«Я видел свечение телевизора» студии А24: Смерть в пригороде

В зарубежных онлайн-кинотеатрах появился один из самых необычных фильмов года — «Я видел свечение телевизора» Джейн Шёнбрун. Сразу же после премьеры хоррора на «Сандэнсе» критики и первые зрители рассыпались в комплиментах. У картины Шёнбрун есть все задатки культового кино, пусть и не для самой широкой аудитории. Объясняем, что же особенного в фильме о шоу про монстров из 90-х, трансформации тела и смертельном одиночестве пригородов.

Середина 1990-х. Семиклассник-интроверт Оуэн (Иэн Форман), которого слишком опекают родители, знакомится с девятиклассницей Мэдди (Бриджетт Ланди-Пейн), которая помешана на телевизионном сериале «Розовый непрозрачный». В многосерийном проекте девочки с экстрасенсорными способностями Изабель (Хелена Ховард) и Тара (Линдси Джордан) сражаются с монстрами. Новые эпизоды показывают в субботу поздно вечером, когда Оуэна уже укладывают спать. Мальчик тайком отправляется к новой знакомой в гости и сам подсаживается на шоу. Мэдди снабжает приятеля VHS-кассетами с записанными сериями. Проходит два года. Оуэн (Джастис Смит) продолжает прятаться от унылого мира в любимом сериале. Мэдди предлагает другу вместе сбежать из скучного местечка. Парень отказывается, старшеклассница бесследно исчезает, а «Розовый непрозрачный» внезапно закрывают на полуслове.

Джейн Шёнбрун громко заявила о себе первой же игровой картиной — низкобюджетным хоррором «Мы все поедем на всемирную выставку». Премьера состоялась на «Сандэнсе», а в России фильм можно было увидеть на фестивале дебютного кино в Новой Голландии. Главная героиня соглашалась на участие в таинственной онлайн-игре, которая меняла сознание и внешний вид участников. Большую часть времени зрители наблюдали за старшеклассницей со стороны экрана компьютера, так что фильм легко мог называться «Я видела свечение монитора». Девочке-подростку было тяжело встроиться в реальный мир, но оказалось намного проще в виртуальной реальности. Странноватый челлендж является метафорой гендерной дисфории и кризиса идентичности. Для постановщицы это близкие и личные темы.

«Я видел свечение телевизора» расширяет намеченную Шёнбрун в первой картине проблематику, но в то же время является идейным приквелом. Если дебют говорил об онлайн-пространстве, то новый фильм содержит ностальгические вайбы 1990-х и связывает прошлое с настоящим. В начале картины Оуэн смотрит любимый сериал по телевизору, а ближе к концу пересматривает «Розовый непрозрачный» уже на стриминге. Снова столкновение человека с медийными технологиями приводит к пугающим последствиям. Цифровая эстетика противопоставляется аналогу, а телесные метаморфозы — их отсутствию.

Неслучайно главные герои фильма — подростки, формирующиеся наивные личности, которые пока еще ищут себя. Перед Оуэном дважды встает выбор: отправиться вслед за Мэдди в неизведанную реальность или же продолжить гнить в пригородном чистилище. Оба раза парень трусит и отказывается задавать себе неудобные вопросы. Получается портрет подростка с подавленными эмоциями и желаниями, который сам вместе со строгими родителями нанес себе тяжелую психологическую травму и заковал себя в четырех стенах. В фильме хватает как крупных планов в интерьерах, так и дальних планов в экстерьерах. Вот Оуэн сидит в своей комнате или в жилище подруги, а вот на огромном футбольном поле парочка едва различима. Но воздуха в унылом населенном пункте нет. Может быть, чуть свободнее Оуэн чувствовал бы себя в мире любимого шоу или далеко-далеко. Иронично, что трагические будни уже взрослый герой проводит сначала в кинотеатре, а потом в парке развлечений. На фоне мест, где люди веселятся и получают удовольствие, драма парня выглядит еще более выпуклой.

Если же обобщать, «Я видел свечение телевизора» — печальное кино об упущенных возможностях и тоске по юности, когда все дороги вроде бы были открыты. Но встреча с суровой реальностью взрослой жизни приносит только разочарование. Теперь остается лишь серость повторяющихся будней. Кажется, главный злодей «Розового непрозрачного» Мистер Меланхолия одержал уверенную победу.

Фильм Шёнбрун отказывается вписываться в жанровые рамки. Это и психологическая драма, и хоррор, и мелодрама, и триллер. Современные фильмы ужасов часто говорят о травмах из прошлого. Другие, непохожие на окружающих Оуэн и Мэдди вроде бы и не могут вспомнить яркий момент, перечеркнувший настоящее. Выраженная беда вынесена за скобки, в обычной жизни и так хватает грусти.

Главные герои напоминают персонажей культовой фантасмагории Ричарда Келли «Донни Дарко». Съедающий зрителя телевизор — «Видеодром» Дэвида Кроненберга. А порой сюрреалистические и не имеющие ни окончания, ни однозначной концовки сцены заставляют вспомнить творчество другого Дэвида — Линча. В «Синем бархате» молодой человек по имени Джеффри страдал в родном пригороде, а в третьем сезоне «Твин Пикса», как и в «Я видел свечение телевизора», хватает музыкальных номеров в полумраке. Кстати, Шёнбрун признавалась, что ей часто снятся сны о «Твин Пиксе», поэтому линчевские мотивы тут закономерны. Над саундтреком работал современный инди-исполнитель Alex G, а песни для фильма записали Кэролайн Полачек, Фиби Бриджерс, Кристина Эсфандиари, Sloppy Jane, Florist, Yeule, Drab Majesty и другие.

Картина «Я видел свечение телевизора» не могла и не стала хитом проката, зато подтвердила появление в американском независимом кино нового самобытного голоса. За Шёнбрун точно стоит следить, ведь далеко не каждый удостаивается похвалы от Пола Шредера. Может быть, кого-нибудь из зрителей фильм сподвигнет на давно назревшие перемены, ведь времени тянуть с решением нет. Любимое шоу могут закрыть, а подруга исчезнет раз и навсегда.