«Охотница за временем» Элис Лоу: Через тернии к смерти
В Okko стала доступна «Охотница за временем» — британская фантастическая комедия о женщине, которая перерождается в разных столетиях и каждый раз влюбляется в одного и того же мужчину. Создательница фильма Элис Лоу сама исполняет главную роль. Рассказываем, как изобретательная картина сознательно дразнит зрителя и жестоко развенчивает миф о вечной любви.
В 1688 году в Шотландии прядильщица Агнес (Элис Лоу) приходит посмотреть на публичную казнь харизматичного проповедника (роскошный Анайрин Барнард), объявленного властями еретиком. Она влюбляется в него с первого взгляда и тут же погибает, спасая осужденному жизнь. Столетие спустя история повторяется, только теперь Агнес — замужняя аристократка, а объект ее страсти — грабящий кареты разбойник. Цикл перерождений продолжается и в другие эпохи, но результат остается одним и тем же. Воссоединиться с возлюбленным у героини вопреки всем усилиям никак не получается.
Сюжет о паре, которая ищет друг друга сквозь года и века, — один из самых ходовых в романтическом кино. Однако у сценаристки, постановщицы и исполнительницы главной роли Элис Лоу совсем другие задачи. Она снимает антиромком. Речь в «Охотнице за временем» идет не о двух разлученных половинках, а о сталкерше и ее жертве. Сама Лоу в интервью вспоминает прогремевший в прошлом году сериал «Олененок» и шутит, что ее фильм — возможность на полтора часа заглянуть в голову к его героине Марте. Ну или к любой другой женщине, которая одержимо преследует мужчину.
Во все эпохи Агнес живет в ожидании любви. Она скучает, сидя за прялкой, лежа на диване в богатом поместье или приседая на уроках аэробики. Она знает, что рано или поздно в ее жизни появится Он — тот, кто предназначен ей судьбой. Весь ее мир выглядит как декорация, скопированная из фильмов или литературы: тут есть немного от «Спящей красавицы», немного от «Джейн Эйр», немного от «Опасных связей» и от мелодрам Норы Эфрон. Цветовая палитра картины выдержана в розово-голубых тонах. Изображение утопает в пудровой дымке, повсюду разбросаны пошлые символы в виде сердечек или бьющейся в клетке канарейки.
Из разных столетий Лоу лучше всего удаются 1980-е, которые начинаются уже во второй половине фильма. Там возлюбленный Агнес становится рок-звездой, а она — фанаткой, мечтающей пробраться за кулисы. Маленький шедевр авторов — искусно вставленный в повествование музыкальный клип, напоминающий одновременно обо всех хитах открытого примерно в то же время MTV. Это также самая визуально выразительная часть картины, с отсылками к Дереку Джармену и Питеру Гринуэю.
Главный прием фильма заключается в повторяющемся раз за разом разрушении этого декоративного романтического мира с помощью макабра и черного юмора. В кадре хлещет кровь, летают ножи, шпаги и отрубленные части тел (всё, впрочем, подчеркнуто искусственно, даже у крови какой-то малиновый оттенок, как у варенья). Образумить или осадить героиню пытаются перерождающиеся вместе с ней персонажи второго плана: лучшая подруга (Таня Рейнольдс), ворчливая старшая наставница (Кейт Дики), всезнающий и хитрый слуга (Джейкоб Андерсон). Ничего не помогает. Агнес упрямо прет к своей цели, отказываясь признавать, что никакой великой взаимной любви на самом деле не существует.
Шутки Элис Лоу, конечно, не для всех. К тому же в переводе они часто теряют свою остроту. Лоу — наследница британской абсурдистской традиции (в первую очередь «Монти Пайтона») и соратница режиссеров, которые в 2000-е переизобрели бесцеремонную британскую хоррор-комедию. Она снималась в «Типа крутых легавых» Эдгара Райта, писала сценарий и исполняла главную роль в «Раз! Два! Три! Умри!» Бена Уитли. Она дружит с актером и сценаристом Ником Фростом: в «Охотнице за временем» он играет злобного мужа Агнес. Но там, где у Райта и Фроста были гиковские приколы, а у Уитли — пародия на драмы кухонной раковины, Лоу размышляет о своем — о женском — и делает это с непривычной для многих зрителей жестокостью.
В ее дебютном фильме «Преместь» беременная женщина превращалась в серийную убийцу, выполняя поручения еще не рожденного, но уже говорящего с матерью ребенка. В той ленте Лоу снялась, находясь на последних месяцах беременности. Препарировав идею материнства, в новой картине она взялась за теорию о родственных душах и показала, как легко теряет и время, и жизнь героиня, которая гонится за придуманной и навязанной поп-культурой мечтой. Учитывая, что в кадре постановщица кромсает сама себя, это можно назвать гонзо-феминизмом. Многих такой радикальный подход к теме наверняка разочарует, но, как и в гонзо-журналистике, тут нет никаких претензий на объективность — есть только личный опыт и авторское видение.