«Перевозчик душ» с Ником Фростом: Гроб на колесиках нашел твой дом

В прокате уже широко обсуждаемый британский хоррор «Перевозчик душ» Брюса Гудисона с необычной ролью комика Ника Фроста. Рассказываем, почему режиссеру хочется одновременно поставить пять и отправить его переделывать домашку.

Она, судя по всему, беременна, он изменял. Пара отправляется в последнюю совместную поездку и пожалеет обо всём. Анна и Патрик (Синнёве Карлсен и Люк Норрис) на словах хотят пожениться, а судя по выражениям лиц — спустить друг друга с лестницы. В этот удачный момент в их жизни появляется тучный водитель такси с батиными шуточками в исполнении Ника Фроста. Из черного кэба этого парня просто так не выбраться.

Появившись в готических романах как фантазии о живущих в старинных домах призраках, печальные истории о привидениях в разные годы перемещались из семейных особняков в малобюджетную недвижимость, а после и в движимость: в «Сквозь горизонт» Пола У. С. Андерсона паранормальное и неупокоенное населяет космический корабль, в «Глубине» Дэвида Туи — подводную лодку, в «Корабле-призраке» Стива Бека — пассажирский лайнер. Призраки и автомобили тоже породнились давно: в 1983 году вышла «Кристина» Джона Карпентера по роману Стивена Кинга об авто с огромным эго и тягой к убийствам, в 1984 году — «Господин Ошибка» новозеландки Гэйлин Престон о «ягуаре» с привидением в моторе. Новая картина Брюса Гудисона в оригинале называется «Черный кэб» — никаких отсылок к греческим мифам, только к лондонским.

Актера, комика и сценариста Ника Фроста лучше всего знают как здоровяка из комедийной трилогии Эдгара Райта «Кровь и мороженое» (она же «Трилогия трех вкусов Корнетто»), созданной в соавторстве с другом Фроста Саймоном Пеггом: «Зомби по имени Шон» (2004), «Типа крутые легавые» (2007) и «Армагеддец» (2013). Здесь он появляется на десятой минуте картины в роли чудаковатого водителя, использующего карту вместо навигатора и то и дело названивающего жене, — и моментально оживляет засыпающую разборку экс-влюбленных. Таксист не сразу проявляется как главный злодей фильма: зритель сильно отвлекается на возмутительного жениха, эгоцентричного балабола, которому и прикрикнуть на работника сервиса, и толкнуть невесту — раз плюнуть.

Кэбмен Иэн вроде симпатичный парень: он лихо распевает любимую старую мелодию, а наглого Патрика то грозит вышвырнуть из машины, а то и вовсе сесть на него. Когда Иэн наконец сменит образ стареющего эксцентрика с трогательными историями на личину маньяка-похитителя, страдающего от навязчивых воспоминаний и карающего узников своего кэба шокером, он останется главным персонажем «Перевозчика душ» до финальных титров. Пока машина, в которой заперта пара, следует на населенную призраками гору и периодически показывает привидений в салоне, водитель еще не раз будет съезжать туда-сюда по шкале добра и зла, то убедительно объясняя перепуганным героям почти всё, то срываясь в сюрреалистическую жестокость.

Быть абсолютной звездой фильма Фросту помогают напряженная музыка Газель Твин, рокотом и гудением немного схожая с недавней работой Raffertie для «Субстанции», и неленивая операторская работа Адама Этерингтона. Этерингтон устроил настоящий праздник клаустрофобии, заперев зрителя в ночной машине с каждым персонажем по отдельности, сделав еще одним героем картины неверный внешний свет. Так, едва ли не в половине сцен с Фростом видны только его выразительные глаза во внутрисалонном зеркале.

Главный недостаток «Перевозчика душ» — в жанровом шве между тем, что могло быть отличным малобюджетным хоррором о поехавшем хиллбилли, и недописанной элегией о призраке, который никак не может достучаться до живых. Для хиллбилли Иэн, конечно, не совсем селянин, но и простая история сумасшествия, и неловкая внешность, и, в конце концов, дом на холме у него есть. За тем, как он всё больше раздруживается с рассудком, можно было бы наблюдать еще хоть час. Однако в какой-то момент картина выпускает из вида хорошо нарисованного Иэна. Перед торопливой концовкой фильм как будто замирает в нерешительности: что делать с призраками, которые вдруг стали здесь главными, с чем они сюда пришли и с чем уходят — не знают ни режиссер, ни сценарист, ни зритель. Простите, призраки, кажется, это не ваша остановка.