Тише, тише, Санта на крыше: Ремейк скандального хоррора «Тихая ночь, смертельная ночь»

В российский прокат вышел рождественский хо-хо-хоррор «Тихая ночь, смертельная ночь» — ремейк одноимённого фильма ужасов 1984 года. Рассказываем, удалось ли маньяку в костюме Санта-Клауса испугать зрителей по-новому спустя 40 лет.

Когда фильм Чарльза Селлера «Тихая ночь, смертельная ночь» о 18-летнем бодибилдере-убийце в костюме Санта-Клауса вышел в 1984 году, его сразу же бросились запрещать. Протесты прокатились сперва по консервативным штатам в сердце Америки, затем последовали масштабные пикеты в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Группы активистов под названиями, например, «Граждане против кинобезумия» и «Комитет по спасению Санта-Клауса» требовали прекратить прокат фильма и добились своего (говорят, свой вклад в отмену могла вложить и присвоившая праздник Coca-Cola). По мнению обеспокоенных родителей, картина ставила подножку традиционным рождественским ценностям и подрывала веру детей в доброго волшебника.

В один день с «Тихой ночью…», 16 ноября, вышел и первый «Кошмар на улице Вязов» Уэса Крэйвена. Посягая на спокойный сон детей вместо их уверенности в фигуре Санты, он такой бури негодования не вызвал и поднялся в топ культовых киноужасов, хотя до отзыва из проката касса «Тихой ночи…» была заметно выше, чем у «Кошмара».

Одним из маленьких американцев, которых пытались оградить от деструктивной информации, был будущий режиссёр Майк П. Нельсон. Пятилетний Майки увидел афишу фильма с Сантой в дымоходе и с кровавым топором парой лет позже, когда продюсеру Айре Бармаку всё-таки удалось найти нового смелого прокатчика. Тогда ребёнок решил, что «Тихая ночь, смертельная ночь» рассказывает о Санта-Клаусе, которому пришлось взяться за топор, защищая себя и своих друзей. Но мальчик ошибался: в оригинальном фильме родителей главного героя Билли убил бандит в костюме Санты, и теперь этого наряда (и случайно мелькнувшей груди, похожей на материнскую) достаточно, чтобы охваченный ПТСР герой крошил всех без разбора. В основном — девушек, решившихся на половую жизнь вне брака, и их партнёров.

В ремейке «Тихой ночи, смертельной ночи» Майк П. Нельсон не отказывается от завязки с родителями, но сразу даёт понять, что его версия, пускай и под те же праздничные песни, будет иной. Он полностью избавляет своего Билли (Роэн Кэмпбелл) от Эдипова комплекса и не раздевает мать в сцене её убийства. Более того, перед смертью она сама успевает заколоть обидчика. Одержимость Билли он представляет не как ПТСР, а как мучительный дар — герой разговаривает со своим внутренним голосом по имени Чарли, как с Веномом без чувства юмора, и следует инструкциям Чарли по поводу того, кого и за какие дурные делишки следует убить. За убийства Билли берётся каждый декабрь и ответственно заполняет клеточки адвент-календаря справедливости кровью жертв.

Как и в оригинальном фильме, Билли находит подругу в магазине подарков, но Пэм (Руби Модайн) не девушка в беде, она сама беда: страдает вспышками ярости и своей беспощадностью может удивить даже Билли, на счету которого наверняка сотни жертв. С первого появления очевидно, что Пэм станет не просто «последней девушкой» в этом хорроре, но полноценной напарницей ангела мщения.

И Руби Модайн, и Роэн Кэмпбелл — не новички на хоррорном поле. Роэн засветился в начале года в фильме Осгуда Перкинса «Обезьяна» — в роли одержимого обезьяной-убийцей гопника, а Руби сыграла ненадёжную подругу главной героини в «Счастливом дне смерти» и его продолжении. Здесь же «женский взгляд» её героини подчёркивает самое, может быть, важное отличие нового слэшера от старого, порождённого страхом перед маньяками-серийниками 1970–80-х. Девушка не боится ни помогать убийце, ни ложиться с ним в постель — и не прогадывает. Бояться, уверен Нельсон, следует не рандомных психопатов, а сетей педофилов и похитителей детей, заговора власть имущих и тайных тусовок нацистов, которые срывает Билли.

Кстати, о нацистах. Руководствуясь законами о противодействии экстремизму, а также законами, запрещающими демонстрацию нацистской атрибутики, прокатчик «Вольга» был вынужден вырезать один из главных аттракционов финала фильма. Получив новое задание от Чарли, Билли отправляется на вечеринку «Я мечтаю о Белом Рождестве», где собрались неонацисты в костюмах Санта-Клаусов под предводительством школьной мамочки-активистки. И хотя Билли и его топор противодействовали экстремизму как могли, многочисленные свастики на тортах и украшениях, наверное, действительно было проще почикать, чем закрашивать.

Вместе со свастиками под нож пошёл один из остроумных (и остро заточенных) приветов первой «Тихой ночи», а также, кажется, немного подробностей о людях, накачивающих детей наркотиками. Так что, если вам кажется, что под конец задуманная автором динамика провисла, искать потерянные хвосты сюжета можно в иностранном прокате или другими способами, рекомендовать которые публично не будем.