«Падение короны» с Гийомом Кане и Мелани Лоран: О людях и богах

В Okko вышел фильм «Падение короны», историческая драма о последних месяцах жизни короля Людовика XVI и королевы Марии-Антуанетты. Картина, снятая итальянским режиссером Джанлукой Йодиче, предлагает совершенно новый взгляд на французских монархов: авторы опускают их с веселящихся на балах богов до страдающих людей. Рассказываем, каким получился фильм, и выясняем, удалось ли его создателям призвать милость к падшим.

«Все на земле рождаются равными в правах. И эти права суть свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению». Этой цитатой из Декларации прав человека и гражданина молодой прокурор Парижской коммуны (Том Хадсон) встречает у крепости Тампль отстраненного от власти короля Людовика XVI (Гийом Кане) и королеву Марию-Антуанетту (Мелани Лоран). В середине своей пламенной речи прокурор осекается. Он собирался бросить ее в лицо надменным тиранам, а перед ним стоят обычные люди: слегка растерянный мужчина в роскошном камзоле и его красавица-жена, явно пребывающая в тихой ярости. Слова о равных правах они, возможно, и слышат, но всерьез точно не принимают: обоим очевидно, что у них-то теперь никаких прав нет.

Фильмы о французских королях с именем Людовик — это, как правило, торжество барочности. Дворцовые интриги, балы, Лувр, Версаль и далее по списку. От «Падения короны» ничего похожего ждать не стоит. Действие картины разворачивается в 1792 году. Через полгода свергнутого короля казнят на гильотине. В оригинале фильм называется «Потоп». Это отсылка к знаменитой фразе «После нас хоть потоп», которую приписывают фаворитке Людовика V мадам де Помпадур, а иногда и самому Людовику. В «Падении короны» тот самый предсказанный предками потоп в виде Французской революции и пролитых ею рек крови обрушивается на голову совершенно к этому не готового потомка.

Сама революция почти целиком оставлена за кадром. Если не считать охранников, то французский народ появляется перед королем буквально в паре эпизодов, и каждый раз это, мягко говоря, не самые приятные встречи. Не покажут зрителям и суд над Людовиком, который, вероятно, был бы достоин отдельного фильма. Король сам защищался против выдвинутых обвинений, и в итоге значительная часть депутатов судившего его национального Конвента, первого французского парламента, голосовала против смертной казни.

Формально сценарий основан на воспоминаниях королевского камердинера Жана-Батиста Клери, который оставался с Людовиком до конца и вел подробный тюремный дневник. Выбор такого рассказчика уже предполагает сочувственный взгляд на героев. Не менее важны и имена создателей фильма. Трудно представить себе французских авторов, которые смогли бы отбросить революционный пафос и сосредоточиться на казненном монархе как на личности, а не как на символе многовекового угнетения. Однако «Падение короны» придумали не французы. В титрах фигурируют в основном итальянцы (в числе продюсеров — Паоло Соррентино), и за идею отвечают тоже они. Сценарист Филиппо Гравино и режиссер Джанлука Йодиче разглядели в большой истории малую — не гражданскую, но человеческую.

Мир фильма, как и мир героев, сжат до четырех стен. Сначала это главный зал с высокими потолками, потом — мрачные камеры, в которых не хватает ни воздуха, ни света. Сжатие, распад, сокращение происходят и на других уровнях. Персонажей постепенно лишают всего: пространства, слуг, свечей, бумаги и перьев, нормального питания, столовых приборов, нижнего белья, компании друг друга. Камзолы истончаются, парики слетают, пышное многослойное платье Марии-Антуанетты превращается в тонкую сорочку, в которой королева уже не стыдясь ходит перед стражей.

Но, теряя признаки своего почти божественного статуса, герои постепенно обретают черты реальных людей. Король предстает религиозным, замкнутым и даже застенчивым человеком, для которого революция означает личный апокалипсис: всю жизнь он провел в убеждении, что его власть непоколебима, поскольку дана свыше. Гийом Кане, чье лицо скрыто под слоями пластического грима, одними глазами выражает вселенскую растерянность своего персонажа, до конца не понимающего, как же могло произойти то, что не должно было произойти никогда.

Мария-Антуанетта в безукоризненном исполнении Мелани Лоран, напротив, понимает всё слишком хорошо и знает, что никакого выхода нет. Свою злость на неизбежность гибели она обрушивает на того, до кого может дотянуться, — на мужа, который, имея абсолютную власть, не смог защитить ни ее, ни детей. Лучшие сцены фильма — те, в которых супруги, выплюнув ядовитые обвинения, вдруг впервые признают друг в друге по-настоящему близких людей. Короли, которые когда-то могли всё, а теперь не могут ничего, оказываются интереснейшими героями: их судьбы даже несколько веков спустя показательно напоминают о том, что справедливость невозможна без милосердия.