Герой, монстр, психопат и другие: 10 фильмов с Томом Харди

«Веном 2» — один из главных блокбастеров прошлой осени. Вспоминаем самые яркие роли Тома Харди — вернее, пытаемся выбрать из великого множества те из них, которые показали актера с самой неожиданной стороны.

Образ журналиста Эдди Брока на Харди как влитой. Актер просто создан для того, чтобы мастерски играть сразу двух персонажей в одном: кому, как не ему, заправскому невротику-супермену, совмещать образы брутального журналиста с разрушенной жизнью и кровожадного чудища, живущего внутри. Но если первый «Веном» был просто аттракционом, возможностью насладиться харизмой и темпераментом Тома Харди в двойном объеме, то во второй части антураж посложнее.

Режиссер и актер Энди Серкис превратил супергеройский комикс в мрачную романтическую драму о вечной любви, способности на самопожертвование и страшном одиночестве. В этом формате образы Харди обретают новое звучание и новое значение — актер опять показывает, что умеет быть и смешным, и страшным, и трогательным, при этом почти не меняясь.

Лента, которая открыла для широкой публики сразу две суперзвезды — Бенедикта Камбербэтча и Тома Харди. Они играют двух верных друзей: Камбербэтч — отличника Александра, а Харди, конечно, бедового, опустившегося Стюарта.

Александр работает в приюте для бездомных, а Стюарт становится даже больше, чем его клиентом. Больной от рождения, отвергнутый обществом, он шаг за шагом превращался из умного, подающего надежды, чувственного юноши в алкоголика, маргинала и психа. Харди это преображение раскладывает на атомы и словно маг и чародей собирает их на глазах у изумленной публики.

Фильм, после которого окончательно стало ясно, что буйный талант Харди не умещается вовсе ни в какие рамки. А режиссеру Николасу Виндингу Рефну только это и было нужно. Ведь он пригласил Харди играть самого опасного преступника в истории Британии, Чарльза Бронсона, который был настолько буйным, что ни одна тюрьма не готова была его принять.

Харди своему герою под стать: в «Бронсоне» он поет и превращается в конферансье, пляшет и брызжет слюной, разыгрывает стилизованные под кабаре сценки и превращает своих жертв в объекты современного искусства. В роль актер настолько погрузился, что не только встречался с психованным прототипом своего героя, но и почти подружился с ним. Реальный Чарли вручил Харди в подарок собственные усы, с которыми ни разу до тех пор не расставался.

В фирменной криминальной комедии от Гая Ричи про беспредел и поиски полицейского осведомителя Тому Харди досталась роль парадоксальная и по этой причине очень актеру подходящая.

Его герой Красавчик Боб — самый пригожий и обманчиво обаятельный из банды. Но накануне того, как ему придется отправиться в тюрьму, Боб внезапно совершает перед коллегами каминг-аут и сообщает им, что он гей. Пожалуй, никто другой этот парадокс внешности и характера так легко и органично не смог бы сыграть.

Сценарист «Порока на экспорт» и создатель «Острых козырьков» Стивен Найт сочинил и снял первоклассный моно-триллер, лучший бенефис Харди. Справедливости ради, тут вообще в кадре больше никого нет — действие фильма происходит в режиме реального времени, герой Харди только едет в своей машине и говорит по телефону. Но за это время успевает потерять работу, разрушить свою семейную жизнь, выяснить отношения с отцом и сохранить достоинство перед лицом обстоятельств. Несколько месяцев назад он переспал со случайной знакомой, которая теперь рожает от него ребенка, и он просто не имеет права бросить ее в это время. Напряжение и саспенс в кадре создает, конечно, не только сам ход событий, придуманный Найтом, но и энергия, харизма Харди. Она же превращает этот минималистичный фильм в настоящее остросюжетное кино, оторваться от которого невозможно.

