Слияние и поглощение: Боди-хоррор «Одно целое» с Дэйвом Франко и Элисон Бри

В подписке Okko появилось «Одно целое» — фильм о паре, жизнь которой становится совместной во всех смыслах: любовь (или, может, привычка?) соединяет не только их души, но и тела. Главных героев играют Дэйв Франко и Элисон Бри — актеры, в реальности состоящие в браке. Рассказываем, стоит ли смотреть хоррор о телесных трансформациях и страхе перед близостью.

Милли (Элисон Бри) и Тим (Дэйв Франко) вместе так давно, что уже и не помнят, каково это — жить без пары. Правда, они до сих пор не женаты. Когда Милли, учительница по профессии, получает работу в маленьком городке, Тим соглашается на переезд. Он музыкант-неудачник и всё равно большую часть времени проводит дома. На прощальной вечеринке в кругу друзей Милли делает любимому предложение. Его «да» звучит через паузу и так неуверенно, что гости начинают тревожно переглядываться: в этих отношениях явно что-то не так. Позже Милли сама сформулирует проблему. Возможно, их любовь давно заместила привычка, а они и не заметили.

После переезда пара отправляется на лесную прогулку, начинается сильный дождь, пара проваливается в зловещую яму. В ливень оттуда не выбраться, поэтому Милли и Тим решают там заночевать. Воду приходится пить из подземной лужи. Ничего хорошего из этого, естественно, не выходит. По возвращении с парой начинают происходить странные вещи. Их тела магнетически тянет друг к другу, и разъединиться с каждым разом становится всё сложнее.

«Одно целое» — очередной ироничный боди-хоррор, который с помощью телесных трансформаций исследует психологические метания. На этот раз в центре сюжета — долгосрочные моногамные отношения. В эпоху серийного дейтинга тема довольно неожиданная: прочный, поддерживающий и лишенный насилия союз обычно провозглашается главной целью, к которой должен стремиться утомленный приложениями для знакомств житель мегаполиса.

Но австралийский режиссер Майкл Шэнкс находит в такой якобы идеальной связи бездну экзистенциального ужаса. Люди, которые слишком долго находятся вместе, неизбежно теряют часть себя, они срастаются привычками, интересами, семьями, друзьями. В фильме для этого процесса найдена очень точная и жуткая метафора: Милли и Тим соединяются телами. Расставание в такой ситуации подобно смерти. Чтобы вернуть свою «самость», нужно буквально оторвать прилипшее, отодрать его с мясом и кровью. И вот вопрос — а нужно ли? Как понять, в чём больше счастья: в полном слиянии или в гордом одиночестве? И как преодолеть липкий страх перед жизнью, которую отныне нужно всегда делить с кем-то другим?

Шэнкс писал сценарий, опираясь на собственный опыт. С нынешней подругой он встречается еще со школы и, по его словам, уже не представляет себя без нее. Случай с крысой, который в фильме вспоминает Тим, и одержимость Милли Spice Girls — тоже не выдумки, это происшествия из реальной жизни режиссера. При таком уровне авторского обнажения актеров тоже нужно было подбирать отчаянных. Франко и Бри, реальные муж и жена, стали не только исполнителями главных ролей, но и продюсерами картины. Съемки потребовали от них полной творческой отдачи. Из-за сложного грима, например, они в некоторые дни должны были вместе посещать уборную — разъединять их было слишком дорого, а это все-таки низкобюджетный авторский проект.

Ближе к финалу создатели дают слабину, пытаясь придумать иррациональному более-менее рациональное объяснение. В ход идут тревожно звенящие колокольчики, рассказы о таинственном культе и визуализация платоновской идеи о двух половинках. Таинственный сосед и коллега Милли, сыгранный Дэймоном Херриманом, получает шанс рассказать о своей жизни, что несколько отвлекает зрителей от основной сюжетной линии. Завершить замечательный фильм, наверное, можно было более изящно, тем более что основное достоинство «Одного целого» заключается в том, что он напрочь лишен назидательности.

Если современные боди-хорроры о стандартах красоты, такие как «Субстанция» или «Гадкая сестра», подпитываются яростью своих создательниц или как минимум их сильным желанием изменить существующий миропорядок, то здесь никто не пытается перетащить зрителя на свою сторону. Шэнкс честно признает, что не знает, как правильно. Его картина посвящена проживанию ужасного, а не его анализу, чувственной, а не интеллектуальной стороне вещей. Если говорить исключительно о канонах жанра, то телесное погружение в тревожность укладывается в них, пожалуй, даже лучше страстных проповедей. Публике не надо решать, стоит ли главным героям остаться вместе. Это чужие отношения, а значит, мы можем быть лишь свидетелями того, как двое людей притягиваются друг к другу. Права голоса у нас тут нет. Есть лишь право крика, когда события в кадре выглядят слишком пугающе.