализм». «Жил-был Козявин» без изменений был показан зрителям и сейчас считается одной из вершин творчества Хржановского. С этого произведения и можно начать знакомство с автором.

Иллюстратор притч

Но творческая свобода Хржановского всё же не осталась без внимания советской цензуры: его следующий мультфильм «Стеклянная гармоника» был запрещен и до конца перестройки оставался на полке. «Стеклянная гармоника» — аллегория бездушного и алчного мира, населенного персонажами Питера Брейгеля Старшего и Иеронима Босха. Однажды в разрушенный город приходит музыкант, который с помощью стеклянной гармоники напоминает жителям о вечных ценностях и возвращает им человеческий облик. После этого они восстанавливают дома, в том числе и башню с часами — символ населенного пункта.

Эта универсальная притча о силе искусства настораживала советских цензоров абстрактным и принципиально многоликим сюжетом. В «Стеклянной гармонике» вполне можно было разглядеть историю о том, как тоталитаризм рушится изнутри, когда настоящий художник возвращает людей к идеям гуманизма. Кроме того, музыкант-спаситель уж очень был похож на Иисуса Христа. Создателей попросили добавить титр о том, что действие происходит в капиталистическом обществе, но все равно не выпустили мультфильм. «Стеклянная гармоника» стала первым и единственным анимационным фильмом, запрещенным в СССР.

Впрочем, может Хржановскому просто не повезло — он понес сдавать мультфильм 21 августа 1968 года, в день ввода советских войск в Прагу, ознаменовавший новый виток цензуры в культуре. За творческие вольности в работе с неоднозначным для коммунистического зрителя посылом Хржановскому практически сразу вручили повестку в армию. Отслужив два года, о вернулся к мультипликации и выпустил еще две анимационные картины, которые вместе со «Стеклянной гармоникой» образуют негласную трилогию притч. В каждой истории была использована музыка его друга, композитора Альфреда Шнитке. Но сами истории теперь стали намного однозначнее и лаконичнее. Вдохновленный Рене Магриттом «Калейдоскоп-71: Шкаф», например, рассказывает о человеке, который боялся окружающего мира настолько, что забаррикадировался в огромном шкафу. «Бабочка» — выдающаяся по технике исполнения пацифистская притча об охотнике, который становится жертвой: мальчик ловит бабочек в банку, а ночью во сне бежит от огромной бабочки. Проснувшись, герой отпускает весь свой улов на свободу.

Англофил

В богатой фильмографии Хржановского можно выделить еще одну неофициальную трилогию — три работы, вдохновленные английскими стихотворениями в переводе Самуила Маршака. В середине 70-х мультипликатор задумал создание первого полнометражной анимационной ленты, состоящей из нескольких новелл. Амбициозному проекту Хржановского не суждено было состояться, но от него остались отдельные короткометражки, вроде «Дома, который построил Джек» — игривой экранизации классической рекурсивной считалки в формате психоделического мультфильма о нарушении порядка в идеально организованной системе.

Остальные пять новелл-экранизаций нереализованной картины были объединены в короткометражный музыкальный мультфильм «Чудеса в решете», который чем-то напоминает заставку «Монти Пайтона». Наконец, последний англофильский проект Хржановского — вышедшая в середине 1980-х нетипично легкая и бесхитростная анимационная экранизация стихотворения Алана Милна «Королевский бутерброд», которая во многом уступает «Дому, который построил Джек» и сборнику «Чудеса в решете».

Ценитель Пушкина

Один из самых известных периодов в фильмографии Хржановского тесно связан с творчеством и личностью Александра Сергеевича Пушкина. Открывает «пушкиниану» короткометражный мультфильм «В мире басен» — экранизации трех басен Ивана Крылова, которые были посвящены отношениям между поэтом и его критиками. Также в цикл входит анимационная картина «День чудесный», в которой Хржановский оживляет нарисованные детьми иллюстрации к произведениям Пушкина. Глядя на эти детские наивные рисунки становится понятно, что именно в них для автора заключается свежий взгляд на узника хрестоматий и школьной программы.

Ядро пушкинианы составляют среднеметражные биографические работы «Я к вам лечу воспоминаньем», «И с вами снова я» и «Осень». Эта трилогия состоит из оживших набросков и автопортретов на полях самого Пушкина. Они намеренно лишены цельного нарратива и преследуют ту же цель — переизобрести для зрителя официальный и давно забронзовевший образ поэта, спустить его с небес, очеловечить, показать влюбленным и ранимым, смешным и нелепым — словом, живым. В конце 1980-х три работы сократят и объединят в один полнометражный фильм «Любимое мое время».

