Лучшие фильмы Джеймса Вана — топ 8 фильмов от худшего к лучшему

В Okko вышел хоррор «Злое» — новая работа легендарного Джеймса Вана, снявшего дилогии «Заклятие» и «Астрал», знаменитую «Пилу» и «Аквамена». По этому поводу составили рейтинг лучших картин австралийского постановщика и пытаемся понять, что объединяет блокбастер про стритрейсеров, триллер про мстящего отца и ужастик о семейке Уорренов. Традиционно фильмы расположены от худшего к лучшему.

Незатейливая, но милая попытка Вана повторить успех «Пилы». Может показаться, что «Мертвая тишина» — фильм совсем другого формата. Готические замки, родовые проклятия, кукла-чревовещатель, которая убивает людей и вырывает им языки, а посреди всего это молодой человек, чья жена погибла от злых сил, и который отправился на поиски виновных. Ничего общего с камерной дебютной работой: не то триллером, не то нуаром, не то и вовсе разговорным детективом, где зритель по кусочкам собирает биографию несчастных узников Конструктора.

Однако Джеймсу интереснее форма, а не содержание. И излюбленные приемы австралийского режиссера здесь очень часто перекликаются с находками из дебюта: снова грязная эстетика с меланхоличными желтыми и синими тонами, снова финальный твист под гнетущую музыку Чарли Клаузера (постоянный композитор ранних фильмов Вана и некогда участник группы Nine Inch Nails), наконец, все те же дикие зумы, рапиды и прочие клиповые визуальные решения, которые сейчас все реже встретишь в студийных хоррорах. Не шаг вперед, но очень яркая и жуткая отработка авторского почерка.

Первый большой шаг Джеймса Вана в сторону голливудских франшиз и мирового успеха. Казалось, после «Пилы», окупившей себя в сто раз, режиссеру ничем не удастся удивить продюсеров, но полутормиллионный «Астрал» собрал в прокате почти столько же, сколько и дебют. Сам Ван остался прежним — своему методу он ничуть не изменил, вот только сеттинг стал понятнее, проще, а значит, и мейнстримнее. Джош Ламберт (Патрик Уилсон) с семьей переезжает в новый дом, где начинают происходить странные вещи: по ночам двигаются предметы и слышны жуткие голоса, а их сын через несколько дней неожиданно впадает в кому. Как вскоре выяснится, ребенок с раннего возраста имел способность выходить в астрал, а сейчас находится на границе мира мертвых, и вытащить его можно, только отправившись вслед за мальчиком.

Декорации «Астрала» — малоэтажная Америка, небольшие домики среднего класса, в которых люди лицом к лицу встречаются с призраками, злыми духами и проклятиями. Эта эстетика будет развиваться Ваном и в следующих фильмах (сиквеле франшизы и дилогии о событиях, произошедших с семейкой Уоррен), но здесь он пока лишь нащупывает те болевые точки, что заставляют зрителей вскакивать с кресел и закрывать глаза. Во время съемок, к слову, произойдет первое творческое знакомство с Патриком Уилсоном — актером, позже снявшимся в двух частях «Заклятия» и «Аквамене».

С «Акваменом» у Вана, в общем-то, та же история, что и с «Форсажем». Изначально творческий курс DC, отличающийся снайдеровской мрачностью и философичностью, никак не подразумевал участие австралийского режиссера даже в самых необязательных проектах, но, как только главный конкурент Marvel решил променять приевшийся пафос на цветастые экшен-сцены и шутливые диалоги, Ван оказался идеальным кандидатом для развития нового направления. Концепт «Аквамена», как бы по-дурацки он ни звучал, идеально накладывается на его авторский метод: подводный мир позволяет поиграться с компьютерными эффектами, жанр супергероики — утешить гигантоманию, оставшуюся еще с «Форсажа», а сюжет о противоборстве двух сыновей и супергерое, только столкнувшимся с собственными силами и ищущим место в жизни, в очередной раз может напомнить зрителю, насколько важны семейные ценности.

Подчас это кино напоминает мультик, подчас — дешевую «бэшку», но как раз в такая забавная неказистая выразительность характерна Вану — режиссеру, который всегда бьет в лоб, но находит такие яркие образы и приемы, что любому другому автору эту наивность простить было бы нельзя, а ему — можно.

Неудивительно, что режиссер, в своих фильмах извечно пропагандирующий семейные ценности, взялся за новую часть «Форсажа», знаменитой франшизы некогда о стритрейсерах, а теперь о том, что в уличных гонках всегда побеждает улица, а важнее любимой машины только любимый родственник.

Джеймсу сразу удалось выхватить суть вселенной Доминика Торетто: именно седьмой эпизод, где Декард Шоу в исполнении Джейсона Стейтема мстит героям за своего брата (начинает с самого сильного — Дуэйна Джонсона в роли Хоббса, а затем методично переходит от одной цели к другой, пытаясь устранить всех родных Дома), запомнился зрителям абсурдными экшен-сценами, нарушением законов логики и чистым кинематографическим безумием вроде странных наездов камеры. Машины здесь выбрасывали из летящего самолета, а Доминик Торетто прыгал на своем суперкаре из одной высотки Абу-Даби в другую. Постановщик-визионер и франшиза, позволяющая отправить главных героев хоть в космос, хоть глубоко под воду, нашли друг друга. Пускай ненадолго, но этот очаровательный роман Вана с самой странной экшен-серией в мире подарил нам очередной индийский боевик, завернутый в оболочку дорогущего студийного кино.

