А ну-ка, давай-ка, плясать выходи: Костюмы в отечественных новогодних фильмах

Новогодние праздники в нашей стране не обходятся без просмотра «Иронии судьбы» и «Карнавальной ночи», детская утренняя кинопрограмма обычно включает «Морозко». Попробуем абстрагироваться от сюжетов и разберем, во что одеты главные героини праздничных кинохитов.

«Ирония судьбы, или С легким паром!»

Безусловный хит отечественной новогодней программы — картина Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!» — вышел на экраны в 1975 году и с тех пор является неотъемлемым атрибутом главного праздника года наравне с наряженной елкой, фейерверками и застольем с салатом оливье и шампанским.

Главная героиня фильма, ленинградская учительница Надежда Шевелёва в исполнении Барбары Брыльской, в одночасье стала иконой стиля и образцом для подражания для миллионов советских зрительниц, а ее бежево-горчичное платье — объектом желания. Женщины по всему Союзу искали аналогичную ткань и соответствующие выкройки, а самые серьезно настроенные обращались прямиком в ателье (благо к середине 1970-х в СССР их было достаточное количество).

Неброское, достаточно сдержанное, при этом довольно изящное платье удачно подчеркивало фигуру Наденьки и гармонировало с ее цветом волос. Рубашечный воротник придавал строгости, а приталенный силуэт — женственности: налицо идеальная вещь для создания образа учительницы. Цвет платья сдержанный, как и характер героини. Таким образом, получается удачное комбо, дополняющее образ персонажа.

Сейчас в это сложно поверить, но давно ставшее каноническим бежево-горчичное платье не было создано специально для «Иронии судьбы». Автор знаменитого наряда — художница Ольга Кручинина, ранее работавшая над костюмами для фильмов «Садко», «Илья Муромец», «Гусарская баллада» и «Сказка о потерянном времени», — создала его для фильма «Опасный поворот», экранизации одноименной пьесы британского драматурга Джона Пристли, поставленной режиссером Владимиром Басовым в 1972 году, на три года раньше «Иронии судьбы». Для новогодней нетленки Эльдара Рязанова Кручинина немного переработала платье, сделав его чуть более актуальным: укоротила подол, заменила пуговицы и добавила пояс с золотистой пряжкой. Однако глобально это всё равно не очень помогло: платье по меркам середины 1970-х выглядит немодным. Барбара Брыльска, исполнительница главной роли, пришла от него в ужас, отказывалась надевать и, по одной версии, расплакалась сама, а по другой, довела до слез художницу по костюмам.

Однако, как бы там ни было, со своей экранной задачей наряд справился по полной: ленинградская учительница Наденька из года в год предстает перед зрителем в простом, элегантном, сдержанном, при этом не самом модном платье, создавая образ интеллектуалки, которая не гонится за последними тенденциями. Она ставит на первое место другие ценности, а потому вызывает симпатию у множества женщин постсоветского пространства.

Но не платьем единым. После выхода «Иронии судьбы» в моду вошли меховые лисьи шапки, которые в изобилии встречались на страницах журналов Общесоюзного дома моделей одежды, Ленинградского дома моделей одежды и других моделирующих организаций СССР. И, конечно, духи Climat от Lancome, которые Наденьке дарит Ипполит. Ультрамодный для своего времени аромат был выпущен во Франции в 1967 году. Надя получает в подарок от жениха полноразмерную версию, стоимость такого флакона у перекупщиков могла равняться средней зарплате. У аромата был и миниатюрный формат — он-то и стал вожделенным для многих советских гражданок.

«Карнавальная ночь»

Еще один must see новогодних праздников — «Карнавальная ночь» Эльдара Рязанова, вышедшая на советские экраны 29 декабря 1956 года и моментально ставшая бестселлером: 48 миллионов купленных билетов. Абсолютный хит своего времени обеспечил себе и дорогу в светлое, хотя и не коммунистическое будущее — в XXI веке его смотрят и любят уже те, кого к моменту релиза даже не было в планах.

Сюжет картины типичен для своей эпохи: работники Дома культуры готовятся к новогоднему карнавалу. Фильм мог бы так и остаться в истории, дополнив ряд производственных драм, которые сейчас не упоминают даже на занятиях по истории кино в профильных вузах, если бы не ОНА! Богиня, дива и икона советской киносцены — Людмила Марковна Гурченко. Роль Лены Крыловой стала одной из первых в ее актерской карьере и принесла всесоюзную известность, а исполненная начинающей артисткой песня «Пять минут» — своего рода гимном отечественного Нового года, без которого не обходится ни один праздник вот уже почти 70 лет.

