«Телец» с Machine Gun Kelly: Звезда в беде

Завтра в российском прокате появится музыкальная драма американца Тима Саттона «Телец». Главную роль в истории о депрессивной и склонной к саморазрушению рэп-звезде, которая глушит вселенскую тоску в наркотиках, выпивке и бесконечном потоке вечеринок, исполняет Колсон Бэйкер aka Machine Gun Kelly. Премьера картины прошла на Берлинском фестивале в 2022 году. Находим сходства «Тельца» с фильмами Гаса Ван Сента и Дэвида Линча и честно говорим, что рассуждать о драме Саттона гораздо интереснее, чем ее смотреть.

Музыкант Коул (Колсон Бэйкер) живет в Лос-Анджелесе и мучительно долго пишет новый альбом. К звезде приставлена помощница и водительница в одном лице Илана (Мэдди Хассон). После каждой сессии в звукозаписывающей студии, которая длится до поздней ночи, Коул рвется в ночной клуб или на гостевую вечеринку, где обязательно столкнется с алкоголем и заветным порошком. Задача Иланы — доставить тело музыканта на роскошную виллу на холмах. Также в жизни Коула есть мать его дочки Мэй (Меган Фокс), любовница Баб (Руби Роуз), девушка по вызову Зия (Сара Сильва) и приглашенная вокалистка Лена (Наоми Уайлд). Крошка Роуз (Эйвери Тиу Эссекс) редко навещает проблемного папу. Менеджер Рэй (Скут МакНэри) давит на Коула, но шедевр может стоить звезде жизни.

Режиссер Тим Саттон живет в Нью-Йорке, но снимает самые разные американские города. В дебютном «Павильоне» автора интересовали затерянные в пустыне маленькие точки на карте Аризоны. Название драмы о джазовом музыканте «Мемфис» подсказывает, где проходили съемки фильма. «Тельца» создавали в Лос-Анджелесе — городе пороков, соблазнов и страстей. Сюжет подсказывает автору географию.

Однако Саттон — любимец синефилов и постоянный участник параллельных программ престижных фестивалей — узнается в любом жанре. Выбивается, пожалуй, только вестерн «Последний сын», который достался автору в наследство от другого постановщика во время пандемии коронавируса. Саттон снимает исключительно неспешные и подчас почти бессюжетные драмы в парадокументальной манере. Ярчайший пример и лучший фильм автора — «Темная ночь», история нескольких персонажей, которым суждено оказаться роковым вечером в зале кинотеатра небольшого города. Режиссеру не очень-то интересны герои, это холодное и продуманное кино. Порой персонажи и вовсе теряются на фоне американских ландшафтов. А неподготовленный зритель рискует быстро потерять любой интерес к сюжету.

Стилистически Саттон ближе всего к Гасу Ван Сенту времен «Слона» и «Последних дней». Вот только Ван Сент отталкивался от реальных событий, чего и не скрывал. «Слон» рассказывал о шутинге в школе «Колумбайн», а «Последние дни» фиксировали финальные часы жизни Курта Кобейна. Близкое к документальному кино с уважением относилось к биографиям героев. Это концептуальный и понятный подход.

У Саттона же получается собирательный портрет почти что любой рок- или рэп-звезды со всеми прилагающимися в случае славы демонами. Мы уже многократно видели, как талантливые музыканты, одаренные гигантским талантом и словно бы неприспособленные к обычной жизни, верно шли к гибели. Секс, наркотики и рок-н-ролл в XXI веке чаще заменяются на секс, наркотики и рэп. Рэперы, и чаще молодые, стали трагическими героями нашего времени.

«Телец» мало чем отличается от байопиков проблемных звезд. Коул похож на всех и сразу: и на Джима Моррисона, и на Дженис Джоплин, и на Джими Хендрикса, а особенно на Курта Кобейна. Кажется, на лице музыканта уже можно углядеть печать смерти, но есть надежда, что все-таки он сможет повернуть на другую дорожку. Как это сделал в реальной жизни Machine Gun Kelly.

Режиссер уверяет, что Бэйкер не играет сам себя, хотя биографических пересечений достаточно. Звезда в главной роли нужна автору для аутентичности. Это не совсем игра, это проживание заданных обстоятельств. Сценаристом значится Саттон, но Бэйкер внес значительный вклад в финальную версию текста и, разумеется, стал лицом проекта.

В редких эпизодах постановщик вырывает зрителей из сна и напоминает, что перед нами все-таки игровое кино. Мальчик, живущий по соседству с Коулом, находит в доме пистолет и убивает родителей. Завороженный смертью музыкант, конечно, не может пройти мимо места громкого преступления. А во время очередного трипа сидящий на унитазе Коул оказывается на стендап-сцене в свете софитов — подобный эпизод (только без запрещенных веществ) легко мог бы попасть в «Малхолланд Драйв» или «Синий бархат». Сюрреалистические фрагменты — лучшие моменты картины. К сожалению, их не так много.

Как и Ван Сента, Саттона не интересует прошлое центрального персонажа. Мы понятия не имеем, почему Коул депрессует и не хочет жить. Может быть, он нагрешил и теперь получил кармическое наказание свыше. Не исключено, что музыкант попросту не смог справиться со славой и внешним давлением. Не он первый и точно не он последний.

Режиссер лишь выступает хроникером и беспристрастно показывает однообразные будни звезды. Здесь фактически нет ни начала, ни конца, а аудитория вместе с музыкантом оказывается в неоновом чистилище, где вывеска «Выход» не подсвечена. Монотонность повествования несколько утомляет, но возможности спорить с постановщиком нет. Печально, что и проникнуться симпатией к Коулу крайне сложно. Кажется, до финиша дойдут точно не все зрители.