«Тихий садовник»: Человек без прошлого

В обход больших экранов в подписке Okko появилась драма Пола Шредера «Тихий садовник». Шредер обречен всю жизнь восприниматься как сценарист «Таксиста» и «Бешеного быка», хотя уже не один десяток лет сам снимает кино. «Тихий садовник» участвовал во внеконкурсной программе Венецианского фестиваля. Объясняем, почему стоит посмотреть фильм о человеке с неудобным прошлым и туманным настоящим, которого, возможно, спасет любовь.

Нарвел Рот (Джоэл Эдгертон) всегда носит водолазки или рубашки и зализывает волосы назад. В его внешнем виде есть что-то пугающее, чересчур правильное. У Рота старательно придуманный образ. Мужчина с усталым взглядом работает садовником в южном поместье Грейсвуд-Гарденс, которым владеет пожилая аристократка Норма (Сигурни Уивер). Два одиночества скрашивают друг другу существование. Давно заведенный порядок нарушает появление в саду внучатой племянницы Нормы Майи (Куинтесса Суинделл) — проблемной девушки смешанных кровей. Она становится помощницей Нарвела, но и в то же время заставляет потерять покой человека с темным прошлым.

Премьера «Тихого садовника» Пола Шредера, много лет назад сценариста фильмов Мартина Скорсезе и уже давно режиссера с узнаваемым почерком, состоялась во внеконкурсной программе Венецианского фестиваля. Хотя сам постановщик отказывается объединять «Дневник пастыря», «Холодный расчет» и «Тихого садовника» в трилогию, грустные мужчины, которые ищут прощения или искупления грехов, формируют свою вселенную. На место Итана Хоука и Оскара Айзека пришел Джоэл Эдгертон. Был священник, потом картежник, теперь садовник. Меняются профессии, но архетип персонажа остается. Аскетизм тоже становится своего рода самонаказанием.

Флешбэки постепенно раскрывают прошлое Нарвела. Во времена бурной юности он был киллером банды фашистов, а потом сдал дружков агентам ФБР, был вынужден сменить имя, попрощаться с женой и детьми и переехать. Но Рот не бежит от прошлого, хоть и начинает новую жизнь. Бывший ультраправый сохранил как напоминание о грехах прошлого татуировки на груди и спине. Нарвел, чтобы хоть как-то примириться с судьбой, с головой уходит в работу. Он наизусть знает названия всех растений в саду, в совершенстве владеет всеми методами бережного ухода за флорой и готов передавать свои навыки следующим поколениям.

Но по ночам Нарвел сидит в почти что лишенной мебели комнате за столом и при свете тусклой лампы ведет дневник. Ритуал продолжается уже 10 лет. Примерно так же боролись с другими демонами центральные персонажи «Дневника пастыря» и «Холодного расчета». Можно, конечно, сказать, что Шредер повторяется и снова снимает кино об одиноком мужчине с нелегким бременем прошлого, но постановщику 76, тема неисчерпаема, так что меняться автор едва ли будет. Впервые зачатки теперь уже фирменного образа проявились еще в «Таксисте». С тех пор Шредер непременно соединяет насилие, рефлексию, мысли о возможности искупить вину и желание добиться справедливости.

С другой стороны, на этот раз Шредер чуть больше времени уделяет женщинам, пусть и оставляя их на втором плане. Садовник в вершине треугольника, который вместе с ним образуют пожилая властная Норма (может быть, имя постановщик позаимствовал у культовой героини Глории Свенсон из «Сансет бульвара») и юная попавшая в беду Майя. Они могли бы быть Нарвелу матерью и дочерью, но отношения между полами в старом поместье совсем другие. Норма и Майя из разных времен, откуда Рот — остается открытым вопросом. Он везде и нигде свой.

Садовник — профессия, которая рождает множество метафор. Стоит отметить, что Шредер прекрасно пользуется объемом образа как на сценарном, так и визуальном уровне. Садовник избавляется от сорняков (старых грехов) и пытается вырастить на этом же месте прекрасный цветок (новую жизнь). По ночам Нарвела мучают кровавые воспоминания, а днем он безмятежно бродит среди пышных растений. Ужасные человеческие поступки противопоставляются естественной красоте природы. Но это хрупкая красота, в любой момент ее могут порушить чужаки. А сон Рота во второй половине фильма — и вовсе апофеоз столкновения личности садовника и результатов его ежедневных трудов. Работа с растениями сродни искусству. Ведь красивый сад, как картины или книги, делает людей счастливыми, побуждает стремиться к лучшим версиям себя. Так рассуждает Нарвел, он уверен, что занят правильным делом. Хотя бы на этот раз.

Шредер — консерватор, который не пытается говорить на темы, в которых ничего не понимает. В его несгибаемом желании проработать хотя бы один вопрос и один тип героя до конца есть честность. Тем более с каждым фильмом разрастающийся миф о раскаявшемся грешнике приобретает новые оттенки, портретная галерея героев-профессионалов расширяется. Не стоит ждать от «Садовника» откровений, но это очень внятное и мастерски сделанное авторское кино от режиссера старой закалки, то есть Нового Голливуда. Сегодня это штучный, а потому особенно ценный товар.