В гангстерской драме клипмейкера и автора «Дороги» Джона Хиллкоута у Харди впервые появился партнер, который не подчеркивал его темперамент и не контрастировал с ним, а очевидно оспаривал звание самого безудержного человека планеты. Харди играет здесь в паре с Шайей ЛаБафом, обманчиво невинным и миловидным, но наделенным ровно таким же ураганным нравом.

Им достались роли братьев, что сюжетно оправдывало родство характеров. Герои Харди и ЛаБафа здесь строят собственную алкогольную империю в захолустье штата Вирджиния, в разгар «Сухого закона». И им приходится иметь дело с самыми настоящими зверюгами, а выжить в таком мире можно только при помощи ярости и ураганного нрава.

Кристофер Нолан впервые снял Харди в финальной части своей версии истории Бэтмена. И первым понял, как можно обуздать неуемный нрав звезды — спрятать лицо и ограничить в средствах настолько, насколько это возможно.

Харди играет злодея Бейна, как того требует канон, в маске — мы так ни разу и не видим ничего, кроме его глаз и пластики громилы. Но этими двумя скупыми средствами актер создает один из самых драматичных образов, какой только возможен в комиксе. Человека, которого беззаветная преданность сделала чудовищем, готовым опрокинуть мир в хаос. Позднее ровно тот же трюк Нолан провернет в «Дюнкерке» — Харди весь фильм проведет в маске пилота истребителя, которая вплоть до финальной сцены будет сдерживать его харизму.

Создатель саги о гонках в постапокалиптическом мире Джордж Миллер хорошо усвоил урок Нолана: чтобы унять Харди, нужно буквально надеть на него намордник. А здесь он еще и выглядит более чем оправданно и органично.

Главного героя, путешествующего в одиночку странника Макса берут в плен скитальцы поселения Несмертного Джо, обожаемого обычными людьми правителя, который контролирует запасы воды. В это же время военачальница Фуриоса пытается помочь сбежать пятерым женам из гарема Несмертного Джо в Зеленые Земли — место, в котором она родилась. В возрождении саги неуемный Харди выглядит плотью от плоти этого жестокого, жаркого, яростного мира, в котором правит скорость. Тем более мощно и впечатляюще выглядит на экране тот факт, что Макс присоединяется к повстанцам и становится участником противостояния в жаркой и брутальной пустыне.

Харизма и энергия Харди таковы, что актер способен разворачивать их в любом масштабе, в том числе сериальном. Достаточно вспомнить хотя бы роль ростовщика-еврея Алфи Соломонса в сериале «Острые козырьки» — более, чем неожиданную. Но, конечно, главная сериальная роль актера — в другой исторической драме, «Табу». Образ джентльмена, выросшего в жаркой дикой Африке и теперь выживающего в жестоком мире криминального и коррумпированного Лондона начала XIX века, сидит на Харди идеально, как влитой. В нем есть и некоторая галантность, пусть и весьма специфическая, и дикий нрав. Никто другой сочетание британского происхождения и замашек вождя африканского племени сыграть не смог бы — Харди же это задача как раз по плечу.

В экранизации классического шпионского детектива Джона Ле Карре Харди сыграл небольшую, но одну из самых необычных своих ролей — Рики Тарра, агента МИ-6 в Стамбуле. Его историю режиссер Томас Альфредсон превращает в отдельный фильм в фильме, самостоятельную трогательную романтическую драму о любви, предательстве и выборе между чувствами и разумом. Его герой должен завербовать советского агента — но влюбляется в его жену (эту роль сыграла Светлана Ходченкова), которая и становится его информатором. Правда, очень быстро спецслужбы разрушают отношения между Тарром и советской дамой, а сам Рики становится изгоем. На этот раз Харди играет неожиданно скупо, невротично и предстает на экране опустошенным, раздавленным, потерявшим всякую веру и всякие силы. В очередной раз доказывая, что он — едва ли не самый многогранный актер современности.