Образы Лены Крыловой в исполнении Людмилы Гурченко, будь то белое платье с золотистыми пайетками, в котором она исполняет знаменитую песню; черное, дополненное белой муфтой; или более простое клетчатое, — всё это воплощение стиля New Look, бушевавшего в европейской моде… правда, почти десять лет назад.

Создатель стиля New Look Кристиан Диор громко заявил о себе миру в 1947 году. Его отчаянно феминные платья стали ответом на аскетичную моду военного времени, вынужденную подстраиваться под нормативы: определенное количество метров ткани, пуговиц и так далее на одно изделие. На объемные юбки Диора уходили десятки метров материала. Европейские, а затем и американские женщины послевоенной эпохи готовы были заковывать себя в корсеты, вышедшие из обихода еще после Первой мировой войны, худеть до нужных пропорций или, напротив, добавлять необходимые объемы при помощи ватных накладок — всё что угодно, лишь бы вписаться в новый силуэт, предложенный маэстро Диором.

Лена Крылова из «Карнавальной ночи» — воплощение диоровского нью-лука: покатые плечи, тонкая талия, изящные бедра. Ходили слухи, что наряды для героини создавал сам Кристиан Диор. Конечно, это не так. Над костюмами работала целая команда во главе с художником-постановщиком Константином Ефимовым, до этого трудившимся над шедеврами отечественного кинематографа «Волга, Волга» и «Весна».

Как бы там ни было, именно благодаря «Карнавальной ночи» советские женщины узнали о стиле New Look. После выхода фильма ателье и парикмахерские были переполнены заявками сделать «как у Гурченко».

«Морозко»

Фильм «Морозко», вышедший на экраны в 1965 году, — квинтэссенция творчества главного режиссера-сказочника советского кино Александра Роу, до этого давшего киножизнь знаменитым русским волшебным историям, среди которых «По щучьему веленью», «Конек-горбунок» и «Марья-искусница».

Художник по костюмам Евгений Галей, судя по сохранившимся эскизам, предполагал одеть Настеньку в объемную красную шубу с разрезными рукавами, украшенную голубым мехом. Но эта идея осталась лишь на бумаге: юная, миниатюрная исполнительница главной роли Наталья Седых просто потерялась бы в этой громоздкой конструкции. В итоге Настенька мерзнет в лесу в голубом полушубке, отороченном мехом и богато украшенном жемчугом и аппликацией.

В целом в цветовой палитре образов юной красавицы преобладают пастельные, приглушенные оттенки. Ее повседневный сарафан также голубого цвета, свадебный — нежно-розовый. Выбор цветовой гаммы вполне традиционный для сказки: положительные героини часто предстают перед зрителями в голубых нарядах. Диснеевские Золушка и Жасмин и наши Варвара из фильма «Варвара-краса, длинная коса» и Катенька из «Каменного цветка» одеты в голубое. Возможно, современного зрителя удивит розовый свадебный образ, однако до середины XIX века традиции надевать на свадьбу белое еще не существовало, костюмы из «Морозко» отсылают к русским нарядам допетровской эпохи, поэтому логика художника здесь вполне понятна.

С нежным образом и кротким нравом Настеньки по всем параметрам контрастирует ее сестрица Марфушка в исполнении Инны Чуриковой. Яркие, кричащие цвета ее одежды и карикатурный макияж наверняка запомнились всем, кто хотя бы раз смотрел фильм. Удивительно, но именно ее выбеленное лицо, густо подведенные брови и алые щеки, а не Настенькин скромный макияж считались у наших предков красивыми. Сохранилось достаточное количество описаний иностранных путешественников, это подтверждающих.

Так, голландец Ян Янсен Стрейс писал в середине XVII века: «Женщины Московии обычно хорошо сложены, но тем не менее они мажут свои лица мазями. Делают они это так искусно, как шут, посыпающий свое лицо мукой. Они красят кисточкой щеки и чернят брови, воображая, что это делает их необычайно красивыми». Аналогичное описание приводит и немецкий путешественник Адам Олеарий в 1656 году: «Женщины среднего роста, красиво сложены, нежны лицом и телом, но в городах они все румянятся и белятся, притом так грубо и заметно, что, кажется, будто кто-нибудь пригоршню муки провел по лицу их и кистью выкрасил щеки в красную краску». Поэтому в реальности Иван, вероятнее всего, предпочел бы Марфушеньку Настеньке.