Бессмертная классика жанра, снятая в таких суровых обстоятельствах, что этого фильма вовсе могло бы и не быть. Выпускникам австралийской киношколы Джеймсу Вану и Ли Уоннеллу (единственным на курсе, кто обожал хорроры, а не фестивальный артхаус) пришла идея сделать мрачный неонуарный триллер об игре на выживание. По сюжету двое незнакомых друг другу мужчин оказались в изолированном помещении с прикованными к трубам ногами: рядом с каждым из них лежала пила, а чтобы выбраться, героям нужно было слушать указания таинственного Конструктора. Посреди комнаты лежит труп мужчины, вокруг — ни души, и теперь, следуя правилам игры и пользуясь подсказками, разбросанными по комнате, они должны найти ключ к свободе. Съемочная группа засела на заброшенном складе, работала почти без сна, во время создания ключевых сцен ютилась в тесном уголке ванной комнаты, где происходит почти все действие, а саму картину Ван и Уоннелл кое-как успели доделать в срок.

Как итог — грязная эстетика бедных районов и бюджетных осветительных ламп, рваный монтаж и сюжетные повороты из фильмов категории В. Что поразительно, за это мы первую «Пилу» и любим: есть в ее неровности и корявости нечто пугающее, тревожащее с каждой минутой все сильнее. Пока франшиза не переросла в кровавый torture porn, где каждую секунду у кого-то отлетает конечность, она выглядела именно так — дешево, но настолько сердито, что глаз не оторвать (этим герои сами успешно будут заниматься в сиквелах).

Долгожданное возвращение Вана в инди-ужастики. Ни тебе студийного контроля, ни щадящего возрастного рейтинга, накладывающего ограничения на кровавую жанровую мешанину, лишь незамутненный авторский взгляд с настолько дикой историей, насколько она вообще могла быть. И в то же время — обращение к корням: «Злое» отсылает к эстетике ранних режиссерских работ Джеймса, где было больше убийств, безумных твистов и смелых решений. Для современного хоррора этот фильм вообще редкость: в эпоху, когда в прокате главенствуют или ремейки классики («Кэндимен»), или сиквелы («Хэллоуин убивает»), или остросоциальные фильмы ужасов («Прочь»), редко встретишь такую дурацкую олдскульную шалость, которая не боится преследовать всего одну цель — стать отличным развлечением на вечер, без малейшего намека на открытие новой франшизы в сценах после титра и уж тем более на заигрывания со зрителем.

История Мэдисон, которую каждую ночь навещает жуткое существо (ей, разумеется, никто не верит, и теперь девушка должна будет противостоять монстру сама), говорит обо всем в лоб, но Ван настолько искусно снимает каждый кадр, что за его способность подчинять даже самые спорные сюжеты своему кинематографическому гению впору назвать австралийца Спилбергом от мира хорроров. Превратить настолько странный и подчас дурацкий материал в настоящий жанровый аттракцион — режиссерский подвиг, доступный только избранным.

Один из самых недооцененных фильмов, Джеймса Вана — вовсе не хоррор и даже не триллер, а скорее олдскульный кровавый боевик о мстящем отце. Ник (Кевин Бейкон) — добропорядочный семьянин, у него хорошая работа и прекрасная семья, но он встает на тропу войны и бросает вызов местной криминальной группировке, убившей его старшего сына. Несмотря на то, что вы предскажете развитие этой истории вплоть до финала, «Смертный приговор» все равно умудряется ошарашить даже насмотренных жанровых гиков.

Вану, как мы уже говорили, важнее не сам сюжет, а скорее методы его повествования. Камера в «Смертном приговоре» проделывает такие невообразимые кульбиты, что легко позабыть о незамысловатых сценарных ходах. А сложносочиненный малобюджетный экшен с простреленными коленными чашечками, разлетающимися мозгами и падающими с высоты многоэтажек автомобилями во время просмотра вызовет безудержный детский восторг. Метод режиссера простой, но беспроигрышный — снимай так, чтобы даже самые заезженные сцены работали как аттракцион. И в этом смысле «Смертный приговор» становится идеальным фильмом-методичкой для понимания творчества Вана.

Magnum opus режиссера и, возможно, его самая известная работа. Едва ли кто-то мог подумать, что история о семейке экзорцистов окажется настолько успешной: спустя годы один фильм перерос в целую вселенную о монстрах, призраках, духах и других паранормальных явлениях (среди них, например, «Проклятие Аннабель» о супругах Джоне и Мие, противостоящим инфернальной кукле), с которыми отважно сражаются Эд и Лоррейн Уоррены (Патрик Уилсон и Вера Фармига). Хотя одобрение зрителей и критиков из всей франшизы по-прежнему получают преимущественно «Заклятия»: как бы ни пытались приглашенные режиссеры копировать полюбившийся стиль Вана, оригинальный авторский почерк все еще невозможно подделать. И это при том, что сюжет первой части до жути банален: Уоррены отправляются в проклятый старый дом, чтобы спасти недавно въехавших Перронов от демона, который вот-вот вселится в одного из членов семьи. Гость из преисподней изводит хозяев жуткими звуками и видениями, но отважные экзорцисты пытаются узнать тайну этих мест и провести обряд изгнания нечисти.

«Заклятие», с одной стороны, это милая ностальгическая страшилка, по крупицам собранная из воспоминаний режиссера о классических хоррорах. Тут и ретро-костюмы, и старые шлягеры в саундтреке, и референсы к фильмам Фридкина, Хупера и других гениев жанра — Ван показывает себя здесь не просто как талантливый постановщик, но еще и как мастерский стилизатор. С другой стороны, в дилогии нетрудно проследить магистральный мотив всего творчества автора: даже посреди жуткого хаоса, окружившего героев, всегда есть выход — он в семейной любви, взаимовыручке и вере.