«Волк»: Одиночка на дороге одиночества

В подписке Okko вышел неординарный эротический триллер «Волк». Главные роли в нём исполнили молодые звезды — Джордж Маккэй и Лили-Роуз Депп. Рассказываем о том, что общего у фильма Натали Бьянчери с «Лобстером» и «Пролетая над гнездом кукушки».

Голый и свободный Джейкоб (Джордж Маккэй) катается по траве в лесу, поднимает голову, воет. Он — волк, он счастлив, его ждет стая. Затем мы оказываемся в психиатрической лечебнице, куда Джейкоба сдают родители. Здесь собрались такие, как он: люди с ликантропией, то есть те, кто считает себя животными. Или, если угодно, это и впрямь животные в чужом теле. Джейкоб-волк знакомится с Руфусом-овчаркой, Аннализой-пандой, а еще белкой, попугаем, лошадью и уткой. Чуть позже герой встречает и Сесиль — дикую кошку (Лили Роуз-Депп), которая ходит сама по себе.

Коррекцией психики пациентов занимается доктор Манн (Пэдди Консидайн). Методы у него не слишком прогрессивные. В лучшем случае врач просит пациента залезть на дерево, как белка, или полетать, как птичка, а когда это не удается, констатировать: «Ты — человек». Также на обитателей «зоопарка» орут, бьют электрошоком, держат в клетке на цепи. Большинство пациентов, как травоядные животные, легко поддаются запугиванию и стараются мимикрировать. Проблемы возникают, конечно, с волком, кошкой и отчасти овчаркой: Руфус видит в Джейкобе своего героя.

Сесиль живет в клинике на не совсем понятных началах. Она пользуется привилегиями, недоступными другим, не участвует в групповой терапии и явно нечто скрывает. Сесиль выводит Джейкоба ночью на улицу повыть на Луну, и между ними зарождается «дикое» чувство. Это, естественно, не нравится администрации клиники. Джейкоб всё смотрит в лес, слышит зов и решается на бунт против тирании доктора Манна. Смешной и жалкий мятеж на ферме животных будет подавлен, причем концовка отчасти напоминает финал притчи Джорджа Оруэлла, но акценты в различиях людей и зверей даны иначе.

Оборотень — древнейший персонаж человеческой мифологии. В отличие, кстати, от вампира, которого изобрела европейская аристократическая литература позапрошлого века. Человек-зверь всегда жил рядом с нами, и волк — пожалуй, самое популярное его воплощение. Вервольф ужасает, но может вызывать и жалость, и восхищение. Волк — известный маскулинный символ, это опасная агрессивная сексуальность. Можно вспомнить хотя бы одноименный фильм с Джеком Николсоном или «В компании волков» Нила Джордана.

Но где-то рядом ходят кошачьи: женщина-кошка из фильмов о Бэтмене, а также люди-кошки в фильмах Жака Турнера и Пола Шредера. В картине Бьянчери эти сексуальности встречаются, соответствующие сцены между персонажами Маккэя и Депп будоражат и отталкивают одновременно, на уровне первобытного инстинкта.

В центре внимания фильма, конечно, Маккэй, до которого, увы, не дотягивает молодая Депп. У британского актера удивительное лицо. Подобно Максу фон Сюдову он похож на персонажа картины художника Северного Возрождения. Одухотворенный и страдающий почти что лик — безусловно, человеческий. Но может, и образ вечно ищущего «степного волка». Единственный из персонажей картины, Маккэй в своей имитации зверя нисколько не смешон. Попробуйте-ка повыть волком так, чтобы это не выглядело детской игрой или пьяной шуткой. У него получается.

Он живет жизнью своего странного героя, когда молчит, говорит, рычит, а еще у Маккэя поразительная атлетическая форма, и он вполне освоил звериную пластику. В паре с ним, кстати, работает камера Михаила Дымека: нервно кружит там, где Джейкоб «превращается» в волка и выжидательно пристально всматривается там, где он становится человеком. Когда недоговаривает история или возникает заминка у актеров, положение исправляет картинка и игра Маккэя, уводя нас в глубину, которой на самом деле, возможно, и не предполагалось.

Если бы речь в «Волке» шла, как в описанных и бесчисленных прочих примерах фильмов про оборотней, о прямой мистике или фантастике, у нас было бы больше зацепок. Работа Бьянчери находится где-то между реализмом и социальным гротеском, из-за чего могут возникнуть вопросы, о чём именно сказано в этой милой истории.

Со времен «Полета над гнездом кукушки», если не раньше, психиатрическая больница была метафорой больного общества, где представители власти в лице врачей обычно отличались от «больных» в худшую сторону. В «Волке» тоже вроде бы есть некий социальный намек: например, на людей с разными гендерными идентичностями или сексуальностью, которые не вписываются в стандарты общества. Только вот такая ассоциация скорее создает проблемы. Ведь даже самый прогрессивный зритель вряд ли скажет, что человек, серьезно считающий себя белкой, не нуждается в психиатрической помощи. И даже самый косный ретроград едва ли уподобит транссексуала человеку, который ходит на четвереньках и мочится на пол. Куда ни кинь, получается неловко.

С другой стороны, можно попытаться оценить фильм как высказывание об одомашненности человека. Насколько мы культурные животные, а насколько просто животные? Чего хочет волк, который сидит в нас, наша тень? Не потому ли так сложно познать другого, что нет никакого человечества, а каждый из нас является зверем отдельного вида? Похожий анализ был в фильме «Лобстер»Йоргоса Лантимоса, еще одной истории о странной клинике для странных людей, которая явно повлияла на работу Бьянчери. Но у Лантимоса крах человеческих отношений заканчивался ужасом греческой трагедии с выкалыванием глаз, а «Волк» — фильм о побеге, как упомянутый шедевр Формана. Грустная сказка, но не безнадежная.

В романе «Лолита» упоминалась обезьяна, которая стала художником (то есть, сознательным существом), нарисовав прутья своей клетки. Бьянчери намекает, что единственная наша свобода — в отказе от разумности и осознанности. Неважно, так это или нет, возможно, после «Волка» вам захочется пообщаться со своим внутренним зверем, даже если это хомячок, как раньше шутили в интернете. Или же посмотреть внимательнее в глаза своей собаке — вдруг она знает то, что вы уже забыли.