«Огненный мальчик» Нади Михалковой: Мажор в сказочном лесу

В российский прокат вышла драма Нади Михалковой «Огненный мальчик». Депутат трех созывов Государственной думы Анна Старова готовится к перевыборам главы комитета по вопросам детей и семьи. Разумеется, дома у политика всё не слава богу. Молодой сын Макс оказался участником неприятной истории. Анна отправляет мальчика в деревню, пока всё не уляжется. Сын рвется домой, но вырваться из лесных лап оказывается непросто. Объясняем, что не так с красиво снятым, но драматургически беспомощным фильмом.

Анна Старова (Юлия Высоцкая) — депутат трех созывов Государственной Думы и бессменная глава комитета по вопросам семьи и детей. Сын политика Макс (Денис Косиков) — избалованный инфантильный студент, который прожигает жизнь в клубах и на тусовках. Однажды парень дал во время вечеринки зажигалку нервному ровеснику (Богдан Голощук), который тут же сжигает себя на глазах у всех. Трагическое событие травмирует Макса, а мать-депутат боится, что видео из клуба с сыном ударит по репутации. Студента отправляют в глухую деревню, где за домом политика следят работающие на Анну Света (Анна Михалкова) и Семён (Александр Устюгов). Теперь им нужно еще и присматривать за сыном Старовой. Макс отчаянно рвется домой, но добраться до Москвы никак не получается. Мешает то юная продавщица из магазина на краю света (Елизавета Ищенко), то черный пес. Возможно, лес здесь волшебный.

«Огненный мальчик» — второй полный метр Нади Михалковой после уже подзабытого подросткового ужастика «Проигранное место». Постановщица также успела отметиться сериалом про кино «Номинация». Пока можно смело сказать, что в многосерийном формате, где есть пространство для раскрытия персонажей, автор чувствует себя увереннее.

Картина продолжает магистральную семейную тему отечественного авторского кинематографа этого года. Что вполне понятно, ведь ни о политике, ни о социальных процессах честно и без оглядки сегодня говорить невозможно. Приходится режиссерам копаться в частной жизни, но пока до экзистенциальных поисков советского кинематографа дотянуться не получается. В 2025-м авторов особенно интересуют отношения матерей и сыновей. На одном только «Маяке» были показаны «Мой сын» Вячеслава Клевцова и «Над вечным покоем» Светланы Проскуриной, которые с разной степенью успешности разбираются в конфликте поколений и поиске точек соприкосновения.

«Огненный мальчик» начинается с совершенно надуманного конфликта с возможным привлечением к ответственности Макса, а продолжается паническими поступками сверхстрогой Анны и мытарствами неприятного мажора посреди леса. Чтобы родственники не смогли разрешить недопонимание и нормально поговорить, сына пришлось сослать туда, где не ловит Сеть, и отнять мобильный. Ни вина Макса, ни параноидальные заскоки Анны не вызывают доверия и кажутся лишь поводом для развертывания истории.

Мать работает в Государственной Думе и, видимо, днями и ночами пропадает на службе. Несоответствие занимаемой должности главы комитета по вопросам семьи и детей и умения общаться с молодежью показано жирно и в лоб. Перевыборы и опасность общественного скандала должны повышать ставки, но уж больно зачин конфликта смехотворен. Макс всего лишь дал случайному знакомому зажигалку. Как студент мог знать, что нервный парень подожжет себя? История несчастного посетителя клуба создателей тоже не заботит, хотя было бы любопытно узнать, отчего молодые люди сегодня решаются на глазах у других покончить с собой. Но в итоге все линии, помимо недописанных отношений матери и сына, подвисают в воздухе и остаются набросками.

Макс и Анна словно бы существуют в параллельных мирах. Мать мучается из-за ответственности и общественного внимания. Сын страдает от посттравматического синдрома, но остается с серьезной психологической проблемой один. Парень даже не может самостоятельно развести костер, поскольку панически боится огня и мучается видениями чужой смерти в пламени. В лесу, где водятся юная понимающая продавщица магазина и разъяренный черный пес, Макс неожиданно проваливается в пространство сказки. Авторы запирают студента в волшебном месте, пока он не сможет преодолеть психологические трудности. Вторая половина картины полна метафорических образов и неожиданных визуальных решений, которые окончательно разваливают целостность повествования.

Перевоспитание депутата и избалованного отпрыска выглядит неправдоподобно. Точку трансформации героев отыскать невозможно, Михалкова не может закончить картину не хеппи-эндом, а значит, переменам быть. Фильму отчаянно недостает развития персонажей, с каждой минутой экранного времени проблемы студента на селе и переживания мамы всё больше напоминают пародию на важное семейное кино. Зрителям не удается проникнуться симпатией к персонажам, а авторы выбирают загадочный киноязык и надуманный конфликт для вроде бы откровенного разговора.