Почитатель своих современников

Закончив с пушкинианой, мультипликатор принялся за трибьют умершему в 1970 году эстонскому художнику Юло Соостеру. Соостер был репрессирован после войны, стал видным авангардистом во времена оттепели и вновь попал в опалу после скандально известной Манежной выставки 1962 года, разгромленной Никитой Хрущевым. В память о нем Хржановский создает «Школу изящных искусств» — экспериментальный коллаж из архивных материалов, документальных съемок и анимации. Получился сюрреалистичный и достойный самого Соостера портрет недооцененного художника, знаменитого нонконформиста и просто отличного друга.

Среди других работ стоит выделить созданную после развала СССР итальянскую дилогию: «Лев с седой бородой» и «Долгое путешествие» — оба мультфильма были поставлены по сценарию Тонино Гуэрры и рисункам художника Сергея Бархина. Первый — лирическая получасовая притча о старости и упущенной жизни: знаменитый цирковой лев наслаждался славой и любовью руководителя цирка, но потом влюбился, осознал бессмысленность своего существования и впал в меланхолию. Второй — трибьют Федерико Феллини, основанный на рисунках самого режиссера. «Восемь с половиной» и «Амаркорд» входят в список любимых фильмов Хржановского, поэтому для мультипликатора это личный проект, попытка отдать дань уважения не только Феллини, но и его героям. «Долгое путешествие» — по-итальянски легкая и даже эротическая работа, в которой классик с Аппенин и персонажи его фильмов плывут на корабле, пока не находят идеальный для жизни остров. На берег не выходят только Джульетта Мазина и сам Феллини, которые уплывают от острова и продолжают свое путешествие.

Еще одним важным как для самого Хржановского, так и для его фильмографии творцом можно назвать обожаемого им Иосифа Бродского. В 2003 году мультипликатор выпустил получасовую работу «Полтора кота» — здесь, как и в «Школе изящных искусств», портрет Бродского создан из анимации, хроники, съемок Санкт-Петербурга, документалистики, а еще рисунков самого поэта и фотографий его отца. Пренебрегая сюжетом и заигрывая сразу с несколькими жанрами, мультфильм рассказывает о детстве, взрослении и жизни Бродского до высылки из СССР. Хржановский представляет поэта в образе свободолюбивого кота неслучайно: поэт был известным кошатником, а его наставница Анна Ахматова, иронично называла своего мохнатого питомца «полтора кота» и часто сравнивала его с Иосифом.

Через пять лет короткометражный фильм был расширен до полнометражного — «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на Родину». Он стал игровым дебютом Хржановского. Любопытно, что еще в начале 1960-х он закончил ВГИК как режиссер-постановщик, но был вынужден создавать дипломную работу на студии «Союзмультфильм». Тогда анимация так захватила его широтой возможностей, что к съемкам с актерами мастер вернулся лишь спустя 40 лет. «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на Родину» — это, конечно, не чистый байопик. Режиссер снова смешивает документальное, псевдодокументальное, анимацию и впервые игровое, но не для того, чтобы достоверно рассказать биографию великого поэта, а скорее представить автора через его творчество, через источники вдохновения Бродского.

Чего ожидать от фильма «Нос, или Заговор „не таких“»?

«Нос, или Заговор „не таких“» — для мультипликатора magnum opus. Хржановский мечтал экранизировать формалистскую оперу Дмитрия Шостаковича «Нос» по одноименной повести Гоголя еще 50 лет назад, хотя он никогда ее не видел. Опера была запрещена практически сразу после выхода, но Шостакович, высоко оценивший дебютную работу Хржановского «Жил-был Козявин», еще в 1969-м разрешил ему ее экранизировать. Но приступить к работе Хржановский смог только в начале 2010-х, а закончить — в конце десятилетия. За это время изначальный замысел кардинально изменился, экранизация трансформировалась в масштабное размышление о трагической судьбе искусства и не вписывающихся в тоталитарную систему творцов. В фильме нашлось место и Шостаковичу, и Гоголю, и Мейерхольду, и даже Сталину.

Полуторачасовой фильм изобилует литературными, музыкальными и живописными отсылками, демонстрируя колоссальную эрудицию Хржановского. Однако это не значит, что зритель, который не признает в фильме отсылки к Куинджи, Сурикову или Эйзенштейну, не сможет насладиться картиной. Напротив, «Нос, или Заговор «не таких»» работает как анимированный музей — кому-то хватит простого созерцания, кто-то при желании решит копнуть глубже и познакомиться с экспонатами ближе. Впрочем, главное — любой зритель поймет универсальный и вечный сюжет о том, как из истории искусства то и дело вычеркивают «не таких» — неудобных, мешающих и лишних. В наше время, когда статусы «иностранного агента», «нежелательной организации» и «недружественная страна» раздают направо и налево, концептуальная фантасмагория Хржановского смотрится не как гротескная попытка осмыслить наше страшное прошлое, а как печальное напоминание о том, что творческая свобода в России всегда была и до сих пор остается явлением фантастическим.