«Тар»: Симфония абьюза

«Тар» Тодда Филда представлена в шести номинациях на «Оскар», в том числе в категории «Лучший фильм». По всем прогнозам, награду за лучшую женскую роль должна забрать Кейт Бланшетт, играющая проблемную и противоречивую дирижерку. Рассказываем о, пожалуй, самой необычной и сложной картине в оскаровской гонке.

Лидия Тар (Кейт Бланшетт) успешна и находится в расцвете сил. Она первая женщина-дирижер Берлинского филармонического оркестра, как приглашенная специалистка преподает в престижном Джульярде, готовится записывать Пятую симфонию Малера, пишет автобиографию «Тар о Тар» и сочиняет собственные произведения. Лидия живет на два дома: семья ждет ее в Берлине, а в Нью-Йорке у дирижерки уютная творческая квартира. Вместе с концертмейстером Шэрон (Нина Хосс) Тар воспитывает приемную дочь Петру (Мила Богоджевич). Но в идеальную жизнь Лидии вторгаются досадные неприятности. Бывшая протеже Криста Томас покончила с собой и обвинила в смерти Тар, дирижерка хочет уволить пожилого помощника и, возможно, заменить его на молодую ассистентку Франческу (Ноэми Мерлан), продвигает русскую виолончелистку Ольгу (Софи Кауэр). Проблемы наваливаются скопом, рискуя задавить главную героиню.

«Тар» — первый за 16 лет фильм американского режиссера Тодда Филда. В начале XXI века он снял две успешные драмы — «В спальне» и «Как малые дети», а затем замолчал, словно бы собирая материал для главного произведения. Автор создал удивительно тонко скроенный триллер с массой незаметных подсказок и тревожных звоночков.

Биография Лидии Тар (ученица Леонарда Бернстайна, лесбиянка, гениальная дирижерка, контрол-фрик, манипулятор и тиран) столь детализирована, что можно решить, что это не выдуманная героиня. Филд интересно начинает представление центрального персонажа. Сначала интервью знаменитому автору журнала The New Yorker Адаму Гопнику, случайная встреча с поклонницей, ужин с коллегой и спонсором Элиотом Капланом (Марк Стронг), мечтающим о славе Тар, и длинная сцена с разносом студента, который, как небелая пангендерная персона, не воспринимает Баха и его творчество. И с первых же минут Лидия полна противоречий. В интервью она говорит, что ключом к пониманию Пятой симфонии являются отношения Малера и жены Альмы. Но в споре со студентом Тар устраивает выволочку парню, который посмел сказать, что автор и его личная жизнь неотделимы. Лидия вроде бы и готова выслушать чужую точку зрения, но тут же на публику уничтожит тебя или отметит внутренне, что ты посмел не согласиться, а затем в неожиданный момент нанесет удар в спину.

Дирижерка уверена, что держит ситуацию под контролем и ее игры с коллегами и интрижки с подчиненными никогда не станут известны общественности, но Филд несколькими едва заметными эпизодами подчеркивает, что публичный человек всегда под наблюдением. Всё тайное станет явным. На экране появляется переписка студенток, которые обсуждают лекции Лидии, ее внешний вид и улавливают каждое слово. А во время паблик-тока Франческа смотрит на Лидию, словно в зеркало, губами повторяет подготовленный текст. В это время где-то на заднем ряду и втором плане притаилась рыжеволосая девица (похоже, что Криста Томас). Но Тар уязвима. Даже ее гневную речь в Джульярде можно смонтировать так, что Лидия будет выглядеть смехотворным тираном. Но в мире постправды и при удачном монтаже вырванный контекст становится реальной уликой в руках недоброжелателей. Да, Тар кого-то из оркестра выдвигает на первый план, других не замечает или старается слегка обидеть, но интерпретация Малера и совершенство исполнения произведений ей дороже и важнее.

Конечно, Кейт Бланшетт великолепна и должна получить заслуженный третий «Оскар», но ее игра может отвлекать от блестяще недосказанного сценария и тонкой режиссуры Филда. Ничего не проговаривается в лоб, а полная картина событий может не сложиться даже по окончании первого просмотра внушительного по хронометражу фильма. Легче всего записать «Тар» в очередной фильм эпохи #MeToo или, наоборот, отнести картину к обличителям новой этики. На самом же деле работа Филда много умнее навешивания любых штампов и ярлыков. Проработаннее и интереснее фильмов о культуре отмены, ее заслуженных или незаслуженных жертвах пока не выходило. Фактов нет, правды в абсолютном ее понимании тоже нет. Что-то затушевалось, источники ненадежны, невозможно сказать, кому можно верить, а кто затеял свою игру и ищет выгоду. Остаются только обвинения, намеки, частичные оправдания и домыслы. И Филд оставляет зрителю возможность интерпретировать увиденное, как ему заблагорассудится. Никакого суда нет, вердикта не будет.

«Тар» — история падения главной героини. Однако Бланшетт столь харизматична и органична, что даже с учетом вороха комплексов и обсессий ей вольно или нет немного начинаешь симпатизировать. Она живая и цельная, с нотками безумия, но ведь экстравагантности и ждешь от гения. Пожалуй, от великой дирижерки не ожидаешь только серости. Для нее весь мир вокруг — оркестр, а мысли о Пятой симфонии не отпускают даже в минуты катастрофы. От Тар отворачиваются все, но, даже оказавшись где-то в Азии в массажном салоне с сексуальным подтекстом, Лидия выбирает специалистку под номером пять. И все сидящие перед ней девушки образуют оркестр, а ранее ту же структуру принимали игрушки в комнате Петры. Тар везде видит музыку. Что играет с ней порой и злую шутку. Когда мир потихоньку рушится, символом грядущего краха становятся странные шумы, которые докучают Лидии. По ночам она слышит звуки метронома, спрятанного в шкафу (как он там только оказался?), а во время пробежек по центру Берлина ее мучают истерические женские вопли. Словно жертвы властной Тар теперь будут вечность напоминать о себе. Кроме не очень справедливого по определению суда общественности, есть моральный суд. И Лидия выносит себе приговор, пусть даже не до конца это понимает.

«Оскара» достойна монтажерка из Австрии Моника Вилли. Многие сцены фильма можно разбирать в киношколе, отмечая правильно расставленные акценты. В начале картины Лидия представлена несколькими встречами/диалогами, снятыми одним планом или с минимальным монтажом, а позднее эти же эпизоды, но показанные с другого ракурса и в ином контексте, то обличают Тар, то становятся поводом для дискуссий. На создание общей тревожной атмосферы также работают необычные ракурсы: то Лидию показывают снизу вверх, она выглядит огромной и пугающей фигурой над всеми, то камера парит над автомобилем, проезжающим в длинном тоннеле, — прием из каких-то шпионских триллеров, что-то будет. Серые тона и замкнутые пространства напоминают холодные картины Андрея Звягинцева и Михаэля Ханеке.

«Тар» — очень насыщенное кино со множеством недосказанностей и ушедших в подтекст подробностей. По монументальности повествования и по харизматичности и дуальности главного героя оно напоминает «Нефть» Пола Томаса Андерсона. Не сразу заметно чувство юмора Филда. Он выбирает забавные интеллектуальные метафоры, разряжая обстановку и добавляя загадок.

И вроде бы к концу фильма Тар одна и далеко от Нью-Йорка или Берлина — центров музыкальной жизни. Но где-то на Филиппинах, путешествуя по реке, юный проводник не зря вспоминает «Апокалипсис сегодня» и крокодилов со съемок картины. «Они выживают». Вот и Лидия Тар, нет сомнений, еще вернется. Сходств с крокодилами слишком много.